Все связано (ЛП) - Чейз Эмма - Страница 26

— Эй, Дрю?

— Да?

— Когда ты успел стать таким умным?

Это просто.

— Лет пять назад.

Покончив со своим сэндвичем, я отправился в спальню, чтобы разбудить Кейт. Но когда я туда пришел, она уже встала и была в душе. Напевая песню, пока моет тело, которым обладаю я.

Ее голос разливается по ванной комнате. Это дурацкая песня — Карли Саймон — из какого-то Джеймса Бонда, снятого в семидесятых. Но где-то внутри мне все равно приятно, и эти звуки разливаются у меня в груди. Потому что насколько я уверен в том, что однажды Долорес поместят в больницу для душевнобольных, также и уверен, что Кейт поет обо мне. Я складываю руки, облокачиваюсь о дверь и наблюдаю за ней через запотевшее стекло. Под горячей струей воды она отклоняет голову назад. Корпус ее тела гордо выгибается — это будет пособлазнительнее, чем у любой стриптизерши в Вегасе. Ее длинные волосы слегка задевают ее зад, поигрывая в прятки с татуировкой бабочки у нее на пояснице.

Кейт выключает воду и выходит из душа. Она улыбается, когда видит меня.

— Привет. Где ты был?

Мне, наверно, следует подать ей полотенце. Это было бы вежливо с моей стороны. Кафель на полу ванной холодный и набухшие соски подтверждение тому, что она озябла. Но вы же на самом деле не думаете, что я это сделаю, не так ли?

Да ладно.

Можно подумать, я когда-нибудь упущу шанс трахнуть глазами Кейт Брукс, когда она вся такая мокрая, с голой задницей. И торчащие соски просто восхитительны. Поэтому, словно смешливый, развратный мальчишка, который до сих пор является частью меня, я не делаю ни малейшего движения, когда Кейт скачет на цыпочках через всю ванну и хватает с крючка халат на дальней стене, потом укрывает мой любимый вид.

— Я был на террасе с Александрой.

Кейт наматывает себе на голову второе полотенце, словно корону, как это умеют делать только женщины. Потом обеспокоенно хмурится.

— Она и вправду сама не своя в последнее время. Надеюсь, она расскажет мне сегодня вечером, что происходит между ней и Стивеном.

— Я тебя уже опередил. Все улажено.

— Что случилось?

Я протягиваю руку к душу и включаю его на полную. Потом стягиваю свои боксеры. Не смотря на всю серьезность разговора, Кейт также слегка пожирает меня взглядом.

Мило.

— Ее фабрика по производству детей получила досрочное предписание о закрытии в счет погашения кредита.

— Что это значит?

— Доктор сказал ей, что у нее менопауза.

Кейт кладет себе руку на грудь, сочувственно вздыхая.

— Но она еще так молода!

Я киваю.

— Да, она просто подавлена из-за этого. Она боялась рассказывать Стивену, но я убедил ее поговорить с ним позже. Скоро у них все будет нормально.

Кейт выпучивает глаза.

— Ты убедил ее поговорить со Стивеном?

— Ну.

— Как тебе это удалось?

— Она говорила, выплакала все глаза, а я… утешил… ее.

Теперь Кейт в замешательстве.

— Ты утешил ее?

— Ты что, чертов попугай? Да, я утешил ее — почему ты так шокирована?

Кейт складывает руки на груди.

— Ну, давай посмотрим. Может, это потому что твои представления об утешении Маккензи, когда умер ее кот, состояли в том, чтобы сказать ей не грустить, потому что теперь Снежок с его кошачьими друзьями в аду?

Наверно, я сказал это не так.

— Или, может потому что, когда моя мама пропустила крестины Джеймса из-за урагана, ты утешил ее, сказав, что когда он вырастет, все равно едва ли будет знать, кто она такая?

Некоторые люди просто не терпят правды.

— Потом, как-то раз…

Я закрываю ее остроумный ротик своей рукой. Ее темные, глубокие глаза смотрят на меня с теплотой и заигрывающим обожанием.

— Я согласен, не все способны воспринимать мой особенный тип утешения. Но в данном случае, Александра смогла. Из-за меня, она и Стивен на пути к воинственному блаженству. За это я заслуживаю шлепок по попке. Если ты поласкаешь меня рукой — тоже сойдет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Кейт рассмеялась. Она обнимает меня за шею, прижимается покрытым махровой тканью животом к моему члену. Наклоняет голову вверх.

— Приятно хоть раз побыть стабильной парой среди остальных. Мы, вперед! — она поднимает ладошку вверх. — Дай пять!

Я смотрю на ее руку, потом пренебрежительно качаю головой.

— Я не даю пять, — поманиваю ее пальцем, — но если ты хочешь поработать пальчиками, я буду счастлив тебе угодить.

Кейт хихикает.

— Какой извращенец.

Чмокаю ее в губы.

— Ради тебя? Всегда. Теперь хватит меня соблазнять и дай мне принять душ.

Когда она отворачивается, я шлепаю ее по заднице напоследок. Потом захожу в душ и закрываю за собой дверь. Подставляю голову под обжигающие струи воды и даю своим мышцам в спине и шее расслабиться от тепла.

Через стекло видно размытый образ Кейт, которая начинает свой долгий ритуал по подготовке к вечеру.

— Я звонила твоим родителям, чтобы узнать, как там малыш.

— Что они сказали?

— Твоя мама по голосу показалась полуживой, но дети чувствуют себя великолепно.

Как я и ожидал.

Пять минут спустя, я уже выхожу из душа. Вытираюсь и натягиваю свежие боксеры. Потом подхожу к раковине и наношу пену для бритья на лицо. Кейт снова входит в ванную и встает рядом со мной, нанося свой макияж. У нее влажные волосы, но халата уже нет. Вместо него комплект белья, от которого у меня текут слюнки.

Он из розового шелка с черным кружевом поверх. Трусики высокие — в стиле бикини — а лиф поднимает ее груди вверх, сводя вместе, образуя чертовски сексуальную впадинку. Она пудрит лицо, пока я смеряю ее взглядом.

— Новое белье? — у меня в голове мысленный каталог с ее бельем, сортированный по цвету и стилю. И такого я раньше не видел. Я бы точно его запомнил.

Она поворачивается бедрами, показывая мне все прелести.

— Ага, разве не хорошенькое?

Хорошенькое? Нет. Заставляет член встать? Точно.

— Здесь внизу есть бутик La Perla. Я купила его там перед нашим походом в спа.

Не могу сдержаться, чтобы не представить о чем она думала, когда покупала этот комплект белья. То есть, жаркая ночь дома, когда заснет Джеймс — это одно, но с новым бельем всегда намного интереснее. Но сегодня мы даже не будем вместе. Учитывая в каком состоянии мы сегодня вернемся, будет хорошо, если бы просто отключились рядом друг с другом.

— Ха.

Один этот слог заставляет ее остановиться. Рука, которая подводила глаза, останавливается и она смотрит на меня.

— Что?

Я продолжаю бриться.

— У тебя нет с собой… другого… белья?

Она хмурит брови.

— Конечно, есть. Тебе это не нравится?

Я смываю бритву в раковине.

— Нет… оно хорошее. Я просто подумал, может ты могла бы надеть что-то другое. Что-нибудь белое, хлопковое, более закрытое.

Пояс верности с тройным замком тоже бы не помешал.

Она наклоняет голову, пытаясь понять, к чему я это веду.

— Нет, Дрю, я не взяла с собой бабушкины панталоны.

Я знаю, вы думаете, я сумасшедший. Но это не так. Я давно вам говорил — я играю в шахматы. Я не просто продумываю следующий шаг, я думаю на пять шагов вперед. Поэтому не могу удержаться, чтобы не спросить, какого хрена Кейт купила новые трусы, которые заставят любого мужика упасть перед ней на колени и стянуть их с нее зубами? Может, она не понимает, а может, не хочет принять — но единственная причина, по которой она это делает — это то, что часть ее мозга хочет, чтобы ее затащили в постель.

— Ха.

Кейт просто смотрит на меня боковым зрением. Промакиваю свой подбородок полотенцем для рук, пока она заканчивает со своим макияжем. Когда она наносит блеск на свои сочные губы, я не могу сдержаться и начинаю говорить.