Час Пик - Иванов Всеволод - Страница 42

Ну, а теперь думай, — строго сказала Лучшая Подруга, прочитав ответ — красивый такой, на казенном бланке.

— О чем?

— Ну, помнишь мы с тобой говорили?

— Женский подход?

— Правильно, умница. Значит, скатерть есть, а на скатерь надобно…

Оживилась:

— Послушай, на твоей свадьбе такой пирог был — я целых три куска съела, хотя мне и нельзя много, чтобы не растолстеть… Ты его делала?

— Не–а.

— А кто — неужели твой?

— Повара из гарнизона готовили. Хочешь, я своего попрошу, он рецепт достанет? Только я бы не советовала тебе с этим связываться.

— Почему?

— Пирог вкусный, пока не черствый, а тебе сперва испечь надо, потом — до Москвы полтора часа, потом в Москве еще до Останкино, там неизвестно сколько ждать придется… Зачерствеет, не связывайся.

— А что же тогда делать?

Лучшая Подруга Заулыбалась — хитро так, лукаво заулыбалась:

— Я бы на твоем месте вот что сделала: испеки–ка ему торт, притом такой, какой долго храниться может. Или печенье…

— Что?

— А вот, слушай, я рецепт знаю. Ручка есть? Бери и записывай. Значит так: называется «Печенье миндальное». Берешь, значит, двести граммов миндаля, два стакана сахара, шесть яичных бежов и полсгакана муки. Миндаль надо кипяточком ошпарить, очистить и высушить, мелко истолочь, постепенно прибавляя сахар и белки, но не все сразу. Потом, значит, берешь…

Когда рецепт был записан, Лучшая Подруга, улыбнувшись, произнесла:

— Ну, и водочки возьми.. Мужики любят водочку–то — сама понимаешь. Правда, закуска не ахти какая, надо бы поплотней чего–нибудь, но, если ты намекнешь ему, что можешь и не такое, то…

Закраснелась, зарделась — ну точно девочка нецелованная!

— И главное, не забудь у Галки платье взять — ну, то самое, из Венгрии. Ты в нем фографировалась, значит, в нем должна и выступать. Тем более, что в таких платьях женщины всегда мужикам нравятся. Понятно?

— Понятно.

— В Москву — когда?

— В конце месяца.

— Ну, торт сразу не пеки, потренируйся сперва, как на кроссворде. Начни делать за сутки до отъезда, и коробку хорошую приготовь — вон, в электричках на Москву всегда такое столпотворение!..

И взошла звезда высоко–высоко над районным центром, и светила она всем, всем пятидесяти тысячам горожан, офицерам, прапорщикам, рядовому и сержантскому составу из гарнизона–тоже, и звездой этой была Она…

Правда, было и маленькое разочарование: Она–то думала, что «Поле Чудес» идет в прямом эфире, а оно, оказывается — в записи.

Ну, ничего — так даже лучше.

Себя можно посмотреть — по телевизору, посмотреть, как другие будут завидовать.

Представляете, как здорово: сидишь на диване, пирожное миндальное доедаешь, точно такое, как ему готовила, и вдруг — ты!

И — угадываешь, угадываешь: раз, два…

Запись была в субботу, и в тот же вечер Она вернулась в родной райцентр, а в понедельник–на работу, в лицей, значит.

То–то разговоров было в учительской!

— Ой, расскажи, как там?

Она вяло пожимала плечами — так ведь уже устала от этих расспросов.

Ну, как по телевизору… Все, как передают, только вырезают много, наверное. «Поле чудес» где–то час идет, а нас три с половиной часа в студии продержали. Нас сразу как туда загнали, а ассистент говорит: Владислав Николаевич, мол, очень устал, так что вы… ну, того, не лезьте с лишними расспросами…

Задумались учителя.

— А что — неужели это тяжело?

— Что?

— Ну, «Поле чудес» вести?

— Конечно!

— А почему еще не показали?

— Потому, что там все программы снимают в конце месяца, нам ассистент говорил, что за два дня — три–чегыре, если не больше.

— А кто слова–то выдумывает? Сам Листьев?

— Нет, ассистент говорил, что там у них есть какой– то структурный лингвист…

— А что это?

— Не знаю…

Ну, и самое главное, значит:

— Выиграла что–нибудь?

— Улыбнулась — хитро так:

— А–а–а… Потом узнаете.

— А мы–то думали — ты на машине вернешься.

— Потом, все — потом.

Когда?

— Ну, когда транслировать будут.

— А когда транслировать будут?

Голос мгновенно тускнеет:

— Не знаю… Может быть, через неделю, может — через две. Не знаю еще…

И вот — долгожданная минута радости и торжества, собрались дома у Лучшей Подруги (у нее телевизор японский, с большим экраном, по немецким репарациям достался), герой–танкист даже кассету не пожалел — на видио записать, чтобы память на всю жизнь осталась.

— Ну, ну, скоро?

— Сейчас, сейчас, вот только…

— Ой, а он точно запишет?

— Не волнуйся, дорогая, точно…

— А кассету потом отдашь?

— Ну конечно — для тебя ведь стараюсь…

И — вот, наконец:

— В эфире капитал–шоу «Поле чудес». Надеюсь, несложные правила этой игры всем понятны, и мы представляем первую тройку участников…

— Ты в какой?

— В третьей, в последней… Тихо, тихо…

— Сегодня спонсор нашей программы…

Ну, спонсора каждый ребенок знает — ат–тличная компания!

Тема:

— «Танцы, балет и все, что с этим связано».

Первый вопрос:

— Назовите танец, очень популярный в Венгрии…

Шесть букв.

Три участницы: ветеран войны и труда с Урала (подарок: якобы самоцветные камни, а на самом–то деле от булыжника не отличить!), студентка мединститута из Сибири (подарок: белый халат и колпак с красным крестиком), крановщик из Набережных Челнов (макет башенного крана, масштаб 1:400, наверное, из ворованных железяк собрал).

Первая буква: ветеран долго морщится и неожиданно угадывает:

— «Че»!

Листьев:

— Правильно! Есть такая буква!

Ветеран морщится дальше, и вновь:

— «А»!

— И такая буква есть!

Барабан — верть, «сектор приз».

Зал:

— Приз! Приз!

Короче, забрал ветеран приз, видеомагнитофон японский и, наверное, доволен остался.

Ничего, вернется на свой Урал, запишет передачу, чтобы внукам было что о нем после смерти вспомнить.

В финал вышла студентка–медичка, а слово, оказывается — «Чардаш». Танец такой.

— Ну, когда?

— Сейчас…

А на конвейере — уже вторая тройка участников… Быстро, однако тут все делается. Когда записывали, кажется, часа полтора эту первую тройку мурыжили.

Ну, можно и отвлечься, пока они там слово угадают («бальный танец, популярный в девятнадцатом веке» — «Падэспань»).

Лучшая Подруга, с некоторой завистью посмотрев на героиню дня, спросила:

— Ну, а ты хоть довольна?

— Еще бы!

— И Листьев — какой он мужик?

Из груди — невольный стон, и невозможно его сдержать, никак невозможно:

— О–о–о!.. А–а–а!.. Какой мужчина! Обалдеть можно!

— А где он лучше — на экране или в жизни?

— Даже не знаю… Когда смотрю телевизор, кажется, что по телевизору, когда передачу, студию вспоминаю — кажется, что живой лучше…

Вторая тройка прошла, слово угадала тетенька из Тамбова.

Сейчас, сейчас…

Ладони неожиданно похолодели, потом покрылись — неужели?., неужели Она саму себя сейчас увидит?!

Точно — Она. И нос её, и родинка, и грудь (специально бюстгальтер не одела, хотя ассистент и намекал деликатно), и…

— Ой, неужели ты!

Гордо так и безразлично:

— Конечно!

— Ой, смотри, точно!

— Тише, не мешайте…

— Назовите танец, старинный французский танец из семи букв.

Она — первая.

Ну?

— Ой, простите, можно…

— Что?

— Подарок!

Лучшая Подруга:

— Ну?

Она:

— Сейчас…

Листьев:

— О, неужели это мне… А это что?

Она:

— Водка…

В зале — струя веселья.

Листьев:

— Традиционный подарок ведущему программы… Ну, честное слово, меня, наверное, в вашем городе за алкоголика принимают… Нет? Еще не принимают? О–о– о, еще и закуска?

— Сама пекла, — отвечает Она со сдержанной гордостью.

— Очень приятно, благодарю. Ну, какая буква?