Науфрагум. Дилогия(СИ) - Костин Тимофей - Страница 46

  Фаррагут неподвижно сидел в кресле, откинувшись на спинку и смежив веки, словно покойник. Но не успел я испугаться, как он приоткрыл глаза на наши голоса.

  Принцесса взяла его тяжелую руку, благодарно сжав в ладонях.

  - Господин капитан, вы настоящий герой! Так блестяще спасти и корабль, и всех нас!..

  Странно. Его губы искривились в горькой гримасе.

  - Нет... моя девочка... ни корабль... ни вас... я не сумел...

  - Как? Ведь вы сбросили гондолу и все люди в безопасности!

  - Но вы... нет...простите...

  - Что вы имеете в виду, капитан? - переспросил я, ощущая, как в неприятном предчувствии зачастило сердце.

  - Положительная плавучесть... слишком велика...горелки и клапаны сброса заклинило... корабль будет... подниматься...

  - Но разве это так страшно? Повисим, газ остынет или мы найдем клапаны сброса, откроем и плавно спустимся. Разве нет?

  Капитан снова тяжело закашлялся, выплюнув страшный комок красной мокроты.

  - На высоте... газовые мешки... раздуются... и лопнут...

  - Черт подери!.. - меня словно ударили по голове. Судорожный вдох темноволосой отличницы подтвердил, что и она быстро вспомнила о физических эффектах, сопровождающих падение давления.

  Остальные девушки смотрели на нас, не понимая, о чем идет речь. Их еще не исчезнувшие улыбки раздирали сердце в кровавые клочья. Приложив руку ко лбу, я беспомощно осмотрелся, не замечая, что Алиса испуганно дергает меня за рукав.

  - ...Что случилось? Почему у тебя такое лицо? Мы же не падаем, дирижабль летит!

  - И слишком хорошо летит, - мертвым голосом проговорил я. - Мы потеряли столько балласта, что остановить подъем невозможно. Беда в том, что газонепроницаемые мешки, которые удерживают гелий, рассчитаны на определенное давление, не выше рабочего потолка "Олимпика". Две, две с половиной тысячи ярдов высоты. Но сейчас мы поднимемся намного выше. А на высоте воздух становится разреженным, и внешнее давление падает. Внутреннее давление гелия начнет раздувать мешки все больше и больше, скорость взлета будет все нарастать... пока мешки не лопнут.

  - О боже! - побледнев, воскликнула принцесса. - И тогда... тогда дирижабль остановится и рухнет с высоты...

  - ...Нескольких миль, не меньше, - подтвердил я, опустив голову. - Костей не соберешь.

  Побледнев, как полотно, Алиса попятилась и села на ручку пилотского кресла.

  - Что же это такое?.. Только я решила, что все позади... этот так... так... нечестно!.. - выкрикнула она и зарыдала. - ...Я на это не подписывалась, когда помогала сбросить проклятую гондолу!!! Почему вы не сказали раньше?!

  Просто потому, что никому не приходило в голову.

  Мне тоже отчаянно хотелось ругаться и топать ногами, кляня несправедливость судьбы, но я заставил себя успокоиться. Размеренный вдох - выдох. Вдох - выход. Изо рта шел пар. В ушах противно заныло, а всхлипы Алисы уже казались странно далекими. Да, мы забрались высоко, воздух становится слишком тонким и холодным.

  Лишь горничная продолжала хранить невозмутимое молчание. Ее рука нащупала на груди массивную металлическую пряжку и расстегнула. Звякнула пряжками сбруя, и девушка сняла со спины плоский ранец, поставив его на узкий штурманский столик.

  - Позвольте, госпожа. Я помогу вам.

  - Парашют!.. - глаза принцессы радостно вспыхнули. - Какая ты умница, что прихватила... но... - ее улыбка стремительно увяла - ...он ведь только один?..

  - Наденьте, госпожа, - настойчиво повторила телохранительница.

  - Нет! - в голосе ее высочества звякнула льдинка. - Хочешь сказать, чтобы я бросила вас и спаслась в одиночку? Ты понимаешь, какое это оскорбление, Хильда? Если бы я не знала тебя с детства, я бы сейчас ударила тебя.

  Телохранительница виновато склонила голову, но не попыталась оправдаться. Наверное, она и не считала себя не правой, и предпочитала выждать, пока принцессе не станет очевидно, что иного выхода все равно нет.

  Словно в подтверждение рубка дрогнула от докатившегося по ферме удара. За ним последовал протяжный скрип и подозрительный хруст. Очевидно, баллоны начали раздуваться, раздвигая боками соседей и увеличивая давление на корпус изнутри. А ведь внешняя оболочка так тонка... и даже удерживающий ее скелет дирижабля набран из чудовищно тонких и ажурных элементов. По сравнению с титаническими баллонами они выглядели не прочнее паутинки.

  Проклятье. Мне всегда представлялось, что подобные ситуации, когда герои вынуждены решать, кому жить, а кому умереть, уступив свое право на жизнь, случаются только в романах, театре и синематографе. Искусственные ходули для сюжета, возможность для ленивого автора без особых затей обеспечить конфликт и раскрытие характеров персонажей. И вот - пожалуйста, словно расплата за неверие. Шесть человек и один спасительный парашют. Кто сможет спастись, очертя голову прыгнув в мертвые ночные пустоши погибшего континента? Кто рухнет в них вместе с обломками дирижабля? В любом уважающем себя детективе сейчас началась бы свара. Самый сильный и боевой персонаж мог бы силой захватить парашют. У нас это, конечно же, телохранительница принцессы. Не знаю, как на кулаках, но, безусловно, с пистолетом и шпагой она без труда смогла бы справиться и со мной, и со всеми остальными. Вот только едва ли тут найдется человек с более развитым чувством долга. Даже зная ее всего полдня, я уверенно мог сказать, что она пожертвует жизнью ради своей госпожи так же легко и естественно, как дышит.

  Принцесса? Если бы меня попросили двумя словами предать впечатление от нее, я сказал бы просто: воплощенное благородство. Прямая, открытая и честная Грегорика Тюдор неспособна принести кого-то другого в жертву вместо себя. Единственный способ заставить ее воспользоваться парашютом, оставив остальных на борту - связать и запихнуть в обвязку. Что же, возможно, дойдет и до этого.

  Моя подруга детства Алиса? Временами вздорная и эгоистичная, она лучше всех подходила на роль персонажа, способного бросить остальных, чтобы спастись самому. Но лишь в гипотетическом сюжете. Да, она в панике и может наделать глупостей...но способна ли она на подлость? Я сказал бы - нет. Идти к спасению по головам других Алиса не станет никогда.

  Незнакомая и странная очкастая отличница по фамилии Госпич? О ней я пока мало что мог сказать, но и она не создавала впечатления той, кто будет работать локтями в такой ситуации. Мало того, если вспомнить те непонятные слова в трюме... они скорее приличествовали бы фаталистке, с равным спокойствием принимающей жизнь и смерть. Странно, с первого взгляда она не производила такого стоического впечатления - она выглядела, скорее, мягкой и робкой - но теперь мне почему-то казалось, что глубоко внутри у нее спрятан какой-то стерженек...

  На этом мои невеселые размышления прервали.

  - А если мы попытаемся распороть часть баллонов, чтобы выпустить газ? - повернувшись ко мне, спросила принцесса. Ее глаз словно умоляли: "Ты же умеешь, ты уже делал это - придумай что-нибудь!"

  Но я лишь тоскливо покачал головой.

  - Они так велики, что даже сто человек будут резать их целый день. Банально не хватит времени - мы уже превысили предел. Осталось минут пять. Или десять. И это все равно бесполезно - баллоны раздуваются изнутри и лопнут, даже если их выпустить лететь в одиночку.

  - Неужели мы ничего не можем сделать?! - в ее глазах закипели слезы.

  - Только прыгать. Правда... - подняв парашют, я прочитал цифры, напечатанные трафаретом на верхнем капроновом клапане. - "Вес - двенадцать фунтов. Площадь - 1000 квадратных футов. Грузоподъемность - триста сорок фунтов"... Простите за нескромный вопрос, ваше высочество, сколько вы весите?

  Удивительно было видеть, как несчастные секунду назад глаза снова вспыхнули надеждой.

  - Сто двадцать фунтов.

  - А вы, э-э-э?.. - обратился я к телохранительнице

  - Сто тридцать пять.