Науфрагум. Дилогия(СИ) - Костин Тимофей - Страница 47

  - Вот как. И, обратите внимание, госпожа Саффолк - чуть больше ста. Говорить так несправедливо, конечно, но будь вы еще хоть чуть-чуть постройней, и хватило бы на троих, - с досадой отметил я и заметил, как в глазах телохранительницы что-то промелькнуло.

  - Но, господин Немирович! Называть нас с Хильдой толстушками все же несправедливо, - попыталась пошутить принцесса. - И кроме нас, остаетесь еще вы, госпожа... э-э-э...

  - Госпич, - неожиданно подсказала телохранительница. Надо же, она запомнила. Странно, я думал, ее интересует лишь то, что касается принцессы.

  - Да, госпожа Госпич и капитан. Одного парашюта все равно не хватит. Может быть, попытаться сделать парашют из чего-нибудь... хоть из ткани газового мешка?

  - Нет, госпожа, - покачала головой телохранительница. - Не получится.

  - Конечно, ты лучше всех в этом разбираешься, но... даже два человека - это недостаточно.

  Ее прервал сдавленный смешок. Алиса, прикрыв глаза рукой, заходилась от истерического смеха.

  - ...Боже мой, что за парад тщеславия! Вам милее умереть, лишь бы не поступиться принципами? Так просто избавьте себя от буридановой дилеммы и прыгните за борт! А мы потом разыграем парашют на пальцах, по-честному!

  Тяжело вздохнув, я поспешил заткнуть ей рот:

  - Помолчи, Алиска, не смешно. Да, чтобы закончить сбор информации - а в вас сколько веса, госпожа Госпич?

  Та вдруг задумалась. Все выглядело так, словно девушка понятия не имела, что ответить. Постойте, не может же быть, что госпожа Госпич не знает, что такое напольные весы? Наконец, помявшись, она смущенно выдавила:

  - Наверное... наверное...килограммов пятьдесят.

  - Точно не помните? М-м-м, пятьдесят килограммов - это около ста десяти фунтов? Прекрасно.

  Пусть этот блиц-опрос и не нес в себе большого практического смысла, но я был рад, что хоть на минуту сумел отвлечь девушек от тягостных мыслей. Теперь, наверное, стоило расспросить кое о чем и Фаррагута. Но не успел я обратиться к нему, как сверху снова донесся незнакомый, и крайне неприятный звук.

  Банг! Басовитое гудение и тяжелый звон - как будто оборвалась перетянутая струна нижней октавы.

  Банг, банг, банг.

  Все верно. Начали лопаться тросы, обеспечивавшие циркульную форму шпангоутов, которые сходились к центральным монтажным кольцам.

  - Капитан! Капитан, вы слышите меня?

  Он с трудом поднял голову. Лицо было мучнисто-бледным, грудь вздымалась тяжело, с мокрым хрипом. Временами мышцы сводила судорога - судя по всему, его терзала острая боль.

  - Капитан, нет ли на борту спасательных парашютов?

  - Это... пассажирское судно...сынок... правила... не позволяют...

  Нет, я и не надеялся, конечно, но все же - на сердце стало еще тяжелее. Наверное, бессмысленно было спрашивать про взрывчатку, с помощью которой мы смогли бы перебить верхние ветви шпангоутов, чтобы высвободить один из баллонов, и опуститься на нем, как на воздушном шарике...я уже отвернулся от капитана, когда почувствовал на рукаве его пальцы.

  - ...Пришло в голову... на борту нет... спасательных парашютов... но... в ахтерштевне... вы найдете почтовое отделение... они сбрасывают грузы...

  - Грузы?.. Вы имеете в виду - почту?

  - Да... грузовые парашюты... не знаю... остались ли еще... в этом рейсе...- голос капитана таял, становился едва слышен в доносящемся из легких клекоте.

  - Парашюты?! Где?.. Как туда попасть?! - выпалил я, едва удержавшись, чтобы не схватить его за грудки и не затрясти. Принцесса взволнованно дышала мне в ухо, тоже склонившись, чтобы разобрать хрип капитана.

  - До самого... самого конца... по кильсону... не собьешься с пути...

  Выпрямившись, я обернулся к принцессе.

  - Вы слышали?!

  - Да! Я уверена, мы найдем их! Но нужно спешить!

  - Еще бы. Скажите девушкам, чтобы лезли наверх по балкам. Надо привязать капитана мне на спину, я постараюсь забраться - это будет быстрее и надежнее, чем поднимать на веревке.

  - Сейчас. И я вспомнила, есть еще одно важное дело. Хильда!

  - Да, госпожа?

  - Ты же умеешь передавать азбуку Морзе? Сзади радиостанция, и лампочки горят, видишь? Отправь SOS, иначе спасатели так и не узнают, что с нами произошло, и где искать спасшихся людей.

  - На международной аварийной волне?

  - Я не знаю... ну, наверное. На побережье есть посты Карантинной комиссии, они должны нас услышать.

  - Поняла, госпожа, - горничная, не теряя ни секунды, бросилась к радиостанции. Принцесса повернулась к Алисе и отличнице, а я попытался вытащить неподъемно-тяжелого капитана из пилотского кресла.

  Единственным вариантом было поднять его на плечи пожарным методом, иначе в одиночку я не смогу пройти с ним и шагу. Но стоило мне схватить его за запястье, как я почувствовал сопротивление. Откинувшись назад, Фаррагут едва заметно качнул головой - вправо-влево.

  - Не... нужно...

  - Что вы говорите? Вы ведь спасли всех, всю тысячу человек, неужели думаете, что мы оставим вас?!

  - Господин Фаррагут, держитесь! - поддержала меня принцесса, упав на колени по другую сторону кресла.

  - Мой... корабль... я держал его на руках... в колыбели...- глаза старого летчика, казалось, смотрели сквозь пучину времени.

  - Но это же всего лишь алюминий и прорезиненный капрон!..

  - ...Ты... не понимаешь... он живой... как я могу... его оставить?..

  Рука с золотыми шевронами на рукаве бессильно приподнялась, что-то слепо ища. Принцесса догадалась быстрее меня - подхватив руку капитана, она опустила ее на рог штурвала. Пальцы медленно сжались.

  Новый толчок заставил нас схватиться за спинки сидений. Издали донесся грохот и свист. Пол отчетливо перекосился - дирижабль начал крениться на правый борт.

  Изо рта капитана потекла кровь, тут же застывая в седой бороде. Мне пришлось прижаться ухом к самым губам, чтобы разобрать, что он шепчет.

  - Мое время... выходит... иди... сынок... спасай... девочек... они такие... такие... живые...

  Это были последние слова. Голова капитана Фаррагута откинулась назад, веки тяжело опустились.

  Утерев глаза рукавом, я поднялся на ноги. Принцесса благоговейно прикоснулась губами ко лбу капитана и перекрестила его, беззвучно шепча молитву.

  Алисы и Госпич уже не было видно, но телохранительница, надев на голову наушники и сосредоточенно нахмурившись, выстукивала ключом морзянку, сверяясь с небольшим блокнотом.

  - Вы скоро?

  Она махнула рукой:

  - Поднимайтесь, я догоню.

  Кивнув, я взял под руку принцессу, все еще не отрывавшую глаз от тела капитана, и повлек к трапу.

  - Идемте, ваше высочество. Он велел поспешить.

  - Да... вы правы, - согласилась она чуть хрипловатым от слез голосом.

  Рабочее освещение в центральном проходе дирижабля погасло, и теперь лишь цепочка тусклых аварийных ламп уходила во тьму. Если раньше это место напоминало величественный и гулкий неф готического собора, то теперь ассоциации подсказывали что-то совершенно другое, отвратительно-физиологичное - вроде бугристого пищевода или кишечника некоего гигантского существа. Газовые мешки, которые раньше напоминали уходящие вверх колонны, теперь чудовищно и безобразно раздулись, толкаясь слипшимися лоснящимися боками прямо над головой, а постоянный утробный гул, скрип и свист лишь усугубляли неприятное впечатление.

  Дырчатый настил причудливо изогнулся между баллонами, превратившись из прямой, как стрела, дорожки во что-то перекошено-змееобразное. Девушки, которые обогнали нас с принцессой ярдов на десять, постоянно спотыкались и хватались за перила. Прямо на глазах дюралюминиевые листы треснули и сдвинулись безобразным гофром, споткнувшись о который госпожа Госпич растянулась на настиле, едва не свалившись с него. Внизу, на глубине двух-трех ярдов резонировала натянутая между тонкими шпангоутами внешняя оболочка, и, наверное, убиться она бы не смогла. Хотя, при ее-то таланте...