Яблони на Марсе - Чирков Юрий Георгиевич - Страница 25

Вера в могущество химии дает о себе знать и в знаменитой речи Бертло: 2000 год он представлял «чисто химическим годом». Химия окрасила и мечты ученого о светлом будущем человечества. Вот его подлинные слова: «Мы будем очень близки к осуществлению мечты социализма… под тем условием, конечно, что удастся изобрести и какую-нибудь духовную химию, способную изменить нравственную природу человека так же глубоко, как наша химия изменила природу материальную!..»

Бертло не сомневался: к кануну третьего тысячелетия люди будут обладать изобилием энергии — его даст полное использование теплоты солнца («быть может, песчаные пустыни станут излюбленным местом обитания будущего цивилизованного человечества», — говорил ученый) и внутреннего жара нашей планеты. Верил, что это энергетическое половодье позволит решить задачу производства пищи химическим путем. «В принципе, — говорил Бертло, — проблема уже решена: синтез жиров и масел осуществлен сорок лет тому назад; синтез сахаров и углеводов осуществляется на наших глазах, а синтез азотистых тел (белков. — Ю. Ч.) не замедлит последовать. Таким образом, вопрос о снабжении питательными веществами, — не забудем этого, — вопрос химический. В тот день, когда будет открыт источник экономической (дешевой. — Ю. Ч.) энергии, не замедлит и производство пищевых веществ целиком из углерода, заимствованного из угольной кислоты, из водорода, взятого из воды, и кислорода и азота — прямо из атмосферы…»

В 2000 году, считал Бертло, — все пищевые продукты будут производиться в необходимых количествах на заводах. «Но не подумайте, — говорил ученый, — что в этом мире, где будет царить химическая сила, искусство, красота, все прелести человеческой жизни окажутся обреченными на гибель. Если поверхность земли не будет более служить на пользу человеку и, — прибавим шепотком, — не будет более обезображена геометрически правильной обработкой земледельца, она покроется роскошной зеленью растительности, лесами, цветами; вся земля превратится в обширный сад, орошаемый подземными водами, где человечество заживет среди изобилия и радостей сказочного золотого века».

Бертло не был одинок в своем прогнозе, что пища будущего примет вид пилюль и таблеток, ну, в крайнем случае, концентрированного питательного желе. Проглотил с утра таблетку — сыт до обеда. За обедом ложку желе и еще две таблетки — сыт до ужина. Быстро и просто!

Фантастика? Давайте пофантазируем еще. Представьте себе: вы отправились в аптеку, словно на базар. Полкило стрептоцида, набор микстур, немного хины, листа эвкалипта, сульфадимезин, аспирин и многое другое заполнили авоську. Дома достали поваренную книгу, придирчиво подобрали удачный вариант химического меню: салат с пирамидоном, кисель из фруктозы… И не надо этому удивляться: ведь когда-то в стародавние времена многие теперь всем известные продукты были лекарствами.

Достаточно полистать страницы Геопоники — византийской сельскохозяйственной энциклопедии X века. В ней даны характеристики лечебного действия многих овощей: редьки, тыквы, свеклы, укропа, чеснока, огурцов. Особенно восхвалялись лекарственные свойства капусты. «Если отварить капусту, растереть ее, положить опять в ту же воду, в которой она варилась, и, остудив, смазать этим раны, свежие и старые, а также опухоли, то боль проходит». «Если съесть капусту в сыром виде, то она прекращает бессонницу, и страшных снов не будет…»

А знаете ли вы, что чай — обыкновенный чай — вначале использовали только как лекарство? Его пили больные для быстрого восстановления сил. Хорошо помогал чай и при отравлениях.

Трудами многих поколений из диких растений создавались культурные. Одни питали человека, другие лечили. Но случалось и так: лекарство становилось привычной пищей, и наоборот. Тысячи людей знали морковь лишь как сладкий и сочный корнеплод. А недавно ученые обнаружили: в семенах моркови содержатся ценные лекарственные вещества. Препарат из этих семян, названный даукарином, способен расширять коронарные сосуды, лечить стенокардию.

В обыкновенной капусте работники Всесоюзного института лекарственных растений открыли вещества, условно названные пока витамином U (от латинского «улькус», что значит «язва»). Новый витамин обладает противоязвенным действием.

Из ростков картофеля выделено неизвестное ранее соединение — соланин. Так стала понятна действенность старинного народного врачевания — дышать при простуде паром только что сваренного картофеля.

Еще пример: одуванчик.

Прав был Николай Александрович Холодковский (1858–1921) — ученый-поэт (прославился переводом «Фауста» Гёте, за что ему Академией наук в 1917 году была присуждена премия имени Пушкина), столь горячо рекомендуя одуванчик в одной из своих многочисленных «ботанических миниатюр». Это известное лекарственное растение, его использует и научная медицина, его высушенные корни применяют как горечь для возбуждения аппетита, как желчегонное средство. Однако во многих странах (Франция, ГДР) одуванчик культивируют и как огородную культуру: из молодых листьев готовят салаты, поджаренные корни могут стать суррогатом кофе.

Вот и выходит: наше меню наполовину составлено из лекарств! И что ж тут удивительного, если когда-нибудь наступит пора, и изготовленные химией синтетические лекарства, пройдя сложный путь, будут обладать не только узким лечебным действием. Вот мы и убедились, что «изделия», созданные флорой и руками химиков, не столь уж далеки друг от друга. И химизация пищи — мысль вполне допустимая.

В Институте элементоорганических соединений (ИНЭОС) Академии наук СССР в Москве есть лаборатории, которые называются так: лаборатория синтеза пищевых веществ, лаборатория химического запаха и вкуса и так далее. Над подобными проблемами в институте трудится около сотни человек. Есть в академии и специализированный совет «Научные основы получения искусственной пищи».

Все это создал (дело было начато в 1961 году) академик Александр Николаевич Несмеянов (1899–1980). Тогда он поставил вопрос о неотложности практических работ по получению пищи промышленными методами, минуя сельское хозяйство. Выступая в 1965 году на IX Менделеевском съезде химиков, Несмеянов говорил: «Представим себе… время, когда экономика синтеза пищи одержала верх над старинными традиционными способами ее получения. Несколько огромных заводов, расположенных в разных местностях страны, богатых углем или нефтью, вырабатывают потребную населению пищу…»

К тому времени объем химического производства достиг громадных размеров. Выпускались многие миллионы тонн новых полимеров и других химических изделий. Создалась уверенность, что и весь белок, необходимый для питания страны, также можно будет произвести чисто химическим путем.

И химики, засучив рукава, принялись за дело. Самый известный результат этих работ — получение искусственной черной икры. Такую задачу для сотрудников ИНЭОСа поставил Несмеянов. Он считал, что начинать надо с чего-то такого, что ошеломило бы людей и дало бы ученым возможность пробить стену недоверия к искусственной пище. Вот его слова: «Икра — это… реклама, что ли. Важно было доказать, что химия вкупе с биохимией способны дать и столь экзотический продукт».