Идеи и интеллектуалы в потоке истории - Розов Николай Сергеевич "nikolai_r" - Страница 46

разделять на внешнюю (отношения между державами относительно

территорий) и на внутреннюю (отношения между центром и

провинциями относительно меры контроля и соответствующих

полномочий). Действуют ли в полной мере российские законы

в сегодняшней Чечне, в Дагестане, в Тыве? Осуществляет ли Москва

контроль над этими территориями? — это весьма острые вопросы

нашей внутренней геополитики.

Геополитика как учение и как идеология

Здесь обычно имеется в виду политический реализм

в международных отношениях с идеей о вечной борьбе государств за

могущество, за расширение территорий и влияние, а также с весьма

абстрактными и ригидными представлениями о «Хартленде», «силах

моря и силах суши», «мировых осях», «месторазвитии» и т. п.

В некотором смысле геополитика-учение действительно сходна с

алхимией и астрологией: это целое мировоззрение, где философские,

ценностные, практические аспекты еще не отделены от собственно

научных — эмпирических и теоретических. Разница состоит в том, что

действительные науки — химия и астрономия — вытеснили своих

предшественниц, как минимум, из академической среды, тогда как

геополитика-учение зачастую еще доминирует, даже воспринимается

как «откровение», заменяющее, например, марксизм-ленинизм, а то и

соединяющееся с ним в причудливых формах.

Любой чрезмерно надутый пузырь лопается. Когда геополитика-

учение пытается заменить собой все вопросы международных

отношений, права, ценностей, миграций, экологии, технологического

развития, экономики, культуры, тогда она точно превращается

в «соблазн» и «фейк» — в геополитику-идеологию.

О последней говорить не особо интересно. Сочные и пахучие

образцы «геополитики» как идеологии и пропаганды явлены во

множественных текстах, выступлениях упомянутых выше А. Дугина и

Ко, в официальной риторике «собирания земель», «русского мира»,

«преодоления геополитической катастрофы», «противостояния однополярному миру» и т. п.

Геополитика как чистая (фундаментальная) наука

Вся мировая история свидетельствует: военно-политический

контроль над территориями меняется со временем, иногда военным,

иногда мирным путем, а эти изменения имеют кардинальную

142

значимость не только для населения этих территорий, но также для процессов

государственного, социального, экономического,технологического,

культурного, духовного развития всех

задействованных и окружающих обществ.

Есть ли закономерности, механизмы, паттерны таких изменений?

Да, есть. Почему же тогда не появиться геополитической науке,

изучающей эту столь важную и столь сложную геополитическую

реальность?

Здесь нет места и возможности доказывать высокий уровень

развития геополитики-науки, достигнутый, начиная со второй

половины XX в. В свое время наиболее яркие статьи и фрагменты книг

западных ученых я опубликовал в 3-м выпуске Альманаха « Время

мира» [Война и геополитика, 2003].

Отвергающим всю геополитику как «соблазн» и «фейк» обычно

рекомендую блестящую теоретическую работу Рэндалла Коллинза

« Предсказание в макросоциологии: случай Советского коллапса», где

есть и принципы его теории геополитической динамики, и их

приложение к распаду Варшавского блока и СССР, и глубокий анализ

связи геополитики с теориями революции, и явное изложение

методологии обоснованных предсказаний [Коллинз, 2015, гл. 2].

Коллинза неоднократно критиковали за эту работу, как правило,

указывая на гипертрофию внимания к внешней геополитике и

недостаточный

учет

внутренних

(социально-экономических,

национальных, идеологических и других) факторов распада. Такого

рода критика не учитывает, во-первых, самостоятельной ценности

применения аналитически выделенной аспектной теории (в данном

случае — геополитической), оказавшейся достаточно сильной не

только для полноценного научного объяснения, но и для

предсказания (см. [Гемпель, 2000]), во-вторых, того что

геополитическое объяснение отнюдь не отвергает внутренние

факторы, а напротив, органически увязывается с концепциями

динамики внутри Варшавского блока и внутри СССР.

Сам Коллинз в этой главе говорит о делегитимации власти и

коммунистической идеологии, о ресурсном напряжении (во многом

вследствие перестроечных реформ, принявших к концу 1980-х гг.

форму товарного голода) и о межнациональной напряженности,

связанной со сверхрасширением. Вообще говоря, в современной

мировой и отечественной литературе нет недостатка

в альтернативных версиях «главного фактора» или «комплекса

главных факторов» коммунистического коллапса, но никто, кроме

Коллинза, до сих пор не сумел представить общую теорию,

полученную на другом материале, которая в соединении с

фактическими данными об СССР и Варшавском блоке 1980-х гг. дала

143

бы в качестве дедуктивного вывода предсказание распада этих

структур. В книге «Макроистория:  очерки  социологии  большой

длительности» Р. Коллинз представляет нетривиальные теории

происхождения демократии (!), этносов и наций, процессов

бюрократизации, секуляризации, развития рыночной экономики,

национальных систем образования, опять же на основе

закономерностей и эффектов геополитической динамики [Там

же, гл. 3-6]. Ознакомившись с этими идеями, результатами и поняв их,

критики геополитики уже не осмелились бы приклеивать к ней ярлыки

«соблазна», «фейка» или «тщеты».

Геополитика (геостратегия)

как прикладная наука и технология

Пусть большинство современных государств не строит реальных

планов территориальных расширений (военных захватов, аннексий,

аншлюсов), но уж точно все правители и правительства

заинтересованы в сохранении территориальной целостности, а также

в росте своего престижа и влияния на международной арене.

Здесь и приходим к тонкому, мало кем осознаваемому вопросу: чем

же отличается геополитика-учение (с идеологией и пропагандой) от

геостратегии — геополитики как прикладной науки (в пределе —

технологии)?

Медицина как прикладная наука отличается от всех биологических,

психологических наук о человеке тем, что имеет в основе вполне

определенный комплекс ценностей и целей: жизнь, здоровье,

избавление от страданий, долголетие. Хотя и здесь есть свои тонкости

(те же острые вопросы об эвтаназии, абортах), все-таки обычно

ключевые ценности медицины сомнению не подвергаются.

С геополитикой иначе. Прорыв из геополитики-учения как алхимии

и «фейка» происходит при осознании неочевидности и

множественности целей государств относительно своих и,

в особенности, чужих территорий.

Главная дилемма геостратегии:

гегемония или лидерство?

Как любит говорить тот же Р. Коллинз: «Мудрость современной

геополитики — быть скромным», т. е. не жаждать расширения, тем

более, нарушая правила, терпя санкции, потерю союзников и

партнеров. Это означает, что казавшиеся очевидными догмы

классической геополитики о необходимости расширения «жизненного

пространства» уже не просто поставлены под вопрос, но отвергаются

геополитической мудростью.

144

Сохранение территориальной целостности «любой ценой» тоже

перестает быть абсолютной нормой. Мирные отказы от колоний

(послевоенные Великобритания и Франция) и провинций (Швеция —

от Норвегии и Финляндии), мирные «разводы» (советские республики,