Гнев дракона. Эльфийка-воительница - Хеннен Бернхард - Страница 38

Что это, гордость в его взгляде или ей просто этого хочется?

— Ты можешь освободить Фенеллу. Уведи ее отсюда живой и попытайся вызволить выживших из Кенигсштейна.

— Есть выжившие?

— Когда меня забрали карлики, их было семеро, — он перечислил имена.

— О чем он говорит? — снова вмешалась Амаласвинта.

— Он называет имена семерых мастеров, у которых он учился искусству плетения чар, — Нандалее изо всех сил пыталась казаться равнодушной, но голос снова и снова отказывался служить ей. Слишком тяжела была ее вина, чтобы с легкостью рассказывать сказки. Она представила себе, как влачат свое существование семеро во влажных пещерах, без надежды на спасение. Брошенные на расправу троллям.

— Он научит искусству плетения чар и меня? — поинтересовалась Амаласвинта.

Нандалее заметила, что этот вопрос вызвал среди остальных карликов смущение и даже раздражение. Даже Скорри, обычно ведущий себя почтительно, нахмурил лоб и покачал головой. Очевидно, Амаласвинта коснулась великого табу.

Дуадан тоже заметил изменение в настроении и потребовал, чтобы Нандалее объяснила ему, что происходит между карликами.

— Значит, у нее есть дар плести заклинания, — задумчиво произнес он и поглядел на Амаласвинту.

— Ты действительно хочешь…

— Если она заплатит цену, которую я потребую. Пусть выкупит уцелевших из нашего клана. За каждую жизнь я буду год обучать ее.

— Но, возможно, карлики воспользуются этим знанием для того, чтобы сражаться против эльфов и драконов, — возмутилась Нандалее.

— Жизнь последних из моего клана для меня дороже, чем тех эльфов и драконов, которые придут в города карликов с войной, — произнес Дуадан, и каждое его слово было для нее подобно удару кинжала. — Ты уже ушла по путям магии гораздо дальше меня, — его голос звучал теперь более миролюбиво. — Чему я могу ее научить? Охотничьему заклинанию, позволяющему читать следы, уже невидимые для глаза? Заклинанию, которое может заставить гореть влажную древесину? Разве эта цена слишком высока, чтобы спасти тех, кто мне дорог?

— Я вытащу отсюда Фенеллу, — настаивала Нандалее. — И тебя! И вместе мы вызволим наших друзей…

— Ты собираешься в одиночку сразиться против целого города карликов, а потом с калекой и девочкой на руках бросить вызов мощи троллей? — Он улыбнулся. — Может быть, ты и выглядишь как карлик, Нандалее, но ты не изменилась. Переведи им мое предложение. Один год за одну эльфийскую жизнь. Это не очень высокая цена.

Нандалее была уверена в том, что неразумно так быстро идти навстречу Амаласвинте.

— Он предлагает научить тебя семи заклинаниям. Первое заклинание позволит тебе перестать стареть. Ты будешь как эльфы. Твоя красота никогда не померкнет, а жизнь станет вечной, если никто не попытается отнять ее у тебя, — по блеску в глазах Амаласвинты она поняла, что это правильный ход. — Впрочем, он требует, чтобы ты спасла и остальных эльфов, которые находятся в плену у троллей, и привела их сюда, чтобы он их увидел.

— Это противоестественно, — возмутился один из седобородых карликов. — Старость — это часть жизни. Ты не имеешь права связываться с этим эльфом! Ты перестанешь быть одной из нас, Амаласвинта, если сделаешь это!

— Тебе легко говорить, Гадарик, твоя юность прошла, и даже волшебная сила не в состоянии вернуть ее, — Амаласвинта с вызывающим видом обернулась к остальным карликам. — Но кто из вас откажется от дара вечной юности, если ему ее предложат? Когда я овладею эльфийским заклинанием, бессмертия сможет достичь каждый из вас. Кто из вас плюнет на это? Ты, Гадарик, когда почувствуешь, как холод смерти стискивает твое горло под бородой? Или ты, Скорри, когда годы отнимут у тебя мужество? Почему мы не должны желать того, что даровано эльфам? Почему мы не должны восставать против несправедливости творения?

— Потому что мы карлики, — твердым голосом ответил Гадарик. — Мы рождены для того, чтобы стареть. Так решили альвы. Чего стоит год, если жизнь вечна? И кем мы станем, если перестанем стареть? Совершенно точно — не карликами!

— О чем они спорят? — поинтересовался Дуадан.

— О том, кто должен дать золото на товары, которые будут обменены на остальных эльфов, — солгала она.

— Значит, они согласятся на мое предложение?

Нандалее колебалась. Никогда прежде она не лгала Дуадану.

В празднично убранный зал вошел молодой карлик. Что-то в его манере движения показалось Нандалее знакомым. Незнакомец огляделся по сторонам. Во всей его осанке было что-то вызывающее. На нем был кричаще красный камзол, резко контрастировавший с его серебристыми волосами.

— Кто ты? — раздраженно набросилась на него Амаласвинта. — Я запретила впускать кого-либо на эту встречу. Куда подевался Геберик? Почему он не остановил тебя?

— Я ищу его, — спокойно ответил незнакомец, указав при этом на Нандалее. — У меня для него известие.

— Тебе здесь не рады, — заступил ему дорогу Скорри. Внезапно он застыл. — Клянусь альвами, — испуганно прошипел он. — Что с твоими глазами. Они…

— Они черные? — иронично поинтересовался незнакомец. — Это бывает, когда меня злят. Меня послал правитель Исхавена. И моя миссия не терпит отлагательств.

Седобородый Гадарик схватил Скорри и оттащил его в сторону.

— Этот парень — берсерк. Не зли его. Кто отправил такого посланника?

Амаласвинта звала свою стражу.

Теперь незнакомец стоял прямо напротив Нандалее. Она знала эти глаза. Множество часов в саду Ядэ она пыталась выдержать их взгляд.

— Нодон? — прошептала она.

Карлик нахмурил лоб.

— Это я, Нандалее, — она едва шептала.

Амаласвинта все еще звала стражу. Теперь она стояла у входа в пиршественный зал.

— Ты должна уходить отсюда. Не задавай вопросов.

«Да, без сомнения, это Нодон», — подумала Нандалее. Всегда прямолинеен, никаких объяснений.

— Я не могу, — раздраженно прошептала она. — Помоги мне! Они поймали эльфов из моего клана. Мы должны вытащить их отсюда!

Нодон достал из кармана странный камень. Кристалл, в который был заключен кусок угля. Внезапно уголь внутри кристалла вырос и полностью заполнил его. Рука Нодона задрожала. Его бородатое лицо исказила гримаса ужаса.

— Начинается… — пролепетал он.

След крови

Нира найти было легко. Он уже несколько дней слонялся без дела вблизи Аметистового зала, набивая брюхо и напиваясь. Во время аукциона здесь было много еды и выпивки, и никто не осмеливался прогнать одного из драконоборцев, даже если он вел себя неподобающим образом.

Гораздо труднее было упросить Нира пойти с ним в пещеру Галара.

— Ты ошибаешься, — пролепетал товарищ. — Галар никогда нас не обманет.

— Если я ошибаюсь, сможешь рассказать ему, какой я мерзкий тип, — Хорнбори очень хотелось ошибиться. И он проклял слова Амаласвинты. Она слишком хорошо знала, как задеть его. А теперь еще этот эльф! Что она задумала? Вспомнилось стеснение в груди, накатившее внезапно, когда переводчик Амаласвинты говорил с эльфом. Неужели это был просто страх? Глупо связываться с эльфами. Почти так же глупо, как охотиться на драконов.

Когда они добрались до туннеля, ведущего в пещеру Галара, Хорнбори подтолкнул Нира вперед. Мастер-оружейник сильно шатался. Нир получил меньше всего выгоды от их приключения. Галар получил все, что ему нужно было для его дурацких опытов. Сам он вошел в состав совета, но Нир… Нужно что-то придумать. Стрелок им еще нужен.

Пещера Галара стала гораздо больше с тех пор, как Хорнбори спускался сюда много лун тому назад, чтобы объявить кузнецу, что ему, Хорнбори, присудят золотые крылья. Тогда Галар висел на цепи над огромным котлом. Котел был на месте, но пещера была пуста. Здесь по-прежнему царил беспорядок. Дюжины столов, нагруженные ящиками и ящичками, тиглями и бутылками, черствым хлебом, кусками сыра, травами и наполовину мумифицированными конечностями различных животных. Такова жизнь Галара.