Ледяной огонь (ЛП) - Хокинг Аманда - Страница 17

Я держала руки за спиной и старалась не смотреть вниз. Как следопыт, я должна была одеваться для различных случаев, и знала, что с моим нарядом все в порядке. Я, может, и была одета в темные джинсы, но они были красивыми.

- Спасибо за совет, мaркиза, но я уверена, что вы больше не будете унизительно говорить о Скояре, так как их король, королева и принц уже прибыли во дворец на завтрашний юбилейный вечер, - ответила я ледяным тоном. - Не хотелось бы, чтобы они услышали, как вы негативно отзываетесь о них, поскольку они являются гостями короля Эверта и королевы Мины.

- Я знаю, что они здесь, - терпение Астрид лопнуло, и ее ноздри раздувались. - Вот почему я так одета сегодня, в отличие от тебя. Что бы король Скояре сказал, если бы увидел, тебя в таком виде?

- Поскольку он джентльмен, я уверена, он бы поздоровался, - сказала я.

Делая глубокий вдох через нос, Астрид сжала тонкие губы в едкую улыбку:

- Ты так же невозможна, как и в школе. Я не могу поверить, что они позволили тебе стать следопытом.

Когда она так говорила, нетрудно было вспомнить, как мы детьми учились вместе в школе. Мне было не более шести или семи лет, когда Астрид впервые толкнула меня в грязь и насмехалась, называя полукровкой.

В течение последнего столетия или около того Канины пытались уменьшить свою зависимость от подменышей. Если в семье было несколько детей, только один становился подменышем. Для особо состоятельных семей не редкостью было целое поколение обходиться без них.

И в случае Астрид, оба ее родителя были подменышами, поэтому они были обеспеченны наличными от принимавших семей, и им не нужен был ребенок, чтобы получить больше доходов.

Так что, к сожалению, из-за этого мне приходилось иметь дело с Астрид все школьные годы. Много раз я хотела прибить ее, но Тильда всегда удерживала меня, напоминая, что агрессия в отношении мaркизы может повредить моему шансу быть следопытом.

Что не помешало мне пару раз оскорбить Астрид в свое время, но это было задолго до того, как я поступила в школу следопытов. Теперь я поклялась защищать мaркиз и мaркизов, это означало, что я даже не могла дурно о них отзываться.

Астрид знала об этом, и бесконечно радовалась.

- Линус, если тебе когда-нибудь понадобится настоящая помощь, ты всегда можете попросить меня, - сказала она, с насмешливым взглядом, по-прежнему сосредоточенным на мне. - Тебя не должны вынуждать полагаться на худшего репетитора, вроде Брин.

- Маркиза. - Сказал Линус.

Она взглянула на него удивленно:

- Что?

- Ты назвала меня Линус, но я выше тебя, верно? - спросил он, глядя на нее. - Поэтому мне не пришлось вставать, когда ты вошла?

- Это... - ее улыбка дрогнула. - Это верно.

- Тогда ты должна называть меня мaркиз, - спокойно сказал ей Линус, и мне было тяжело не улыбнуться. - Если я правильно понимаю.

- Вы все правильно поняли, маркиз, - заверила я его.

- Да, конечно, вы правы, маркиз, - Астрид улыбнулась своей лучшей унизительной улыбкой. - Ну, мне следует отпустить вас к занятиям. Уверена, вам придется многому научиться, прежде чем придете на балл завтра вечером, если не хотите выставить себя дураком.

Она повернулась на каблуках, длинное платье вздымалось позади нее. Как только она ушла, я испустила глубокий вздох, а Линус снова сел за стол.

- Эта чика, кажется, настоящая зараза, - прокомментировал он.

- Так и есть, - согласилась я и села напротив. - Мы вместе учились в школе, она всегда была ужасной.

- Она не была подменышем?

- Нет, она здесь каждый день на протяжении последних девятнадцати лет.

- Что за дела с кроликом? - спросил Линус. Он был настолько сбит с толку, что я не могла не рассмеяться.

- Ох, это своего рода традиция. Это готландские кролики, и по легенде мы привезли их, когда приехали из Швеции. Якобы они помогли нам найти, где строить Дольдастам и помогли пережить первую холодную зиму.

- Как же они помогли Канинам выжить?

- Ну, они их съели, - объяснила я. - Но не всех, и сейчас выращивают, мы никогда не едим их, потому что кролики, как священный талисман. Некоторые маркизы носят их повсюду, как богатые американские девушки делают с чихуахуа. У королевы есть кролик по кличке Вита. Ты, вероятно, увидишь его.

Он положил руки на стол и посмотрел мне в глаза:

- Я могу быть полностью откровенен с тобой?

- Конечно. - Я села прямо, готовясь для любого количества провокационных заявления, которые он мог бы сделать. - Я твой следопыт. Ты всегда можешь свободно говорить со мной.

- Вы, ребята, супер странные.

Глава 9.

Сожаление

- Не могу сделать этого. - Сказала я, толкая офисную дверь. Она распахнулась гораздо сильнее, чем нужно, и ручка ударилась о кирпичную стену, Ридли поморщился.

- Если под «это» ты подразумеваешь стучать, тогда да, это очевидно, - сказал он сухо.

Я опустилась на стул напротив его большого дубового стола. Широкоэкранный монитор компьютера был наклонен к краю стола. Будучи троллями, мы любили новые и блестящие вещи.

Наша симпатия распространялась на новые модели гаджетов и новейшие технологии, но как только вещь оказывалась у нас, мы предпочитали пользоваться старыми. Род Канин собирал компьютеры и планшеты, как другие - бейсбольные карточки, чтобы хранить их в коробках и шкафах подальше от глаз.

Вот почему в офисе ректора были высокоскоростной компьютер, большой принтер и все виды устройств, которые призваны облегчить работу, но они редко использовались. Стопки бумаг покрывали стол, поскольку неизбежно все делалось вручную.

Стенд с одной стороны комнаты был залеплен листочками. Напоминания о встречах и тренировках, регистрационные карточки на менее популярные работы, такие как уборка гаража, и плакаты разыскиваемых редких беглецов.

Позади стола Ридли висели два больших портрета короля Эверта и королевы Мины. Остаток стены был занят маленькими изображениями восьмидесяти последних подменышей, которые были возвращены, как напоминание о проделанной работе.

Рядом с офисом шли занятия, потому я могла слышать приглушенные голоса детей.

- Я не могу остаться здесь, - сказала я Ридли.

- В этом кабинете? - Он нацарапал что-то на листке бумаги перед ним, затем взглянул на меня. - Ты можешь быть более конкретной?

- Я не могу остаться в Дольдастаме, - сказала я. Его плечи поникли и он опустил ручку. - Линус в безопасности. Он в порядке. Там куча людей, которые могут за ним присмотреть. У меня нет причины оставаться.

- Это правда, - саркастически произнес он, а затем щелкнул пальцами, словно какая-то мысль пришла ему в голову. - О, подожди. Есть одна причина. Король приказал тебе остаться и лично приглядывать за Линусом.

Я потерла лоб, ненавидя его за то, что он был прав:

- Мне нужен перерыв.

- Перерыв? - спросил Ридли в замешательстве и на несколько секунд потерял дар речи. - Ты - трудоголик. Что за ерунду ты несешь?

- Я не прошу тебя ничего делать, - пояснила я. - Мне просто нужно отдохнуть подальше отсюда. Я слишком рано вернула последнего подменыша, и все прошло хорошо, но теперь застряла здесь на многие- многие недели. И как только собралась уехать после Линуса, мне приходится разворачиваться и возвращаться назад.

Он провел рукой по темной щетине на щеке:

- Что происходит? - спросил он более мягким тоном. - Что случилось?

- Ничего.

- Брин. - Он через стол бросил на меня взгляд, словно говорил, что он слишком хорошо знает меня, чтобы принять такую ерунду.

Вместо ответа, я отвернулась от него, крутя серебряное кольцо на большом пальце, и рассматривала стенд с плакатами пропавших.

У каждого беглеца, который все еще был не найден, была своя фотография, даже если они убежали несколько лет назад. Случай с Виктором Долингом произошел, наверное, лет пятнадцать назад, но его изображение все еще висело в самом верху. Ярко- красный цвет слова «Разыскивается» померк до бледно- розового, но его фото все еще было четким и видимым. Тяжелая черная борода, холодные глаза, даже шрам, который пересекал его лицо от внешнего края левого глаза вниз к правой щеке.