Река духов - Маккаммон Роберт Рик - Страница 30

Мэтью ощутил глухой стук по своей лодке. Сердце его бешено забилось в груди. Стрела пронзила пламя его факела и выбила сноп искр. Не успели они с Магнусом и собраться, как Мэтью вдруг завалился набок, чувствуя, как стрела пронзила его тело в районе левого плеча. Боль сбила дыхание, и в следующую секунду он уже был в реке, сжимая свой кортик и мертвый факел. Он был под водой, однако глубина оказалась настолько небольшой, что он спокойно мог встать на дно илистой реки, и вода едва доходила ему до ключицы. Нападавшие неспроста выбрали столь неглубокое место, в котором легко было провести такую атаку, используя мелководье, чтобы проталкивать свои тела прямо по дну.

Этот факт ненадолго задержался в мозгу Мэтью, потому что измазанные грязью фигуры возникли повсюду и окружили его, и молодой человек вдруг понял, что забрался слишком далеко от дома.

Глава одиннадцатая

Рана Мэтью отдавалась жгучей болью, в голове все еще не могло уложиться то, что произошло, но молодой человек знал, что должен поскорее убраться отсюда. Облака резко затянули луну, затмив ее свет, и Мэтью понятия не имел, куда делся Магнус, как не знал и того, кем являются размытые фигуры со всех сторон от него — индейцами или жителями Джубили: вода все еще пенилась и бурлила, мужчины кричали от боли или страха, и разобрать, кто есть кто в этой кутерьме было невозможно.

Мэтью начал двигаться к левому болотистому берегу, подальше от нападавших. Он успел сделать всего два шага, когда вдруг рука — твердая, как железо, — резко ухватила его за горло и потянула в противоположную сторону. К лицу приставили клинок, пресекая попытки к сопротивлению. Молодой человек услышал, как совсем рядом кто-то нанес своему противнику мощный удар. Возможно, это Магнус — сражается за свою жизнь веслами и кулаками. Секунду спустя Мэтью вытащили из воды в густые заросли, где колючки вцепились в его брюки и рубашку, он споткнулся и упал, однако рука, держащая его за шею, не ослабила хватки, а лезвие клинка оцарапало щеку.

Молодой человек по-прежнему сжимал в руках потухший факел и кортик. Понимая, что не имеет ни малейшего желания быть зарезанным или удушенным, он сделал то, что должен был сделать: развернувшись, он резко направил превратившийся в простую дубинку факел в промежность схватившего его индейца. Крика боли не раздалось — был лишь звук, отдаленно напоминавший тихое мычание, лезвие прочертило кровавую линию по щеке Мэтью, но хватка руки, сжимавшей шею, резко ослабла. Не думая о направлении, молодой человек бросился бежать в ночную темноту леса, не успев придумать, как можно помочь Магнусу или кому-то еще. С трудом пробираясь через густые заросли, он замечал вокруг других бегущих людей, но были ли это индейцы или белые мужчины, он не знал. Он просто бежал, измазанный в грязи Реки Духов, продолжающей сгустками налипать на его обувь, а вокруг него распространялся промозглый речной илистый запах.

Вокруг царила непроглядная темнота. Кроны деревьев были достаточно плотными, чтобы скрыть лунный свет. Лианы то и дело цеплялись за ноги и едва не опрокидывали беглеца на землю. «О, мой бог! Господи!» — услышал Мэтью, когда кого-то справа от него поймали, и этот человек разразился полукриками-полурыданиями, однако разглядеть лицо бедолаги было невозможно. Выбора не было: пришлось продолжать бежать ради собственного спасения. Мэтью отчаянно пробирался через колючие заросли, однако вскоре запнулся о корень или корягу, и повалился на землю, выронив потухший факел. Ему удалось лишь направить тело при падении в нужную сторону, чтобы не забить стрелку глубже в плечо. Приземление на холодную землю выбило воздух из легких. Он лежал на правом боку, стиснув зубы от резкой боли, поразившей рану, при этом все еще сжимая в руке кортик с такой силой, что никакие призраки этого болота не смогли бы заставить его расстаться с оружием.

Молодой человек услышал в отдалении крики, а чуть ближе — шум шагов других людей, также пробивающих себе путь сквозь дикие заросли. Собравшись с силами, Мэтью заставил себя подняться хотя бы на колени. Попутно он понимал, что должен вернуться и перебраться на другой берег, на котором, казалось, было безопаснее. А что насчет Магнуса? Ведь стоило попытаться найти его, оказать возможную посильную помощь, разве нет? Впрочем, это смешно! Не представлялось никакой возможности отыскать кого-либо в этой дикой тьме. Да и какую помощь он мог оказать — со стрелой в плече? Рана при этом не переставала болеть, одежда уже пропиталась кровью, и Мэтью сжал челюсти до зубовного скрежета, чтобы не застонать, хотя бессильные слезы все равно побежали по его щекам. Он все еще сжимал кортик и благодарил Бога за это благословение.

Молодой человек старался не показываться в полосах лунного света, проникающих через кроны деревьев — у него не было никакого желания попадаться на глаза неизвестным фигурам, мельтешащим в темноте.

К тому же в следующий миг он понял, что фигуры были не человеческими. Это были движущиеся скелеты: черепа и кости, вокруг которых роился странный зеленоватый свет. Шестеро или семеро из этих существ сгорбились и медленно начали пробираться сквозь листву. От этого зрелища Мэтью всерьез засомневался в здравии собственного рассудка.

Мимо промчался человек — видимо, со стороны реки. Похоже, он увидел этих светящихся скелетов (слишком поздно) и с криком ужаса бросился от них прочь. Одна из кошмарных фигур с жутким ответным воем прыгнула вперед. Откуда-то вылетело устрашающее серповидное оружие, и уже в следующий момент шея горе-беглеца была перехвачена. Фонтанируя темной кровью, человек продолжал биться в предсмертных судорогах, похожих на дьявольскую джигу. Голова с тошнотворно большой амплитудой качнулась назад-вперед, и тело начало заваливаться, а два скелета прыгнули на умирающего и острыми ножами довершили дело, отделив голову от кровавой шеи.

В ту секунду Мэтью Корбетт из Нью-Йорка — возможно, следуя какому-то необъяснимому толчку своего сознания — завалился на правый бок и подтянул колени к подбородку, решив, что, если пролежит так до рассвета, сумеет остаться в безопасности, и эти злые духи ночи не тронут его. Поднимая глаза, он увидел еще нескольких скелетов, несущихся вперед, догоняя какого-то человека, что мчался без оглядки, как перепуганный кролик. Голова этого несчастного была аналогичным образом отделена от тела смертоносным серпом. Один из скелетов поднял свой трофей за волосы и с ликующим воплем размахнулся им, будто бы бросая болоту какой-то воинственный клич.

Вопли эхом разносились вокруг. Мэтью осознал, что находится в самом центре поля битвы… или, если быть точнее, на поле бойни, потому что скелеты отнимали головы у людей со всех сторон и ловили каждого, кому удавалось ускользнуть от речных нападавших. Не было никакого шанса выжить в этом безумии. Молодой человек на мгновение отпустил кортик, попытавшись дотронуться до древка стрелки, торчащей из плеча, однако боль при первом же прикосновении оказалась настолько сильной, что левая рука полностью отнялась, а с губ сорвался мучительный вздох. Он оставил попытки как-то обработать рану и решил поскорее взять кортик, который в этот момент был его единственным настоящим другом. На лице от боли и страха выступили крупные капли пота, сердце колотилось в груди. Один из скелетов оказался очень близко к тому месту, где он лежал, но тут же отступил обратно в чащу.

Однако если Мэтью решил, что опасность позади, то он сильно заблуждался. Резкий толчок в спину пресек попытку плотнее перехватить клинок. Кто-то резким рывком за волосы дернул его голову, и вокруг горла обернулся плотный кожаный шнур. Веса тела не хватило для сопротивления, и молодой человек почувствовал, что кто-то грубо поднял его на ноги. Лезвие ножа вновь мелькнуло у его шеи, однако, вопреки ожиданиям, первым делом Мэтью получил звонкую оплеуху — что у индейцев считалось величайшим оскорблением. Он решил, что лучше быть оскорбленным, чем мертвым — потому что смертоносный серп, вопреки ожиданиям, не перехватил ему горло от уха до уха. По крайней мере, пока нет. Зрение от силы удара и боли, отозвавшейся в раненом плече, помутилось, но он успел разглядеть нескольких скелетов, окруживших его. Кортик незаметно исчез из его руки. Сквозь сковывающий его ужас молодой человек успел понять, что перед ним вовсе не зловещие создания ночи, а лишь мужчины, измазанные черной грязью и нанесшие на себя контуры скелетов с помощью некоей фосфоресцирующей краски. Вероятно, то был эликсир, изготовленный из болотных растений. Мэтью вспомнил, что рассказывала юная девушка из Ротботтома об индейцах, которые живут здесь в изоляции, и с прискорбием осознал, что происходящее сейчас может быть лишь началом смертельного испытания.