Танковый удар
Советские танки в боях. 1942—1943 - Исаев Алексей Михайлович - Страница 44

— 45-мм выстрелов — в войсках от 0,2 до 3,0 б/к, на ПАС — 0,9 б/к;

— 76-мм выстрелов ПА — в войсках от 0,2 до 2,4 б/к, на ПАС — нет;

— 76-мм выстрелов ДА — в войсках от 1 до 3 б/к, на ПАС — 1 б/к;

— 122-мм выстрелов — в войсках от 0,5 до 0,9 б/к, на ПАС — 0,4 б/к;

— 50-мм мин — в войсках от 0,2 до 2,6 б/к, на ПАС — 0,10 б/к;

— 82-мм мин — в войсках от 0,3 до 2,3 б/к, на ПАС — 0,75 б/к;

— 120-мм мин — в войсках от 0,7 до 1,8 б/к, на ПАС — 0,4 б/к»[112].

Ощущался только дефицит зенитных 37-мм снарядов, 120-мм мин, 122-мм гаубичных выстрелов и патронов к ПТР и ДШК — их недостаточно отпускали фронтовые склады.

Ситуация с доставкой ГСМ была аналогична. К 15 февраля вес одной армейской заправки составлял 423 тонны. Для доставки горючего использовались не только заправщики и грузовики 814 оатб, но и все свободные машины путем загрузки их канистрами и бочками.

«Что касается обеспеченности армии в целом, то надо отметить, что Воронежский фронт мало заботился о своевременном и полном удовлетворении армии ГСМ. Если бы не трофейные ГСМ, то вряд ли армия смогла пройти с боями и по бездорожью такое расстояние»[113].

В особом положении ввиду транспортных затруднений оказались стрелковые дивизии. Их тыловым службам и боевым подразделениям приходилось компенсировать нехватку автомобилей и тягачей средствами на гужевой тяге. При этом приходилось использовать все возможные варианты, вплоть до полученного у населения крупного рогатого скота и трофейных мулов итальянских альпийских дивизий. Но гужевая тяга имела и свои плюсы: санные обозы не были столь привязаны к дорогам, как автомобильные, и могли передвигаться даже по пересеченной местности и глубокому снегу. Небольшой вес саней и повозок позволял организовывать их движение по ледовым переправам до наведения временных мостов, что имело исключительное значение в условиях стремительного наступления. Не требовался лошадям и столь дефицитный бензин, а запасы фуража можно было получать у местного населения, имелись они и в числе захваченных трофеев.

Вряд ли будет преувеличением заключить, что именно санные обозы обеспечили высокие темпы наступления на Харьков стрелковых дивизий как 3-й танковой армии, так и других соединений фронта.

Относительно дорог, по которым двигалась и снабжалась армия, в документах армии говорилось:

«Все дороги в полосе действий армии не имели твердого покрытия и содержались в плохом состоянии.

Армия прошла большой боевой путь, и её коммуникации растянулись, превышая всякие пределы и нормы, но между тем армия имела один только приданный 205 ОДМБ[114], который был придан в период Харьковской операции. На обслуживание дорог в полосе армии требовалось восемь ОДСБ[115], два-три ОМСБ[116] и четыре ОДЭБ[117] как минимум.

Таким образом, не могло быть и речи о содержании грунтовых дорог в проезжем состоянии, а это резко отрицательно сказалось и на подвозе вообще, и на техническом состоянии автотранспорта.

Армия выходила частично из положения за счет мобилизации местного населения»[118].

Что касается медико-санитарного обеспечения операции, то в составе армии к началу наступления имелось шесть полевых походных госпиталей, часть из которых была приближена к войскам (Ольховатка, Россошь). Но медслужба армии отмечала, что «госпиталя переполнены, эвакуация проводилась в тыл нерегулярно, партиями по 160–600 человек. К началу операции в госпиталях было 3953 человека раненых и больных»[119].

Для транспортировки раненых в тыл предназначались 28 автомобилей 63-й автомобильно-санитарной роты и 16 машин взвода 138 автосанроты фронтового подчинения. В ходе операции количество раненых в госпиталях возрастало, особенно при приближении к Харькову, где противник оказывал все более ожесточенное сопротивление. Эвакуация раненых в тыл осложнялась отсутствием транспорта, как автомобильного, так и железнодорожного. В результате штаб армии с горечью констатировал, что на пути наступления «почти во всех населенных пунктах остались раненые и больные по крестьянским избам»[120].

В итоге следует заключить, что состояние транспорта, дорог и тыловых обеспечивающих частей не позволяло должным образом подготовить и вести столь крупномасштабные наступательные действия, каковыми являлась Харьковская наступательная операция 3-й танковой армии. Тем не менее армии удалось выполнить свою задачу. Но неподготовленность в вопросах тыла и транспорта обернулась для частей и соединений большим напряжением и высокими потерями в личном составе и технике.

Благодаря успешно проведенным войсками Воронежского фронта в январе 1943 года Острогожско-Россошанской и Воронежско-Касторненской наступательным операциям сплошной фронт немецкой обороны на протяжении почти 400 км от Ливен до Ворошиловграда был прорван. Германское верховное командование вынуждено было спешно восстанавливать линию фронта, перебрасывая навстречу наступающим советским армиям резервные дивизии из Западной Европы. Оборона Харьковского промышленного района была поручена созданной 1 февраля армейской группе «Ланц» под командованием генерала горных войск X. Ланца.

Изначально группа Ланца не располагала в полосе наступления советской 3-й танковой армии силами для организации сколь бы то ни было устойчивой обороны, кроме охранных и полицейских подразделений. Только в Купянске, лежащем на левом фланге Рыбалко, на участке 6-й армии Юго-Западного фронта, закрепились остатки 298-й и 320-й пехотных дивизий. Но с 22 января на участок восточнее Харькова начали прибывать подразделения двух панцергренадерских дивизий 2-го танкового корпуса СС — «Лейбштандарт Адольф Гитлер» и «Рейх». Третья дивизия корпуса — «Тотенкопф» — не успела прибыть к фронту до завершения Харьковской наступательной операции.

Панцергренадерские дивизии СС представляли из себя новый тип механизированных формирований, появившийся в конце 1942 года. Их структура воплощала в себе опыт предыдущих кампаний, особенно боевых действий на Восточном фронте. В каждую дивизию входили один танковый (два батальона), два мотопехотных (по три батальона) и артиллерийский (четырехдивизионного состава) полки, а также отдельные батальоны — разведывательный, штурмовых орудий, противотанковый, зенитный, саперный и связи.

Имелись в структуре дивизий и отличия. Так, в дивизию «Рейх» входил мотоциклетный батальон, а в «Тотенкопф» — дополнительный мотопехотный полк двухбатальонного состава. Один мотопехотный батальон в каждой дивизии был оснащен бронетранспортерами и, как правило, выступал в роли мобильного оперативного резерва.

В артиллерийском полку один дивизион оснащался самоходными гаубицами, что резко повышало мобильность и сокращало время развертывания подразделения для открытия огня. В каждую дивизию включалась рота тяжелых танков T-IV «Тигр».

Количество боеготовых танков в двух прибывших на Харьковское направление дивизиях было следующим[121]:

2. с 75-мм орудием (длина ствола 24 калибра).

3. с 50-мм орудием (длина ствола 60 калибров).

Следует учитывать, что в прибывших дивизиях имелось по дивизиону штурмовых орудий (31 боевая машина по штату) и около 30 противотанковых САУ «Мардер». Таким образом, вражеская группировка в полосе наступления 3-й танковой армии в начале операции имела превосходство в танках над советскими войсками в соотношении 1,35:1, а с учетом штурмовых и самоходных установок — 1,9:1.