Темная лошадка. Начало пути - Архангельская Мария Владимировна - Страница 3

– Не знаю, – сказал Ди.

– И я не знаю. Тут от многих факторов зависит. Третий разряд – довольно малочисленный, это как раз те, кто не телепаты и не эмпаты. Эти все разные – телекинетики, которые предметы двигают, пирокинетики-огневики, ясновидящие… Четвёртый, как у нашей капитанши – это сочетание каких-то двух способностей. Скорее всего, телепатии и телекинеза, это самое распространённое. Ну и пятый – три и больше. Эти самые редкие. Тех, которые «больше», за всю писанную историю вообще не более сотни было. При этом о силе псионика разряд ничего не говорит. Ты можешь едва-едва считать самое сильное чувство собеседника, а вершиной твоего телекинеза станет захлопнутая дверца холодильника – но ты всё равно будешь принадлежать к четвёртому разряду, а твои товарищи, способные выпотрошить мозги до дна или сдвинуть гору, – ко второму и третьему.

– Ух ты! – восхитился Ди. – Откуда ты всё это знаешь?

– Читал, – Райан пожал плечами.

Разговор увял. К тому же в этот момент в кубрик ввалились ребята, побывавшие в душе, так что теперь все три десятка человек были в сборе. Райан поднялся с койки:

– Так! Все, рассчитывающие на попойку после рейда, сдаём по десятке прямо сейчас!

Десантники зашевелились.

– Точно – прямо щас? – уточнил Ди.

– До выхода из «прыжка». Позже мне будет некогда.

– Старшой, а можно сдать пятёрку? – тут же спросил Андрей.

– Можно. Но тогда и выпивки получишь вдвое меньше.

– Райан, у меня правда денег нету. Можно, я потом отдам?

– Ты ещё за прошлый раз должен, забыл?

– Ну, ше-еф! – воззвал Андрей, но Райан, больше не слушая его нытьё, прошёлся по кубрику, собирая деньги. Память у него, когда дело не касалось происшествий более чем годичной давности, была отменная, и он не боялся запутаться, от кого и сколько получил. Собрав купюры у всех желающих и раздав при необходимости сдачу, Райан вернулся на свою койку и снова раскрыл журнал. Ди с Андреем развернули планшет с какой-то игрой, и больше ему никто не мешал.

– Как прошла ночь? – спросил оказавшийся за завтраком рядом с Давиной пожилой полковник, командовавший десантниками. Вчера ей называли его имя, но она не запомнила.

– Спасибо, всё в порядке, – откликнулась Давина. Все вели себя с ней так, словно это был её первый перелёт, что женщину слегка раздражало.

– Каюта у вас удобная?

– Да, не беспокойтесь.

– А как вам мои орлы?

– Ваши… орлы?

– Мои, – с явной гордостью подтвердил полковник. – Все четверо.

До Давины с некоторым опозданием дошло, что он имеет в виду выделенных ей телохранителей.

– Пока я только узнала их имена и ознакомилась с их личными делами. Так что судить ещё не берусь. Но один из них меня немного смущает, как его… Райан Танни? Он ведь был недавно ранен…

– Контужен, – уточнил полковник.

– Ваша осведомлённость делает вам честь. Да, контужен. И с тех пор у него появились провалы в памяти, которых даже псионикам медицинской службы так и не удалось полностью восстановить. Вы уверены, что он готов к выполнению своих обязанностей?

Лицо вояки мгновенно окаменело, и Давина вздохнула про себя. Она уже успела убедиться, что в армии и на флоте к псионикам относятся не то как к штабным, не то и вовсе как к особистам. Солидарность военных против них срабатывала на уровне инстинкта, и теперь полковник явно готовился грудью встать на защиту своего подчинённого от капитана Мортимер.

– Госпожа капитан, – стальным голосом произнёс он. – Позвольте вам напомнить, что рядовой Танни прошёл реабилитацию и был признан полностью пригодным к военной службе. На последних тренировках в своей роте он показал лучшие результаты. Поверьте мне, когда нас просят выделить для какого-то дела лучших наших людей, мы выделяем действительно лучших.

– Хорошо, вы меня убедили, – вздохнула Давина. Она уже пожалела, что завела этот разговор, но разогнавшийся полковник не смог угомониться сразу:

– И от его командира, и от сослуживцев на него поступали только положительные отзывы. Рядовой Танни был назначен старшим по своему кубрику, и, если не случится ничего из ряда вон выходящего, по возвращении с этой операции он будет представлен к званию ефрейтора.

Давина подняла ладони, показывая, что больше никаких претензий не имеет. Остаток завтрака прошёл в молчании.

Рауль видел капитана Мортимер в кают-компании, но подходить к ней не стал. Ещё раз они увиделись на совещании, когда капитан корабля собрал всех офицеров. На этот раз пилот и телепатка обменялись сдержанными кивками и сразу же разошлись по своим местам. Рауль давно ждал этого совещания. «Гордость Астурии» в гордом одиночестве летела в пока ещё не охваченный военными действиями прифронтовой сектор, и весь экипаж терялся в догадках, какую же задачу им предстоит выполнить на этот раз.

Коротко отсалютовав капитану, Рауль занял крайнее место – он не любил лезть в первые ряды. Давина села отдельно от всех – лицом к собравшимся, рядом с настенным монитором. Когда все расселись, вперёд вышел майор безопасности, прилетевший на корабль чуть раньше, чем Мортимер. Голова у него была совершенно седой, хотя старым он не выглядел.

– Все в сборе? – уточнил майор. – Тогда, с вашего позволения, господин капитан, начнём.

Он чуть поклонился в сторону капитана Ангарано. Командир «Гордости Астурии» кивнул.

– Итак, наш путь лежит на планету Иберия. В не столь уж отдалённом прошлом это был оживлённый перекрёсток торговых путей, но сейчас Иберия переживает не лучшие времена. Дейнебская оккупация сильно ударила по местной экономике и инфраструктуре. В послевоенные годы дела едва-едва стали выправляться, когда грянуло вторжение Альянса. В настоящий момент официальной власти на Иберии практически нет. Бал на планете правят криминальные и полукриминальные группировки и организации. Прифронтовая зона, сами понимаете…

В переводе на общечеловеческий это означало, что Иберия фактически брошена Федерацией на произвол судьбы. Разорённая, ставшая прибежищем для всевозможных преступных элементов, она не представляла интереса ни для одной из воюющих сторон – на данном этапе войны, по крайней мере. А потому держать там сильный гарнизон с военной точки зрения особого смысла не имело, а пытаться навести порядок – дорого. Конечно, после окончания войны этим займутся, но пока захватившие власть на планете преступники могли спать спокойно.

– К нам поступили сведения, что помимо всего прочего на Иберии начала развиваться работорговля. Вы, должно быть, знаете, какую охоту Альянс развернул на наших псиоников. Убийство следует за убийством, похищение за похищением. И всё это мы привычно списываем на вражеских агентов. Но с недавних пор из достоверных источников стало известно, что за некоторыми похищениями стоит отнюдь не Альянс, хотя, в конечном счёте, именно туда похищенные и отправляются. Спрос рождает предложение, как говорится. И мы узнали, что один из каналов сбыта проходит как раз через Иберию.

Всё было ясно. Просто на работорговлю, если бы иберийцы не зарывались, власти Федерации ещё долго могли бы закрывать глаза. Но продажа псиоников – это уже серьёзно.

– Именно для этого мы и летим на Иберию, господа – чтобы раз и навсегда объяснить работорговцам, что есть вещи, которых Федерация не прощает. К губернатору обращаться бесполезно – как ни печально это признавать, его власть ограничена пределами его резиденции. Остаётся путь грубой силы. Штаб-квартира преступного клана, занявшегося столь неблаговидной деятельностью, находится в городе Протекта на Южном материке. Возглавляет его некто Халс.

Майор кивнул помощнику, и монитор засветился, явив взорам собравшихся лицо пожилого мужчины с грубоватыми чертами и стрижкой ёжиком.

– Ориентировки на него и на прочую верхушку клана будут розданы непосредственно перед началом операции. Попрошу всех иметь в виду…

Рауль отвлёкся – его эти объяснения занимали мало, ведь не ему высаживаться на Иберии и лихим налётом брать логово торговцев людьми. Черёд пилотов придёт позже, когда заговорят о маневрах и огневой поддержке. Рауль бросил взгляд на Давину Мортимер. Госпожа капитан сидела, положив ногу на ногу, и на её лице было написано выражение отстранённого интереса, словно она присутствовала здесь исключительно из праздного любопытства. Как будто и не ей предстояло прикрывать товарищей, допрашивать пленных и делать всё прочее, чем там ещё телепаты занимаются во время боевых действий. Впрочем, судя по количеству орденов, капитану Мортимер всё это не в новинку. А всё, о чём сейчас рассказывает майор, она, должно быть, и так знает.