Буря (ЛП) - Сан Аманда - Страница 4

В этом странном месте я была не одна. Кто-то плакал.

Я подавила желание бежать. Страх мурашками бежал по спине; я не хотела беспокоить того, кто там был. Не хотела вмешиваться.

Я оглянулась на часть берега, которую уже прошла.

В тени стоял монстр, его острые уши были прижаты к голове. Глаза сверкали зеленым светом.

Волк. Нет, инугами, демон, жаждущий мести, что охотился на Томо, что напал на его друга Коджи и чуть не лишил его глаза. Инугами выгнул спину, следя за мной, бросая мне вызов взглядом. Я не могла вернуться, потому пошла к оранжевым тории. Песчинки царапали пятки, пока я шагала, впиваясь в меня предупреждениями.

— Мачинасай, — сказал голос, приказывая мне подождать. Я остановилась.

Я слышала, как ткань шуршит по песку, и посмотрела направо. Она была в золотом кимоно, расшитом изящными фениксами, красный, как кровь, оби обхватывал ее талию.

Аматэрасу, ками солнца. Она выглядела так же, как и на поляне с Томо и Джуном, но все же чем-то отличалась. Она была более настоящей, была выше. Она источала силу. Она улыбнулась, но это пугало.

Ее заколка с нитью бусин звякнула, когда она склонила голову, говоря жутким голосом, что отдавался эхом в пустом пространстве. Она говорила на японском, но я не могла понять, что именно. Ее речь была слишком официальной и древней.

— Простите, — сказала я. — Но я не понимаю.

— Я так долго пыталась поговорить с тобой, — сказала она, — что мой голос пересох от этих усилий, — она заговорила на современном японском так же умело, но с недовольной ноткой, словно человек, что притворялся, что рад принять подарком то, что у него уже есть.

— Кто плачет? — спросила я, глядя на врата.

— Ками нужны слезы, — сказала она. — Мы так долго плакали, что затопили мир.

Я пыталась вспомнить вопросы, что появятся у меня, когда я проснусь. Я могла сейчас спросить у нее, но голова была словно в тумане, я едва помнила, что сплю, что реальность иная.

— Тсукиёми, — выдавила я. Правильно? Голос не звучал сонно. — Как его остановить?

— Томохиро — потомок бедствия.

— Что мне делать?

— Безнадежно, — сказала она, словно повторяла уже не в первый раз. — Ничего не поделаешь.

Я посмотрела на тории, на спину фигуры, сидевшей на коленях на песке. Она была в белом кимоно, черный оби был завязан на ее спине сложным узлом, все ее тело содрогалось от рыданий.

Я застыла, глядя на нее.

— Но Тсукиёми, — сказала я. — Тсукиёми пытается захватить Томо.

Аматэрасу склонила голову на бок, глаза ее были черными озерами.

— Тсукиёми мертв. Он давно покинул этот мир.

Рядом с плачущей девушкой появилась другая фигура — парень лежал на земле перед ней, он словно упал с высоты, нога была странно вывернута.

— Зеркало это видело, — сказала Аматэрасу. — Ничего не изменить.

Я шагнула к девушке и парню, босые ноги оскальзывались на колючем песке, я шла медленно. Девушка была в кимоно фурисодэ с длинными рукавами, что ниспадали на тело парня и на песок, края белой ткани были испачканы чернилами. Девушка подсунула руку под шею парня, и его голова неестественно откинулась назад, медные пряди разметались по песку. Все внутри меня сжалось, когда я посмотрела на знакомое лицо.

— Томо, — выдохнула я, падая на колени на песок. Следы чернил покрывали его лицо и изысканное серебристое одеяние, что было на нем, на ткани виднелись пятна темной крови. Его глаза были закрытыми, на лице не было эмоций, пока она касалась его руками.

Девушка опустила голову и плакала. Ее длинные черные волосы выбились из сложной прически и ниспадали ей прядями на лицо. Она подняла голову, чтобы вдохнуть, и я поняла, что это тоже Аматэрасу. Их было две. Я оглянулась на Аматэрасу в золотом, и она стояла там, сцепив руки на краю бронзовой рамы огромного зеркала, что возвышалось из песка до ее бедер. Я уже видела это зеркало, в него смотрелся Джун на поляне, когда он узнал, кто он на самом деле.

Девушка всхлипнула, черные слезы потекли по ее щекам. Слезы из чернил. Я протянула руку к ней.

— Кэти! — раздался голос. Я подскочила, испугавшись, что меня узнали в этом странном мире. Я хотела проснуться. Я ущипнула себя за руку и потянула за кожу. Не хотелось больше ничего знать. — Кэти, — снова сказал голос, и туман теней отступил.

Это был Джун, он стоял на одном колене, облаченный в сломанную броню, лицо его покрывали струи чернил. Он был в шлеме с золотыми рогами, но один из них был сломан, оставив зазубренный край, осколок лежал на песке и траве у его ног.

Нет, на песке был не рог. Он был другой формы и слишком… острым.

Там был меч, лезвие его было покрыто тьмой.

Моя кровь заледенела. Мир почернел.

— Кэти, — тихо сказал Джун. — Гомэн.

Прости.

Нет. Этого не может быть.

— Абунаи, — предупредил Джун. — Смотри, — я услышала, как песок шуршит под лапами. Я взглянула на четыре пары сверкающих глаз, четыре рта, полных острых зубов. Инугами приблизились, пока я не смотрела на них. Они нашли нас. Они рычали и прижимались к земле, готовясь напасть и уничтожить всех нас.

Я дотронулась до Томо, проведя рукой по его медным волосам, чернила прилипали к моим пальцам.

Таким был конец всего. Я закрыла глаза, не желая больше ничего видеть.

Инугами набросились.

* * *

Я закричала во тьме комнаты, не понимая, где я, едва слыша, как дверь ударяется о стену, и Диана появляется рядом, обнимая меня.

— Все хорошо, милая, все хорошо, — приговаривала она, и крики превратились во всхлипы. Руки горели, я все еще чувствовала, как клыки волка впиваются в мою плоть, разрывают на клочки. — Это только сон, — сказала она, гладя меня по волосам, я пыталась успокоиться. — Это не по-настоящему.

Но этот сон казался невероятно реальным. Такими были кошмары Ками? Томо так страдал каждую ночь?

Я судорожно глотала воздух, пытаясь сосредоточиться на Диане, чтобы комната перестала кружиться.

— Ты меня слышишь, Кэти? Ты в безопасности. Ты в порядке.

Я кивнула, желая, чтобы так все и было. Сердце причиняло боль, колотясь в груди. Глаза привыкли к темноте комнаты, но Диана включила лампу, прогоняя серый берег на задворки моего сознания.

— Спасибо, — сказала я, по щекам текли слезы.

Диана нахмурилась, поджав губы, волосы ее были спутанными.

— Тебе снилась мама?

Я покачала головой.

— Не хочу об этом говорить, — я хотела все забыть. Шелест волн, впивающийся в колени песок. Запах инугами, вонзившего зубы в плоть…

— Это все, наверное, стресс из-за того происшествия в школе. Отстранить без доказательств! — она покачала головой. — Им просто нужно было кого-то обвинить.

Я слабо улыбнулась. Было бы все так просто. Диана всегда была на моей стороне, что бы ни случилось. Я была так рада, что она была рядом.

— Тебе может показаться, что я сделала неправильный выбор, но он не такой, — сказала я. — Он совсем не такой.

— Тогда тебе стоит привести его сюда, чтобы я сама оценила, ладно?

Я крепко обняла ее, она резко выдохнула. Я напугала ее.

— Ты можешь остаться дома, если хочешь, — сказал она. — После такого в школу идти сложно.

— Все хорошо. Я, похоже, проснулась, — я не хотела возвращаться в тот сон, в тот мир, утонувший в слезах ками.

Диана погладила меня по голове и кивнула.

— Я займусь завтраком, — сказала она. — Приходи, когда будешь готова.

Она закрыла дверь, и я свесила ноги с кровати, касаясь ими холодного пола.

Сон казался таким настоящим.

«Зеркало видело это», — сказала Аматэрасу. Она хотела сказать, что это в любом случае произойдет?

Тот древний меч, что лежал рядом с Джуном в траве, был покрыт чернилами. Мог ли Джун… убить Томо?

Он убил Ханчи?

Я прошла по холодному полу и выдвинула ящик шкафа, доставая черные гольфы и бросая их на кровать.

Я не хотела, чтобы чернила управляли моей жизнью. Я хотела, чтобы мы могли делать выбор сами. Но был ли у нас выбор? Томо уже говорил, что у него этого шанса не было.