Следователь (СИ) - Александров Александр Федорович - Страница 35

- Винсент, – следователь медленно покачал головой, – это будет непросто. Боюсь, Вы не понимаете, на что он способен. Псионик может войти в чужой дом, поздороваться с хозяином, отужинать и лечь спать, а утром преспокойно уйти и никто даже не вспомнит о его визите. Вполне возможно, что сейчас он мирно похрапывает в Вашей собственной спальне. Как Вы прикажете его ловить? У меня нет никаких идей по этому поводу.

- Фигаро, – глаза Смайла потемнели, – погибли уже трое. Дороги завалены снегом, так что этот тип никуда не денется из города. Это пиранья, которая волей случая, очутилась в бассейне с пескарями – в моем бассейне! Я отвечаю за безопасность этого городишки, но дело не в этом. Я живу здесь, понимаете? Если бы к Вам в дом забрался убийца, что бы Вы сделали? Сидели бы и рассуждали… Фигаро! Что с Вами?!

Бледный, как смерть, следователь присел на край кровати и зажмурился, обхватив руками голову. На лице Фигаро проступили темные пятна; сейчас он выглядел как очень больной человек. Смайл рванулся к тумбочке, где стоял графин с водой, но следователь схватил его за край пиджака.

- Не надо… Все в порядке. Просто… У меня проблемы с… сердцем. Иногда случаются приступы. Это не страшно.

- Я Вас чем-то расстроил?

- Нет… Не в этом дело… Слушайте, да не мельтешите Вы! У Вас есть с собой что-нибудь спиртное?

- Ну… А, черт! Есть бренди. Но если Вы проболтаетесь…

- Успокойтесь, – следователь взял из рук Смайла серебряную флягу с тонкой гравировкой, отвернул крышечку и сделал два больших глотка. – Вот, теперь гораздо лучше. Замечательный бренди, просто отличный. Жаль глушить его из горла…

- В первый раз вижу, чтобы сердечный приступ лечили алкоголем.

- Это… Как ее… Инновация, вот, – Фигаро посмотрел на свои руки: кончики пальцев заметно подрагивали.

- Теперь по поводу вашего псионика. Ему вовсе не обязательно расплачиваться деньгами. Он может шевельнуть извилиной и вопрос об оплате вообще не возникнет в голове у лавочника или, к примеру, гостиничного портье. Однако он платит. Или, возможно, делает вид.

- Нет, не делает, – Смайл отрицательно покачал головой. – Он платит. В обеих гостиницах из касс не пропало ни медяка.

- Ага! То есть, у этого Вивальди есть своеобразная гордость. И еще: обратите внимание, в каких гостиницах он останавливается. «Глобус» – самая лучшая гостиница в городе. «Восточный Ветер» – я был там однажды. Проиграл в карты несколько империалов и, в итоге, напился так, что пришлось заночевать в тамошнем номере. Дорого, зараза… Но очень недурственно.

- То есть…

- То есть Виктор Вивальди – состоятельный человек. Возможно, из богатой, знатной семьи.

- В «Ветре» он записался как «Виктор Вивальди, эсквайр», - заметил главжандарм.

- Отлично! К этому я и клоню: ваш псионик – гордый тип. Пользуется своими настоящими именем и фамилией – в этом я уверен почти на все сто. Платит наличкой, хотя мог бы обойтись и без этого. Предпочитает все дорогое и качественное. Такой человек, Винсент, не станет «вписываться» на чужой квартире. Но в гостиницу теперь вряд ли сунется, если, конечно, он не полный идиот. А теперь вопрос: где в этом городе можно скоротать время – а мы будем исходить из того, что в Нижнем Тудыме наш псионик застрял случайно – так, чтобы можно было и вкусно покушать и, в случае необходимости, заночевать?

- Дорогие ресторации! – воскликнул Смайл, вскакивая.

- Или ключ-клубы для именитых персон. Отправьте туда своих филлеров, и Вы найдете Вивальди.

- Фигаро, Вы молодец! – начальник жандармерии схватил следователя за руку и принялся ее трясти. – Вы даже не представляете, как Вы только что мне помогли!

- Безмерно счастлив, – саркастически фыркнул Фигаро. – Но, Винсент… Хотите, я дам Вам хороший совет?

- Я слушаю.

- Обойдитесь без кретинской самодеятельности. И никто не пострадает.

Ресторация «Равелин», (где уже успел отметиться младший следователь ДДД Фигаро) была «самой-самой» во всех отношениях, но особенно это касалось кухни и цен.

Пат Виски, в прошлом осведомитель тудымской жандармерии, а в настоящее время – филер на полставки, сидел в нижнем зале и тосковал.

Поначалу, когда Виски поставили «пасти» именно «Равелин», он возликовал – в кои-то веки он бы смог отдохнуть в заведении, которое по праву считалось лучшим в городе! А когда Винсент Смайл лично выделил ему десять империалов на расходы, радость Пата перешла все границы

«Сиди себе за столиком, ешь-пей, да зыркай по сторонам – не работа, а лафа!», думал довольный филер.

Но, как это часто бывает в жизни, его надежды при столкновении с реальностью, оказались хрупки, аки пустынный мираж.

Когда Виски открыл меню и взглянул на цены, ему суждено было пережить серьезную духовную трансформацию. Оказалось, что на свои десять золотых он может, разве что, покушать солянки, взять на второе утку в подливе и запить все это дело морсом.

«Из мандрагоры они, что ли, этот морс гонят? А утку, наверно, фаршируют жемчугами», грустил филер, листая меню в тяжелом кожаном переплете.

Однако же, находчивость и практичность – качества, которые за Виски заметила еще его покойница-мать, как всегда пришли на выручку в нужный момент. Филер покумекал, произвел в уме несложные расчеты, отложил меню в сторону и щелчком пальцев подозвал гарсона.

- Вот что, любезный – принесите-ка водки. Мятной. В большом графине.

- Уже несу! А закусочка?

- Холодец. И смотри, шельма, чтоб с хреном!

- Айн момент! – гарсон исчез и через минуту появился с подносом, на котором потел филигранный графин мятной. – И огурчики малосольные – от заведения.

Филер поправил манжеты, вздохнул, отряхнул казенный пиджак – темно-зеленый с искрой – и приступил к работе.

Часам к семи настроение Пата Виски немного улучшилось, а к половине девятого душевное равновесие филера было полностью восстановлено, чего, правда, нельзя было сказать о равновесии телесном: выходя в туалет, Виски слегка шатался. Он перепутал лестницы, едва разминулся с какой-то пышно разодетой дамой, раскланялся, чуть не свалился с лестницы и поднялся на второй этаж, где ужинали местные богатеи.

«Ух, ну и тяжела ты, служба-матушка», подумал Виски, безуспешно пытаясь завязать галстук, который к тому времени стал похож на селедку второй свежести. «А говорила мне матушка, царствие ей небесное…»

В этот момент филер замер, а глаза его округлились.

Прямо у окна напротив лестницы, за отдельным столиком сидел господин в бежевом костюме и аккуратно разделывал ножом рябчика. Черные волосы с проседью, бородка клинышком, нос с горбинкой. Рядом на вешалке висело дорогое белое пальто и черная с алой лентой шляпа.

«Он», пронеслось в голове у филера.

Без сомнения, это был тот самый человек, описание которого он и вместе с ним еще одиннадцать жандармских шпиков получили сегодня с утра. В голове у Виски вихрем пронеслись слова Винсента Смайла:

«Помните, ваша задача – просто выслеживать его. Ни в какие контакты не вступать, не «светится» никоим образом. В случае обнаружения этого господина немедленно телеграфировать в участок по форме «А». И помните – он очень, очень опасен»

 И вот теперь человек, который, по словам того же Смайла, убил троих людей менее чем за пару суток, преспокойно ужинал в пяти шагах от Пата Виски!

Надо отдать филеру должное: даже пьяный в стельку он действовал профессионально и быстро. Не сбавляя шаг, и даже не глядя в сторону убийцы, Виски продефилировал через зал, спустился по черной лестнице и пулей вылетел за порог.

Телеграфная будка находилась в паре сажен от входа в «Равелин». Филер рванул стеклянную дверцу – слава богу, будка была пуста – и трясущейся рукой запихал серебряк в щель. Звякнул колокольчик. Виски забарабанил по клавишам шифровальной машинки:

«Срочно. Молния. Номер пятый – шефу. Клиент прибыл. «Равелин, второй этаж, купеческий зал»

Застрекотали  игольчатые валики, застучали молоточки, и из машинки выползла лента с дырочками. Виски подхватил ее, сунул в приемную щель, и набрал номер центрального участка жандармерии. Телеграф проглотил его монету, лента уползла в недра латунного ящика, начала раскручиваться пружина – аппарат отправлял сообщение.