Эратийские хроники. Темный гном (СИ) - Лукашевич Денис - Страница 6

Немного прогулявшись по сырым подземельям, освещенных неверным светом редких факелов, конвой поднялся в довольно большую комнату с маленьким зарешеченным окном, через которое был виден краешек молодого месяца.

Обстановка комнаты ограничивалась большим дубовым столом с подозрительными бурыми пятнами, хлипковатым на вид трехногим табуретом и широкоплечим человеком в алом плаще, увлеченно читавший исписанные листки. При этом он шевелил губами и сокрушенно покачивал головой, как будто написанное вызывало у него искреннее возмущение.

- Господин, мы привели заключенного, как вы просили, - вытянулся во фрунт стражник.

Человек в плаще кивнул, не отрываясь от чтения, и затем добавил:

- Присаживайся, цверг. В ногах правды нет.

Шмиттельварденгроу подчинился. Хотя, наверное, стоять было бы безопаснее, так как табурет опасно заскрипел под весом цверга и накренился. Стражники застыли каменными изваяниями по бокам гнома. Хотя это им только казалось: на самом деле они постоянно шевелились, то переминаясь с ноги на ногу, то просто почесываясь во внезапно зазудевших местах.

- Знаешь, цверг, а ты крупно попал! – без предисловий начал человек в плаще. – Буквально, за один день. Для этого нужен талант.

Шмиттельварденгроу что-то нечленораздельно промычал.

- Да-да, именно талант, - улыбнулся человек. – Вот тут я читаю твое дело и просто диву даюсь. Ну да ладно, начнем сначала.

Человек увлеченно зашуршал бумагами и вскоре извлек на свет еще один листок, в общем, совершенно ни чем не примечательный.

- Имя: неизвестно. Происхождение: цверг. А ведь мне казалось, что вас всех уничтожили в войне. Смешно, но я пугаю вами своих детей…

Цверг мог многое ему сказать насчет того, что он детишек еще так напугает, что они забудут своего папу.

- …Род занятий: неизвестно. И неудивительно. Причины задержания: попытка убийства, сопротивление аресту, нанесение увечий стражам, попытка использования запрещенной магии… Богатый список! – Человек поднялся со стула с высокой спинкой, обитого дорогой кожей. Его явно недавно принесли в камеру, так как здесь, среди грязных, заплесневевших стен, он смотрелся несколько неуместно. – Но хуже этого только то, что ты грязный темнило. Сожалею, но за поклонение Тьме у нас вздергивают на виселице. Пеньковая тетушка всегда рады таким, как ты.

Шмиттельварденгроу яростно прорычал что-то и завозился, пытаясь разорвать веревки, стягивающие его руки. Человек улыбнулся, заметив его реакцию.

- Но с другой стороны, есть альтернатива. Эратия снова встала на пути нового врага, который грозит нам с востока, - диких необузданных кочевников, готовых растоптать все, что дорого истинному эратийцу! И в свете этой опасности возросла значимость хорошо вооруженной и крупной армии, под определение которой паладины уж никак не попадают. А для этой армии крайне необходимы ресурсы, которых сейчас предостаточно, но вот рабочих рук, чтобы добывать эти ресурсы решительно не хватает. Поэтому король принял решение использовать труд преступников во благо королевства. По секретному указу всех приговоренных к смерти ждет помилование, и замена смертной казни на пожизненную каторгу.

Человек присел на краешек стола, посмотрев в глаза цвергу.

- Ты можешь спросить, почему я тебе все это рассказываю. Так я тебе отвечу: решить отправить тебя на каторгу или познакомить с пенькой. А мое решение всецело зависит от твоего желания сотрудничать. Ну, так что? Ты не против?

Шмиттельварденгроу задумался. Помогать ненавистным людям совсем не хотелось, но с другой стороны мертвый он никому не сумеет отомстить. Все обещания и проклятия лягут на темную душу цверга и не дадут воссоединиться с духами предков. Посмертие на земле, без шанса обрести когда-нибудь покой, зная, что где-то ходит безнаказанный зеленомордый мерзавец, растрачивая его золото. А ведь цверг на то и цверг, что его не могут удержать никакие оковы и никакие клетки. Гном со свистом втянул воздух сквозь кляп и кивнул. На лице человека мгновенно засияла радостная улыбка.

- Мы сейчас снимем кляп, но ты должен пообещать, что не будешь здесь никого проклинать и тем более творить заклятия. В этом случае приговор будет вынесен очень быстро и столь же быстро приведен в исполнение. Все понятно?

Цверг снова кивнул. Человек улыбнулся еще шире и сделал знак одному из стражников. Тот осторожно развязал на затылке ремень и тут же отскочил, готовый насадить цверга на копье при любом неосторожном движении. Шмиттельварденгроу с отвращением выплюнул уже изрядно изжеванный кляп и несколько раз клацнул зубами, разминая затекшие челюсти.

- Воды, - едва слышно прошептал цверг, показывая одними глазами на кадку с водой, стоявшую в углу.

Человек в плаще самолично набрал в ковш с длинной ручкой воды и дал напиться гному. Цверг жадно хлебал, пыхтя и обливаясь. Вода помогла. Шмиттельварденгроу заговорил вполне уверенно и четко.

- Что тебе надо, человек?

- Я всегда знал, что вы, цверги, на первое место ставите дело, а не чувства! – довольно щелкнул пальцами главный. – Расскажи мне, зачем ты заявился к Глазастику? Я, конечно, знаю, что он достоин самых изощренных пыток, но чем и тебе он успел насолить?

Упираться не было смысла.

- Он украл мое золото.

- Ух ты! А много?

- Много, - недовольно буркнул цверг.

- Ай-яй-яй! – покачал головой человек. – А делиться он, видимо, не собирается. Не так ли?

Гном пожал плечами.

- Вот и ладненько! Главное, это найти компромисс! Хорошо, завтра я подпишу приказ о помиловании и изменении наказания на каторгу. И завтра же ты отправишься по этапу вместе с тюремным караваном в Ганалийскую долину. Там славные рудники… Прощай, милый цверг! Надеюсь, мы больше никогда не увидимся. Уведите его!

Гном опять вернулся в свою камеру, а человек в алом плаще, он же барон Люквидус принялся расхаживать по своему кабинету, уже представляя в уме, как будет выбивать золото из оборзевшего гоблина. Но его планам не суждено было сбыться. В небольшом окошке, ведущем в кабинет барона, показался темный ушастый силуэт. Гоблин ловко открыл ставни с помощью тонкой проволоки, скинув щеколду, приставил к тонким губам мундштук духовой трубки и с силой дунул. Отравленная игла вонзилась в широкую красную, как у крестьянина шею барона. Яд подействовал мгновенно. Люквидус рухнул на стол, корчась в конвульсиях и захлебываясь пеной. Через пару мгновений он затих. Гоблин удовлетворенно хмыкнул, убрал трубку и растворился в ночи.

В ту же ночь Джеремия Глазастый первый узнал о безвременной кончине барона и проговорил, любовно поглаживая цвергское золото:

- Теперь уже никто не сможет нас разлучить. Нас ждет большое будущее!

В темноте таинственно поблескивало лезвие Головоруба.

7.

Процедура оформления новоявленного каторжника прошла на удивление буднично. На следующее утро в Ведьмин Яр прибыл тюремный караван, состоявший из вереницы повозок-клеток, вроде тех, в которых возят цирковых зверей. Караван сопровождал отряд солдат, наряженных в голубые туники с желтым королевским ястребом на груди, и группа смиренных клириков в наверняка белых поначалу сутанах. Правда, теперь дорожная пыль сделали их скорее темно-серыми, украсив черной окантовкой грязи по краям. Да и сами клирики были неприметно-серыми, одинаковыми как близнецы-братья — подготовка в Цитадели стирала личностные различия.

Из головной повозки с матерчатым верхом вынесли нечто вроде раскладного столика и колченогий табурет.

Клирик, оседлавший его, с одухотворенным лицом старательно выводил в здоровенной амбарной книге фамилии, клички и титулы осужденных, высунув от усердия кончик языка. В связи с тем, что основная масса осужденных на каторгу состояла из деревенского мужичья, пойманного на воровстве из баронских закромов, и просто всяких подозрительных личностей, арестованных под горячую руку, особенно много было прозвищ и прискорбно мало титулов. А если быть совсем точным, то единственным носителем титула был Шмиттель.