Изгнанница (СИ) - Булгакова Ирина - Страница 58

Жухлая осенняя листва - слабое утешение, но лошади упрямо склоняли головы, выискивая редкие зеленые стебли. Последние лучи заходящего Гелиона осветили поляну. Прислонясь спиной к огромной, в два обхвата, березе, сидел Бажен. Льняная повязка, пропитанная настойкой из корня Крупины, закрывала половину лица. По негласному правилу Бажен начинал ночное бдение. Позже его сменял Далмат, потом наступал черед Лазаря, и под утро обычно караулила Лорисс. В последнее время, в связи с тем, что на ее долю и так выпало немало обязанностей, Глеб освободил ее от ночного караула.

Прихватив с собой металлическую кружку, Лорисс решила заодно осмотреть глаз Бажена. Края резаной раны, рассекавшей веко, сошлись на удивление ровно. Опухоль заметно спала. Лорисс вздохнула с облегчением: за Бажена можно было не волноваться.

Лорисс возвращалась к костру, когда ее окликнул Глеб.

-Подожди, Виль, - он говорил так тихо, что Лорисс поняла: разговор будет серьезным. Она даже рискнула предположить тему будущего диалога. Почти монолога, как всегда, за редким исключением в виде незначительных “о чем ты?” и “что ты имеешь в виду?” с ее стороны. - У меня сложилось мнение, что ты несколько легкомысленно относишься к весьма непростой ситуации.

-О чем ты, Глеб? - интуиция ее не подвела. Но так приятно делать вид, что ничего не понимаешь, отмечая про себя, как раздражает собеседника твое непонимание.

Глеб вздохнул и посмотрел на нее. Его взгляд был таким проникновенным, что Лорисс стало стыдно за свою невинную игру. Но не идти же на попятную?

-Ты считаешь, это смешно? - темные волосы упали на лоб, закрывая глаза.

-Объясни. Я хочу, чтобы ты сказал, наконец, в чем я на этот раз провинился, - в словах никакого вызова. Только искреннее желание понять.

Черные глаза прищурились, губы дрогнули, и Глеб неуловимо напомнил Лорисс Сокола, когда тот рвался в бой, до последнего пытаясь не обращать внимания на сдерживающую его узду.

-Лавелия не деревенская девка. Не забывай об этом. И если тебе кажется, что граф не способен отстоять честь своей сестры - это самая глупая мысль, которая пришла в твою голову.

Он говорил так тихо, что если бы Лорисс не смотрела ему на губы, нипочем бы не поняла, что он говорит.

-Что за дурацкая манера, постоянно оставаться с ней наедине? Или ты совсем ничего не понимаешь? Были б мы недалеко от цели, я бы махнул рукой на то, что случись “недоразумение”, граф проткнет тебя мечом, как надоедливую муху. А потом я подумал, уж не решил ли ты парень, что графиня настолько забудется, что пожертвует своим положением, чтобы связать свою судьбу с тобой? Постарайся уверить меня, что это не так.

-Мне жаль тебя перебивать, Глеб, - Лорисс внимательно разглядывала карие глаза, прямой нос, ровно очерченные губы, аккуратно подстриженную бороду, и не смогла не отвлечься: царапины почти зажили, а вот повязку на шее сегодня нужно бы сменить. - Я не знаю, что ты там себе надумал. Мне нет дела до Лавелии. - И не нашла ничего лучшего, как воспользоваться фразой, уже однажды выручившей ее “она не в моем вкусе”. Правда, в несколько измененном виде. - Чтобы совершенно тебя успокоить, и положить конец домыслам, скажу: меня в Славле ждет девушка. Только ее я вижу рядом с собой. Я обещал, что вернусь, и слово свое намерен сдержать.

По всей видимости, в этот раз она не доиграла. Потому что Глеб нахмурил темные брови и задумчиво сказал.

-Мне хочется тебе поверить, - в углу рта у Глеба оказалась длинная травинка. - Но я тебе не верю. Хотя ни разу не ловил на вранье.

Сумерки сгущались. Осенний лес замер, прислушиваясь к разговору. Воздух, напоенный ароматами пряной листвы и грибов, кружил голову. Глеб стоял, скрестив руки на груди, и спокойно смотрел на Лорисс. Травинка перемещалась слева направо, повинуясь движению языка. И чем дольше Лорисс следила за ее перемещением, тем более неожиданные мысли возникали в ее голове. Кровь внезапно прилила к щекам, но не тревога была тому виной. Неожиданное чувство захватило Лорисс. Стыдное и необъяснимое. Вдруг захотелось плюнуть на все: на то, что возомнила себя мужчиной, что посчитала способной творить возмездие, на то, что подумает Глеб и кем ее посчитает. Махнуть рукой совершенно на все, сцепить руки у него на шее, притянуть к себе и впиться в эти губы. Захватить губами этот рот, вечно говорящий ей гадости и читающий одну нотацию за другой. Заставить замолчать, задохнуться и на краткий миг забыть обо всем. Мысль была такой простой, такой ясной и подчиняющей себе, что от испуга у Лорисс перехватило дыхание. Она уже чувствовала, какова на вкус его кровь - соленая? нет, сладкая - что выступит из прокушенной губы, как податлив его язык. Отец Света! Да только за то, чтобы увидеть, как полыхнут его все понимающие глаза нечто таким, чему и названия нет в сложной гамме человеческих чувств - за это можно многое отдать! Лорисс уже видела, как на долгое мгновенье стекленеют его глаза, и он перестает что-либо понимать, как теряет способность рассуждать логически, как путаются его мысли и тщательно выстроенные линии дают трещины и рушатся, распадаясь на мелкие осколки…

Видение оказалось настолько ярким, что Лорисс перестала себя понимать. Да и откуда было ему взяться, если все ее представления о поцелуях укладывались в тот единственный, что удалось сорвать с ее губ Эрику в день, когда ей исполнилось шестнадцать? Пытаясь унять необъяснимый жар в груди, охвативший все тело, Лорисс почувствовала слабость в ногах. Оставалось надеяться на то, что на ее лице ничего не отразилось. А если и отразилось, то лишь малая часть того, что было на самом деле. Жар опять прилил к щекам, и Лорисс сообразила, наконец, отвести взгляд в сторону. Она успела заметить, как нечто, далекое от понимания мелькнуло в глазах Глеба. Во всяком случае, Лорисс показалось, что он перестал быть уверенным в том, о чем говорил.

-Да, - Глеб вынул травинку изо рта. - Странный ты парень, Виль. Порой мне кажется, ты весь как на ладони. Порядочности тебе не занимать. На злополучном хуторе проявил себя с лучшей стороны. Каюсь, я не ожидал. Не то, чтобы думал о тебе хуже… Но одно дело разумные инстинкты, и совсем другое самопожертвование, если ты понимаешь, о чем я говорю. Немногие, из тех, с кем я знаком, способны вынести из горящего дома девушку. Пусть даже графиню. Не говоря уже о том, что ты оказался настоящим врачевателем. Я, конечно, способен был оказать помощь раненным, но боюсь, тогда жертв было бы намного больше. А порой… даже не знаю. Словом, постарайся держаться подальше от Лавелии. Не ищи приключений на свою умную голову - пострадает все равно не она. Я имею в виду голову.

Глеб обошел ее и направился к костру. Она же, еще некоторое время стояла, уставившись в одну точку. Судорожно прижимала к груди заветную курительную трубку и все пыталась объяснить самой себе то, чего объяснить было нельзя…

-Ты как хочешь, Флавиан, а я попробую, - Лавелия протянула руку с длинными тонкими пальцами за металлической кружкой, в которой была заварена Дед-да-бабка. - Виль сказал мне, что ничего плохого не будет.

-Я не сомневаюсь в познаниях Виля, но полагаю, Лавелия, что ты и так чувствуешь себя достаточно… раскованно, - Флавиан безоговорочно взял у нее из рук кружку.

-Неправда, - на глазах у Лавелии заблестели слезы. - Я тяжело пережила смерть Калиника. Мне необходимо обрести душевное равновесие.

-Виль, - Флавиан не слушал сестру, - у меня нет причин не доверять тебе, после того, что произошло за эти дни. Однако не стоит смешивать два понятия: доверие и доверчивость. Правильно говорили столь любимые тобой древние верры: доверчивость - открытая дверь для предательства. Виль, позволь мне несколько усомниться и предположить, не слишком ли много ты на себя берешь? Одно дело лечить тело, и совсем другое - душу.

-Боюсь вы, Флавиан, неправильно меня поняли, - Лорисс в сотый раз пыталась объяснить, что не видит ничего страшного в том, чтобы сделать несколько глотков успокоительного настоя, но, судя по всему, граф не слышал ее. Или не хотел слышать. - Я взял на себя обязанности врачевателя в силу обстоятельств, а не потому, что собирался на практике применять те немногие знания, что получил. Вы вправе отказаться от всего, что я предлагаю. Это, что касается тела…