Следователь (СИ) - Александров Александр Федорович - Страница 36

Тяжело дыша, Филер вытер пот со лба тыльной стороной ладони, достал из кармана пачку «Короны» и закурил. «Только бы они успели», думал он. «Только бы успели».

- Будем брать прямо в ресторации? – деловито осведомился Гуга Фелч.

- Зачем? – сержант Нобль выпустил из ноздрей две тонкие струйки табачного дыма. – Куча народу, еще ненароком пришибем кого-нибудь. Пусть выйдет, вот тогда… – он резко ударил кулаком по раскрытой ладони.

- Значит так, ребята, – старик Юзик сплюнул в сугроб, – когда он выйдет, то станет искать извозчика. А мы с Квинтом позаботились, чтобы единственным извозчиком у «Равелина» оказался Цапля. Он сядет в коляску, они отъедут и когда подкатят к верстовому столбу, Цапля возьмет его на мушку. Ну, а ежели что не так пойдет, в кустах двое наших с ружьями. Мы здесь на тот случай, коли этот сукин кот поймет, что запахло жареным и рыпнеться драпать полями – к загороду, значит. Потому и сидим тут в санях.

Фелч важно кивнул и сдвинул на нос бобровую шапку. Ловить залетного душегуба – это вам не хреном по столу стучать! «Расскажу девкам из трактира – в героях месяц ходить буду!», думал он. «Вино на шару, водка, а Гретхен сама мне на шею прыгнет. Тоже мне ледяная королева, драли б ее пьяные кавалеристы!»

Он проверил оба револьвера, достал табакерку, нюхнул, громогласно чихнул и улыбнулся. Нобль похлопал его по плечу и заговорщицки подмигнул.

- Что, Фелч, уже хвост распушил? Ну-ну, вояка. Ты только приказ не забывай: брать живьем.

- Ну дык… – Фелч закивал. – Только я вот что думаю: а вдруг ентот душегуб – тот еще хват? Ну, там, служил в Специальном Отряде, или еще где? Как его живого-то возьмешь? А вдруг стрелять начнет? Я, к примеру, с десяти шагов пять раз из десятка мажу.

- Вот на этот случай, дорогой ты мой, я и взял с собой эту малышку, – Нобль сунул руку в карман и достал из него небольшой, с кулак размером, железный шар. От шара отходил короткий шнурок с деревянным колечком на конце, а на выпуклом вороненом боку красовалось клеймо: змея, обвивающая бокал на тонкой ножке.

- Вот это да! – восхищенно воскликнул Фелч, хлопая себя рукавами по бокам. – Алхимическая, мать ее, бомба!

- Она самая, – подтвердил Нобль. – Только кончай орать, а то Юзик мне голову оторвет. Это ж запрещенное оружие. Короче так: если что пойдет наперекосяк, то я этого гада… – сержант размахнулся и сделал вид, будто что-то бросает. – Только перья полетят. Шеф, конечно, заругает, но особо звереть не будет – жизнь-то всяко дороже.

- Верно, – подтвердил Фелч. – Он так и сказал: если совсем уж туго станет, то ну его к бесу – стреляйте, говорит, на поражение.

- Вот и я о том же.

Оба замолчали. С темного вечернего неба сыпал мелкий снег. Лошади недовольно фыркали и пряли ушами – мороз крепчал и лошадиные морды покрылись белой коркой инея.

- Вот гад! – Фелч бросил на светящиеся окна «Равелина» полный ненависти взгляд. – Сидит, небось, там, в тепле, жрет икру с коньяком и в ус не дует! Может мы его… того… этого?

- Сидеть была команда, – буркнул Нобль, который и сам был не прочь опрокинуть стопку чего-нибудь горячительного, причем, желательно, в тепле. – Ждем.

- Так темно уже! Скоро совсем ни хрена не видно будет! Как тогда…

- Смотри! – сержант железной хваткой вцепился в плечо Фелча. – У парадного!

Из дверей «Равелина» вышел человек.

Это был именно тот, ради кого жандармы битых три часа морозили себе зады: высокий стройный мужчина с бородкой, одетый во все белое.

- Он… - выдохнул Фелч.

- Тихо! – прошипел Нобль. – Заткнись и не шуми!

Тем временем, человек, которого им предстояло задержать, поправил шляпу, не торопясь натянул перчатки и махнул рукой извозчику. К нему тут же подкатила высокая крытая повозка, даже, скорее, карета; жестяные фонари светились в снежной тьме, точно кошачьи глаза.

- Цапля…

- Да вижу, блин горелый!

Мужчина что-то сказал извозчику, махнув рукой в сторону городского центра. Извозчик кивнул и, спрыгнув с козел, открыл перед господином в пальто дверцу.

- Садиться… Сел. Поехали!

- Отлично! – хлопнул в ладоши сержант. – Все как надо!

- Хорошее начало полдела откачало, – авторитетно заявил Фелч. – Теперь за ними…

Он взял в руки поводья и лошади, облегченно заржав, тронулись с места.

- Ты, дурилка, держись от них подальше. Просто чтоб из виду не терять, - поучал Нобль.

- Не учи батьку детей делать, – веско заявил жандарм. – Ага, а вот и Юзикова карета. Сейчас он аккурат на перекресточке встанет…

Снег весело скрипел под полозьями, морозный ветер свистел в ушах и бросал в лица ледяную крупу. Раскрасневшийся Фелч привстал на сидении, возгласами подгоняя лошадей. Жандарму было весело, его захватил азарт ночной погони. Вокруг темнели запорошенные холмы и мертвые поля; мимо проносились телеграфные столбы, да изредка чертом выпрыгивал из-под сугроба полосатый разметочный столбик.

- Странно. – Нобль нахмурился.

- Что тебе «странно»? – Фелч щелкнул вожжами и присвистнул. – Н-н-но, дохлая! Пошла!

- Цапля должен был остановиться у первой версты. А он ее пролетел, как ошпаренный.

- Вот дурак! – возмутился жандарм. – Ничего нельзя доверить болвану! То-то я и смотрю, чего он в участке очки таскает – что твои блюдца! Ефрейтор, мать его за ногу!

- Не в этом дело, – беспокойство натянутой струной звенело в голосе Нобля. – Почему он гонит, как сумасшедший? Да ты посмотри!

Но Фелч уже и сам заметил неладное.

 Карета Цапли неслась так, словно за ней гнались демоны: габаритные фонари мотались, грозя слететь с кронштейнов, снег вихрями летел из-под полозьев и даже на таком расстоянии жандарм слышал безумное ржание лошадей, которых Цапля безжалостно хлестал плетью. Фелч изо всех сил щелкнул вожжами, но понимал – не догнать.

- Да что же это такое! – воскликнул он в сердцах. – Может, лошади понесли?

- Наши? С оберегами?!

- Ну… А, черт – смотри, смотри!

Впереди мигнули фонари повозки Юзика. Повозка лейтенанта выехала на перекресток и загородила дорогу. Но карета Цапли и не думала тормозить: резко свернув в сторону она понеслась дальше, пробиваясь через сугробы на обочине.

- Да они уходят! – ахнул Нобль.

Едва не перевернувшись, карета  вырвалась на дорогу и, не сбавляя скорости, рванула в сторону леса. Даже сквозь вой ветра Фелч услышал удивленные возгласы, а затем повозка Юзика сорвалась с места и помчалась за сбрендившим экипажем Цапли.

- Сворачивай! Сворачивай, кому говорят!

Фелч знал, что делает. Пусть он и не был семи пядей во лбу, но править санями он умел лучше всех в участке. Когда до перекрестка оставалось саженей двадцать, он резко свернул на обочину и погнал по полосе, пробитой в сугробах каретой чокнутого ефрейтора. Нобль заорал, вокруг взметнулись снежные вихри, захрапели кони, а следующий миг сани вновь оказались на ровной дороге.

- Псих! – взвизгнул сержант, выплевывая набившийся в рот снег. – Угробить нас хочешь?!

- Не уйдут! – Фелч решительно тряхнул головой. – Обойду их справа. Надо загнать их на дорогу к станции.

- А получится?

- Попробую. Но что же это такое творится?! Цапля что, сговорился с этим душегубом?!

- Знать не знаю. Но то, что они сматываются – факт… А вот и Юзик!

Экипаж лейтенанта появился в белой пелене позади них. Было видно, что Юзик безнадежно отстает. Нобль крепко выругался и достал револьвер.

- Это еще зачем?! – оторопел Фелч.

- За шкафом, – сержант прицелился и нажал на курок.

Хлопнул выстрел. Дико заржали лошади. Карета Цапли пошла юзом и Фелч едва успел рвануть вожжи. Один из фонарей все-таки слетел с подвески и исчез в сугробе. А в следующий миг спереди раздался резкий сухой треск и карета ефрейтора, подняв облако ледяной крошки, завалившись набок, рухнула в снег.

Сержант пьяным зигзагом обошел упавшую карету, прижался к обочине и развернул сани, блокируя дорогу. Позади, шагах в ста, остановилась повозка Юзика; сам старик на ходу спрыгнул в снег и, выхватив револьвер, побежал к месту крушения, по колено проваливаясь в сугробы. Нобль с Фелчем последовали его примеру – жандарм успел бросить завистливый взгляд на оружие напарника: здоровенную «пушку» с длинным дулом. «Фродо и СынЪ» умели делать не только заводные экипажи.