Науфрагум. Дилогия(СИ) - Костин Тимофей - Страница 77

  - Не боюсь. Пойду, открою модный парикмахерский салон. И тебе буду во сне являться и клацать - а то ведь тебя туда можно загнать, только когда косы начинают заплетаться.

  - Ужас. Лучше не являйся.

  - Вот такой ты злосердечный, значит, да? Не ценишь единственную добрую душу, что о тебе заботится и велит идти стричься.

  Должное запеченной крабовой ножке воздали все, исключая Софию. Она снова пришла в себя, но оказалась так слаба, что не могла пошевелить и пальцем. Алиса и Грегорика с трудом, поддерживая голову, заставили ее выпить пару чашек (изготовленных из старых консервных банок) горячего бульона из того же мяса. Брунгильда, которая морщилась от головной боли - хотя и старалась это скрыть - не капризничала, а съела все и попросила добавки. Видимо, даже жестокое сотрясение не смогло вывести ее из строя.

  Тепло костра и приятная тяжесть в желудке манили прилечь и подремать, но я жестоко задушил это желание. Перед глазами вновь и вновь вставала картина бесчисленных полупрозрачных сталактитов, полных отвратительных зародышей. Кто знает, когда пожалует следующий панцирный гость? Терять время сейчас мы позволить себе не могли. Поэтому я оставил девушек сонно клевать носами у костра, а сам полез на танк. Предстояла большая работа.

  Пытаться завести танк, простоявший полвека - почти сумасшествие, которое могло оправдать только наше отчаянное положение. Чтобы выбраться из глуши, в которую нас забросило крушение "Олимпика", требовалось добраться, по крайней мере, до западного побережья материка, где могли быть какие-то научные или военные посты Либерии. Ведь следят же там за обстановкой на безлюдном материке, в конце концов? Но это означало бесконечные мили - сотни, складывающиеся в тысячи. Пройти их пешком - просто нереально. Стоит нам встретить еще одного панцирного гада, и путешествие закончится в его желудке быстро и бесславно. В принципе, можно было бы попытаться сплавиться по реке, но вот беда - мы находились в центре материка, и все реки этого бассейна текли совсем не на запад, а на север, во внутреннее море. Развитая сеть железных дорог Гардарики, конечно, могла помочь, если найти что-то вроде дрезины, как поступил в свое время император Траян. Но я помнил, что уже непосредственно после катастрофы пути оказались в сотнях мест загромождены остановившимися и сошедшими с рельс поездами, а теперь к ним наверняка прибавились рухнувшие мосты и столбы, засыпавшие пути оползни, подмытые и перекосившиеся рельсы и тысяча других препятствий. Транспортное средство на колесах или гусеницах могло их избежать, а танк в этом плане попросту идеален - у него отличная проходимость, а броня и пушка позволят чувствовать себя в полной безопасности, какие бы чудовища-мутанты не встретились... но только при условии, что удастся стронуть его с места.

  Показания манометров воздушных баллонов давали основания надеяться, что система воздушного пуска двигателя заряжена, и струя сжатого пятьдесят лет назад воздуха способна прокрутить коленвал и завести двигатель без участия электрического стартера. Но для этого необходимо было убедиться в том, что топливо исправно поступает к форсункам в цилиндрах. Вопрос: что стало с соляркой за прошедшие полвека? Страшно представить, как забили фильтры и детали топливного насоса выпавшие в осадок загустевшие смолы и прочие тяжелые фракции. А главное, найдется ли солярка где-то поблизости? Цистерны в конце состава давали основания надеяться, хотя поручиться было нельзя. С этого и стоит начать - иначе все будет впустую.

  Посвечивая фонариком, я вернулся к хвостовым цистернам. Из наспех открученного Брунгильдой сливного крана капала вязкая черная жидкость. Мазут. Жаль, что танк - не паровоз. Во второй цистерне было то же самое. Мало того, жидкая струйка, брызнувшая из отвинченного крана вместо мощной струи, показала, какую проблему представляют многолетние отложения смолы и прочей дряни на дне цистерны.

  Мне пришлось вернуться и отшагать не менее двухсот ярдов в сторону головы состава, чтобы миновать платформы с боеприпасами и военной техникой. На них возвышались несколько тракторов и грузовиков, зачехленные крупнокалиберные гаубицы и множество ящиков с боеприпасами. Дальше снова вклинились с полдюжины цистерн, и на этот раз то, что требовалось, нашлось. Тяжелая и мутная маслянистая жидкость, хлынувшая на шпалы, знакомо пахла соляровым маслом, но ее состав, который я изучил, подставив найденное в кузове артиллерийского тягача ведро, вызывал уныние. В порыжевшем дизельном топливе кружились хлопья ржавчины и черного смолистого осадка. Стоит залить его в баки, и нежная топливная аппаратура с микроскопическими дырочками форсунок не выдержит надругательства и моментально забьется. Однако отчаиваться было все же рановато. Я забрался по лесенке, ведущей вверх по округлому боку цистерны, отвинтил запоры и с трудом оторвал прилипшую крышку верхнего люка. Зашипело, и из гулкого нутра цистерны пошли топливные пары - то есть, скорее, легкие углеводороды, покинувшие свое место в химическом строю. Ай-яй-яй. Но в целом все не так плохо, цистерна, выходит, была закрыта герметично, и если черпануть сверху...

  Заброшенное на отрезке электрического кабеля ведро вернулось с гораздо более симпатичным содержимым - все примеси, ржавчина, вода и смолы опустились на дно, а наверху осталось чистое горючее. Насколько оно потеряло волшебное цетановое число, о котором нам рассказывали на лекции по углеводородным топливам? Увы, без лабораторного оборудования определить не представлялось возможным. Единственное, что можно сделать - проверить на практике.

  Итак, топливо есть, и теоретическая возможность запустить дизель появилась. Но сначала нужно слить старое топливо, заменить фильтры и, наверное, прочистить топливный насос, проверить масло, что-то придумать с аккумуляторами, и еще множество других вещей. Вернувшись к танку и пошарив в кормовой нише, я нашел несколько толстых томиков руководств службы, справочников и баллистических таблиц. Отобрав то, что относилась к двигателю, пусковой системе и ходовой части, я вылез на крышу моторного отсека, с натугой поднял решетку и принялся разбираться в моторном хозяйстве.

  Пришлось изрядно повозиться. Конечно, если бы я не слушал спецкурсы по двигателям внутреннего сгорания и отлынивал, как большинство однокурсников, от непопулярной практики в гараже колледжа, механические хитросплетения заставили бы голову пойти кругом. Удивительно, но те слабосильные моторы, с которыми я имел дело в гараже, выглядели куда как менее современными и технически совершенными, чем этот быстроходный двенадцатицилиндровый красавец-дизель в алюминиевом картере. Невозможно поверить, что ему стукнуло не менее шестидесяти лет. Впрочем, если подумать... фордовские моторы, и ныне приводящие в действие гражданские автобусы и грузовички, тоже стоят на производстве давным-давно, как бы и не с первого послевоенного десятилетия. Мда, более яркого примера технической стагнации нашего благополучнейшего во всех прочих отношениях либерийского общества найти трудно. В точности, как говаривал седобородый и красноносый профессор Купер, один из последних энтузиастов истории техники в Йеле: "Наши предки перешли от паровых машин к двигателям внутреннего сгорания за тридцать лет. Сколько времени потребуется на переход к следующему поколению движителей? Глядя на подрастающие кадры, я вообще сомневаюсь, что это произойдет". Говорили, что в будущем году он собирается увольняться - что же будет с техническим факультетом?

  Но пора было вернуться к делу. Внимательный осмотр показал, что, с одной стороны, нам повезло: судя по всему, стоящий на платформе танк, был достаточно новым и почти не имел следов эксплуатации. В радиаторе оказался антифриз, с которым время ничего особенного сделать не могло; в двигателе - моторное масло, которое, конечно, выглядело не очень хорошо. Проблема была с громоздкими коробками аккумуляторов - внутри остались только насмерть окислившиеся кассеты, и их требовалось менять. Окажутся ли под рукой все эти многочисленные фильтры, масла и жидкости?