Буря (ЛП) - Сан Аманда - Страница 13

— Боже. Ты вообще слышишь, что говоришь?

— Что? — спросила Юки. Учительница смотрела на нас, а мы какое-то время смотрели перед собой, выпрямившись и не говоря. А потом Юки шепотом добавила. — Он все же на третьем году.

— Юки! — чего я точно не хотела, так это представлять Томо с другой девушкой. Смущало думать и о нас с ним. Он уже это делал? Делал это с Мию? Отлично, и если мы дойдем до этого, он будет опытным, а я буду чувствовать себя униженной. Но если я не могла думать об этом, не подавившись чаем, значит, я не была готова? В Нью-Йорке все было проще, там, если и были свидания, они не были серьезными, во мне ничего не вспыхивало. Но Томо заставлял все внутри пылать, прикосновения сметали все мысли, озаряли тьму звездами.

Нет, я знала, как сложно остановиться с Томо, как сложно было думать, когда он был самим теплом, мягкостью и звуком. А тот звук, что урчал в его горле, когда мы целовались? Его волосы щекотали мою шею. С ним все казалось правильным. Может, Юки была права. Может, я зря нервничаю.

Юки склонилась ко мне, задев плечом.

— Ты ведь сейчас представляешь это?

— Хватит, — я с тихим смехом толкнула ее плечом. Она поджала губы, Аяко снова возникла перед нами. Она с подозрением смотрела на нас, а мы дрожали, сдерживая смех. Чашка покачивалась в моей ладони, когда Аяко забрала ее у меня, а потом у Юки. Она отвернулась, и мы рассмеялись.

Под недовольным взором учительницы мы с Юки помогали собирать кусочки бумаги ваши, на которой отпечатались силуэты пирожных в виде цветка.

— Думаешь, Тан-кун уже это делал? — спросила Юки.

— Фу, — выдавила я. Она вскинула брови. — Я не хочу его оскорблять, — пояснила я, опуская стопку листков в урну. — Я не хочу так думать о друге.

— Ладно, — сказала Юки. — Я не против, если он еще не делал этого.

Я взглянула на нее, щеки ее порозовели, но едва заметно. И я поражалась тому, как она говорит об этом, почти не смущаясь, в отличие от меня.

— Юки, вы с Танакой собираетесь…?

— Не в этой жизни, — вздохнула она. — Ему нужно хотя бы пригласить меня на свидание.

По коридору мы шли вместе. Они с Тан-куном всегда были едины, хотя, если подумать, я никогда не просила ее объяснить, что это значит. Лучшие друзья? Пара? Неразделенная любовь? Нет, невозможно. Юки была потрясающей, Танака все время был с ней. Он должен был чувствовать то же самое, так почему не делал первый шаг?

— Любовь бывает слишком запутанной, — сказала Юки.

Это точно.

Юки открыла дверь гэнкана и перепрыгнула все три ступеньки одним махом.

— Нэ, ты уже заполнила анкету про планы на будущее?

Я прошла за ней к полочкам, и хотя нужные оказались по разные стороны ряда, мы могли общаться и дальше, пока переобувались.

— Нет еще, — сказала я, держась рукой за стену, чтобы не упасть, пока снимала школьную обувь. — Даже не знаю, с чего начать, — эту анкету заполняли все ученики первого года в Сунтабе. С ее помощью проверялось, есть ли у тебя конечная цель, и куда ты собираешься после школы. Много времени займет подготовка к вступительным экзаменам, потому план нужно было строить как можно раньше.

— Ты не знаешь, чем хочешь заняться? — удивилась Юки.

У меня было столько проблем в жизни сейчас, что о будущем я не успевала думать.

— Я всегда подумывала о журналистике. И мама была журналисткой.

— О, так ты могла бы стать первой блондинкой-ведущей новостей на NHK! — засмеялась Юки. — Или играть единственную блондинку во всех сериалах.

— Зачем им блондинки? — я постучала носками туфель по полу, поправляя их на ногах.

— Тогда сцены в аэропортах. Или про путешествие главных героев в другие страны. Я видела сериал, где должны были показать Францию, но это явно был Токио.

Я покачала головой.

— Не думаю, что хочу написать «актриса-блондинка» в анкете.

Юки снова улыбнулась. Она всегда казалась жизнерадостной и полной энергии. Я улыбнулась в ответ. Не помню, чтобы в Америке у меня была такая лучшая подруга. У меня было несколько друзей в школе, но они отдалились от меня, когда я была в депрессии после смерти мамы. Конечно, я их не винила, у них были свои проблемы, а я не могла выбраться из этого отчаяния. А у Юки была прекрасная черта, что мне нравилась, — она принимала меня такой, какая я есть. И она нормально воспринимала меня и мои чувства.

— А я написала, что хочу стать дизайнером, — сказала Юки. — Я очень хочу свой магазин, а по ночам, когда он будет закрываться, я буду работать над новыми дизайнами.

— Мода? — удивилась я. Юки уже упоминала это, но я не думала, что она всерьез. — И такие университеты есть?

— Конечно, есть. В Осаке есть даже университет с факультетом тканей.

Осака. Я не ожидала, что так отреагирую на это название. Через два года моя жизнь невероятно изменится. Все разойдутся по своим путям, и мне придется все начинать заново. А Томо? Куда поступит он уже в следующем году? Сдаст экзамены, а потом отправится в Осаку или даже в Токио? Куда бы он ни отправился, я останусь здесь, без него.

«Не заглядывай так далеко вперед», — напомнила я себе. Сейчас было важно, чтобы он не пострадал. А когда Тсукиёми будет погружен в вечный сон, я буду тревожиться о длительных отношениях и своем будущем.

Мы вышли во двор, а он внезапно оказался там, словно видение. Он не должен был месяц появляться в школе, но он стоял, прислонившись спиной к стене у ворот школы, медные волосы были прижаты к холодному камню, руки скрещены, а голова склонена. Он выделялся, ведь был не в школьной форме, а в черных джинсах и ярком алом пальто. Перед моими глазами вспыхнула сцена из кошмара: черная жидкость стекает по коже Томо. Я покачала головой, прогоняя видение. Он стоял здесь живой. А то был лишь глупый кошмар.

— Томо, — тихо сказала я, Юки оглянулась.

Она нахмурилась.

— У него будут проблемы, если его увидят. Его месяц не должно быть на территории школы.

Я пошла к нему, Юки следовала за мной, тревожно выглядывая учителей. Одинокий лист клена с дерева момиджи падал, кружась на ветру, и прилетел к Томо, врезавшись в каменную стену рядом с его ногами.

— Томо, — сказала я, поравнявшись с ним, он поднял голову, все еще скрещивая руки на груди.

— О, — сказал он. Разговорное японское приветствие.

— О? — повторила я. — Это все, что ты хочешь сказать? У тебя будут проблемы, если тебя увидят учителя, — я схватила его за руку, чтобы увести через врата, но он не сдвинулся с места.

— Юуто! — завопил Ишикава на весь двор, и Юки повернулась к нему, шипя. Он пожал плечами, тряхнув белыми волосами, что выделялись на фоне зеленого пальто. Он прижался плечом к стене рядом с другом. — Пришел нас подразнить? Или немного запугать?

Томо ничего не сказал, но ухмыльнулся. Он снова закрывался этой маской. Ишикава же явно угадал причину. Он знал Томо лучше всех.

— Юу Томохиро! — голос испугал меня, а ухмылки исчезли с лиц Томо и Ишикавы. Мы с Юки обернулись и увидели директора Йошиному, что сжимал край дверей школы. Он нахмурился с решительным видом. Он пытался выглядеть угрожающе, словно был опасным, но казался лишь очень злым, как по мне. Он отпустил дверь и направился к нам.

Плохо дело.

— Томо, уходи, — торопила его я, потянув за руку. — Скорее, — он не сдвинулся, глядя на Йошиному.

— Тебе запрещено находиться на территории школы, — рявкнул директор.

Я умоляюще смотрела на Томо. Он оттолкнулся от стены, выпрямляясь в полный рост. Я обрадовалась. Не знаю, что он задумал, но сейчас он явно собирался уходить.

Но Томо не повернулся к вратам. Он склонился ко мне, обхватив меня руками и прижав губы к моим губам.

Я застыла, а он крепко удерживал меня в объятиях. Юки вскрикнула, ведь здесь было не принято выставлять отношения напоказ, Томо меня даже за руку в школе не держал. Я могла лишь краем глаза видеть Йошиному. Директор густо покраснел, вены вздулись на лбу.

Как это случилось? Это его худший поступок. Не знаю, что Томо этим пытался доказать, но так он лишь продлит свое отстранение. Но что-то в его глазах умоляло меня позволить ему так поступать. О чем он думает? Я отстранилась, а Йошинома уже кричал: