Изгнанница (СИ) - Булгакова Ирина - Страница 48

Как раз на этой ноте, темный магистр прохрипел какое-то длинное слово с долгим “э-э-э-э”, и с черной тенью, метнувшейся от него вглубь шатра, возник белый огненный шар. Пламя неспешно поглотило нож - сгустком обожженного металла плавно упавший к ногам Зенона, и Гурия, ушедшего в небытие с открытым ртом. Тоже, видно, подлец, успел все понять.

Дальше - хуже. Время вернулось к прежнему ходу, а Зенону после замедленных действий показалось, что события развиваются слишком стремительно.

Темный магистр рухнул на пол - пламя поглотившее Гурия, ослепительно вспыхнуло, и в этой вспышке задело своего хозяина. Одежда Брюса загорелась, и как огненный факел он покатился по полу, стремясь сбить пламя. В тот же миг загорелся полог шатра и огонь перекинулся выше. Дым заполнил легкие, заставляя Зенона согнуться в три погибели. Он в мгновенье ока оказался у выхода, но жаркое пламя отрезало путь к отступлению. Тогда он схватил тяжелый стол - откуда силы взялись? - и швырнул его в полог. Тяжелая материя, охваченная огнем порвалась и через образовавшееся отверстие проник свежий воздух. Но только сильнее раздул пламя. Мучительно сдерживая кашель, Зенон не отдавал отчета в своих поступках. Обжигая пальцы, не обращая внимания на то, как морщилась кожа от близкого огня, он схватил Брюса, лежащего на полу и вместе с ним вывалился из объятого пламенем шатра…

Если спросить у Зенона, кто из его приближенных способен на предательство, список был бы длинным. Но среди тех, кого бы он назвал, наверняка не было бы того, кто едва не отправил его на тот свет.

Гурий, Гурий, какая муха тебя укусила? В том, что эта муха несла в себе заразу, Зенон не сомневался. Спокойный, рассудительный Гурий пользовался, если не полным, то, по крайней мере, доверием. Всегда покладистый, уступчивый, готовый услужить. Благодаря ему, Зенон знал, о чем думает Елизар. Не говоря уж о том, что он делает. И вдруг.

Охранник, позволивший, чтобы в шатер к Зенону был допущен человек с холодным оружием, был повешен - другим неповадно будет. Но сути жестокое наказание не меняло. Огорчало другое: как ни он сам, хвастающийся своим умением разбираться в душах людей, ни тайный советник Теодорих, не распознали истинного врага? Что же получается? Желание Гурия доносить на Елизара, ни что иное, как возможность при удобном случае пустить в ход кинжал? Что мог отстаивать Гурий? Что выигрывал он от смерти Зенона? Вопросов больше, чем ответов. Простой горожанин Гурий, был родом из Двуречья. До сотника он дослужился благодаря Елизару, которого затем, в надежде на ответственный пост, обещанный Зеноном, потихоньку сдавал. И самое главное - ничего Гурий не выигрывал от смерти Зенона. Единственное, на что он мог рассчитывать в случае удачной попытки - это быстрая смерть. Предположение, что его перетянул на свою сторону Главный Наместник, или граф Салтан - Наместник Ивории, не выдерживает никакой критики. Ладно бы Гурий старался для детей, для семьи, для любимой женщины, так нет же! Один как перст! А получить деньги, или иллюзорные обещания, чтобы никогда ими не воспользоваться? Полный бред.

Но какова охрана, грош ей цена! Получается единственный, на кого Зенон мог положиться - темный магистр Брюс, по чистой случайности оказавшийся в шатре.

Теодорих пробовал возражать. Он утверждал, что нападение, как и защита, подстроены самим магистром. Но Зенону слова были не нужны. Знай Брюс о нападении, он подготовился бы лучше. Иначе, что это за заговор, если ты сам рисковал сгореть в собственном пламени? А может все прозаичней, и закрадывались подозрения, что Теодорих пытается очернить Брюса за то, что тот, случайно оказавшись в непосредственной близости, спас будущего короля? Тогда концы сходятся с концами: тайный советник ведет свою игру. Плохо. Плохо то, что он начал ее раньше, чем рассчитывал Зенон. А дважды плохо то, что Теодорих не имел того, на чем можно было его поймать. Иными словами - слабостей. Ни родственников, ни любовниц, ни любовников. Положение в будущем Королевстве, репутация - струны тонкие и требуют такого же бережного отношения. Что касается денег… Вопрос прямолинейный, и на взгляд Зенона, предполагает излишне упрощенные взаимоотношения.

*

В соседнем со спальной комнатой зале Зенона ждал старший советник Якуб Штоцкий. В безупречном темно-синем жакете, расшитом серебряной нитью. Чисто выбрит, подтянут. Прямой, как крепостная стена. Вымирающий вид. Сколько он еще продержится со своей прямолинейной дипломатичностью? Зенон не сдержал улыбки, отмечая про себя двусмысленность фразы. Ибо, по его мнению, дипломатия и прямолинейность - вещи взаимоисключающие. Хотя, справедливости ради, следует отметить, что и в крепостной стене бывают трещины.

Быть может Зенон, противник однозначных решений, давно избавился бы от советника, но они с Теодорихом превосходно дополняли друг друга. Теодорих - с его изощренным умом и Якуб - говорим то, что думаем.

Отец Якуба сделал военную карьеру при Рихарде Справедливом, тогда еще бароне Бритольском. Бригадир, или по старому - тысячник, он не имел особых привилегий. Маленькая деревня на юге Бритольской провинции - все, что имелось в наличие. Какую услугу оказал он будущему Рихарду Справедливому при знаменитой битве у Северного замка никто не знал. Зенон склонялся к мысли, что это было связано с убийством одного из мятежных баронов. Так или иначе, вскоре после провозглашения Королевства отец Якуба получил графское звание, замок на юге Двуречья и место в Совете. Вполне логично предположить, что дарованные привилегии после смерти отца перешли к его сыну, вместе с местом в Совете. И служил Якуб королю верой и правдой долгих десять лет. А на последнем году жизни короля случилось то, что должно было случиться, имея в виду некоторые черты характера Якуба.

Почувствовав приближение смерти, Рихард Справедливый объявил свою волю. Она исходила из вполне очевидных предпосылок: королю не дано было иметь детей. Так аукнулась знаменитая битва, когда Рихарда понесла лошадь. Досадное недоразумение закончилось в быстрой горной реке. Попытки лечиться, чтобы исправить положение не принесли положительных результатов. Ни одной из многочисленных жен Рихарда Справедливого так и не удалось забеременеть. Однако то, что объявил на Совете король незадолго до смерти, повергло в шок многих присутствующих. Против правления Наместников, назначенных королем, мало кто высказался. Якуб - был одним из них.

Рихард Справедливый до конца своих дней остался тем, кем был - единоличным правителем. Всех недовольных постигла одинаковая участь - король удалил их от двора.

Частенько думая об этом, Зенон пришел к выводу, что на склоне лет король стал сентиментальным. Удалить, но оставить и звание, и замок, и самое главное - жизнь! Нет, еще десять лет назад он попросту повесил бы недовольных.

В городке Шацке, отец Зенона и нашел Якуба, предложив ему заниматься тем же, чем он занимался всегда. Словом, место советника при будущем короле. Идея возвращения к старым традициям единовластия показалась Якубу музыкой Света.

С тех пор Якуб неотлучно находился рядом с Зеноном. Характер его, впрочем, не изменился. Может и к лучшему?

-Ваше сиятельство, вы просили, как только будут сведения о графе и графине Салтан, немедленно вам доложить.

-Слава Свету, - Зенон облегченно вздохнул. Первая радостная новость за последнее время. - Садись, рассказывай.

Зенон опустился на широкий диван, обитый темно-красным бархатом. Ради такой новости стоило всю ночь не спать.

-Мой человек докладывает, что они подошли к Двуречью. И скоро выйдут к условленному месту. Там их можно брать. Отряд из проверенных людей уже на месте. Вот, собственно и все.

Якуб сидел на стуле так же, как и говорил - напряженно и прямо.

-Отлично, Якуб. Надеюсь, отряд ты подобрал из самых надежных и проверенных людей.

Якуб кивнул.

-Остается надеяться, что твой человек не ведет с нами двойную игру, - Зенон на секунду прикрыл усталые глаза. Вот ведь странная штука, ему бы радоваться от предвкушения скорых перемен, а он изыскивает любую возможность, чтобы не позволить себе расслабиться.