Месть драконов. Закованный эльф - Хеннен Бернхард - Страница 19

— Ты уже сошел сума, — вмешался в его размышления циничный голос. — Здесь нет никаких мух!

Но ведь он чувствует их. И слышит. Они здесь!

Внезапно колонна стала теплой на ощупь. Краем глаза Барнаба увидел, что из глубины кристалла поднимается бледный свет, медленно, как вода в бокале, который наполняют из кувшина. Темнота отступила к стенам пещеры. На удар сердца ему показалось, что он видит темные точки, пляшущие в воздухе. Потом гудение смолкло. Мух больше не было. Барнаба облегченно вздохнул, напряженные мышцы расслабились. Дыхание успокоилось.

Что-то потекло из кристалла. Туман? Он тянулся по пещере длинными полосами, похожими на нити бледно-зеленого цвета. Температура значительно понизилась, стало настолько холодно, что у Барнабы застучали зубы, он увидел, что изо рта у него плывут облачка пара. С туманом вытек из кристалла и свет: неровный, мерцающий, без центра, как у пламени свечи или горящего факела. Нет, он был текучим, как туман. И тут Барнаба понял, что пришло к нему в пещеру, и все тело его выгнулось в путах от страха. К нему пришли Зеленые духи Нангога!

Кристальная колонна стала еще чуточку теплее. Жуткий свет казался живым, двигался, словно пульсация. Теперь духи плотно окружили его. Барнаба затаил дыхание, боясь, что вдохнет их. Вскоре он почувствовал, как что-то давит на внутренности, словно пытаясь вырваться изнутри. Ощущение становилось все более невыносимым. Широко раскрыв глаза, он смотрел на духов. Поскольку его лицо было привязано к колонне, он не мог видеть значительную часть пещеры, и это пугало еще больше. В это время духи скользили над ним. Когда давление в горле стало почти невыносимым, едва не взрывая легкие, он уступил. Если он перестанет дышать, то задохнется. Хрипло хватая воздух ртом, он вдохнул зеленый туман.

На вкус он был влажным, как воздух в бане, и совершенно безвкусным. Священнослужитель сделал выдох. Что бы он ни впустил в себя, осталось там. Оно не покинуло его вместе с выдохом.

Теперь Барнаба стоял тихо, прислушиваясь к себе в поисках изменений.

Его охватило глубокое отчаяние. Он думал об Икушке и о том, что не разглядел своего счастья. Даже когда он мог коснуться ее обеими руками, он убеждал себя в том, что все это лишь сон. Сны — вот из чего состоит его жизнь. Унижение, интриги, невежество. Часы бодрствования не приносили ему счастья. Он жалел, что не может мечтать вечно.

При мысли об этом он почувствовал что-то в глубине себя. Ощущение, будто в груди поселилась вторая душа, знавшая обо всем том, что он пережил, и еще гораздо больше. Предательство, боль и одиночество были ведомы ей так же, как и ему, только все это произошло в таких масштабах, что едва не лишило ее рассудка. От безумия это незнакомое существо в его груди защитила лишь мысль о мести. Чувство, которое переполняло и его. Сладкая месть. Если он найдет лед мечты, то сможет подчинить себе этот мир.

В голове возникли образы. Образы того, чего он никогда не видел. Широкая равнина, покрытая ледяной броней. Здесь не было ни единого деревца, не мог вырасти ни единый кустик травы. И было настолько холодно, что замерзали даже мечты. Барнаба смотрел сверху на кратер, похожий на Устье мира, на отвесных склонах которого вздымался Золотой город. Но здесь каскады льда спускались в зев земли, теряясь во тьме. Теперь он знал, что должен спуститься туда. И знал, кто может отвести его туда: невысокий человек, которого сопровождает птица, вышитая на его камзоле, и которого окружает музыка.

Вторая душа хотела даровать ему месть и сделать его своим орудием. Барнабу захлестнули сомнения, когда он почувствовал мрачность этого существа. Жгучий гнев, питаемый на протяжении бесчисленных веков. Волосы на теле Барнабы встали дыбом, ледяной озноб пробрал тело, а духи тем временем окружали его все более и более плотным кольцом. И внезапно он почувствовал их!

Его коснулся холод, притянутый чем-то в груди. Духи устремились к нему, нырнули в него. Тело корчилось в судорогах. Сердце билось неровно, боролось с тем, что хотело захватить власть над ним, что пронизывало его целиком. Он знал, что проиграет этот бой.

И в тот же миг, когда он подумал об этом, он увидел ее — и Барнаба все понял.

Драконья кровь

Он восседал на вершине пирамиды, словно властелин сада Ядэ. Дыхание Ночи уже почувствовал его присутствие, когда проходил через звезду альвов. Совсем скоро придут братья по гнезду и приведут тех избранных, кто должен сломить высокомерие девантаров.

Сейчас ему совершенно не нужен был Солнечный Ветер. И в то же время Дыхание Ночи понимал, что от высокомерного красноспина не удастся отделаться парой слов. Интересно, что привело сюда его брата-дракона? Давно это было, когда он в последний раз приходил к нему.

— Надеюсь, твоя охота была удачной, брат мой, — раздался голос Солнечного Ветра в его мыслях.

— Нет, ты выбрал самый неудачный день для визита. Приходи завтра.

— Я бы так и поступил, если бы дело, по которому я пришел, могло подождать.

Дыхание Ночи опустился на берег озера, раздраженный из-за того, что строптивый красноспин возвышается над ним и ведет себя так, словно это он хозяин сада Ядэ. На миг он подумал, не сказать ли Солнечному Ветру, что с минуты на минуту должна состояться встреча старших. Но насколько дракон знал своего брата, тот возомнит себя слишком важным, если поймет, что мешает встрече небесных змеев, нежели пристыженно удалится восвояси. Поэтому он произнес:

— Так скажи мне, что это за дело, что не терпит отлагательств.

— Эльфийка с длинными золотыми волосами находится под твоей защитой, брат? Лучница?

— Возможно, — Дыхание Ночи заставил себя сдержать бурю эмоций. Что нужно Солнечному Ветру от Нандалее? Откуда он ее знает? — Что заставляет тебя искать эльфийку?

— В горах к западу от твоего оазиса, у источника, я взял ее след, — Солнечный Ветер даже не пытался скрыть свой гнев. Его шипастый хвост ударил по воздуху. — Ты ее прячешь?

Дыхание Ночи выпрямился в полный рост.

— Я не прячу детей альвов. Они служат мне, а теперь говори прямо, чего ты хочешь, или покинь сад Ядэ. У меня нет времени и терпения на интриги и перебранки.

— Она украла у меня добычу. Ранила меня и угрожала убить. Сначала я хотел позвать своих братьев, чтобы затравить ее. Но решил все же прийти к тебе, Дыхание Ночи, ибо ты повелитель Байнне Тир. Ты должен первым узнать, что эльфы перестают уважать нас, — он поделился с Дыханием Ночи своими воспоминаниями. Тем, что произошло у источника в саванне. — Я хочу получить ее голову или сердце! Я хочу, чтобы она больше не могла спрятаться под твое крыло. Изгони ее из сада Ядэ, чтобы я мог забрать ее себе.

То, что увидел Дыхание Ночи, испугало его. Как Нандалее могла настолько зарваться, чтобы восстать против дракона! Она охотница! Она должна была знать, что добыча Солнечного Ветра неприкосновенна и что способ охоты — исключительно его дело. Никто из его братьев-драконов не потерпел бы подобного поведения!

— Дай я посмотрю твою рану, брат. Может быть, я смогу облегчить боль, — Дыхание Ночи даже не пытался скрыть свой гнев по поводу поведения Нандалее. Было ошибкой забирать ее сюда!

Солнечный Ветер сорвался с острия пирамиды, расправил крылья и по широкой дуге прилетел на берег озера.

Дыхание Ночи осознавал, что за ними обоими наблюдают. Нодон был рядом, с ним — некоторые драконники. Дюжины кобольдов, работавших в огромном саду, с любопытством глядели на него и красного дракона. Но никто из них не мог знать, о чем они говорили, обмениваясь мыслями.

Солнечный Ветер приземлился, вытянул раненое крыло.

— Это легкая рана, брат. У меня болит скорее задетая гордость. Я был там, когда мы сражались с наглыми карликами, убившими Парящего наставника. Все низшие народы Альвенмарка теряют уважение к нам, драконам. Мы не имеем права сносить это!