Сюрприз на Рождество - Бэлоу Мэри - Страница 2

– Никогда! – пылко ответил он, надеясь, что не краснеет. От мысли стать отцом его всегда коробило.

– Ничего ужасного, – усмехнулась сестра его стеснению. – Джек, бабушка – тиран, но ты знаешь, что она все делает из лучших побуждений. Она выбрала для меня Зеба, если ты помнишь, и я очень счастлива с ним. Близнецы заждались дядю Джека.

Двухлетние близнецы, его племянник и племянница, во время последней встречи повалили его на пол, уселись верхом, прыгали на нем и визжали, а в конце один из них намочил его. Джек скривился.

– Разрази меня гром, если это не Джек, – прозвучал с кресла возле камина голос, который невозможно было не узнать. – Поклонись дяде Джеку, Бобби.

Несомненно, это был Фредди, толстый и огромный – после женитьбы он еще больше располнел, – от его, по обыкновению, яркого и безвкусного плаща слепило глаза. В этот раз он был красно-коричневого цвета. Старина Фред, должно быть, перевернул весь мир в поисках фабрик, производящих ткани таких пронзительных оттенков. Можно было ожидать, что Руби, обладавшая достаточным вкусом, чтобы скрыть отсутствие красоты, обуздает чудовищную безвкусицу Фреда, но она решительно отказывалась управлять мужем.

Взгляд Джека остановился на их маленьком белокуром ребенке, сидящем на колене у Фредди. Малыш всегда удивлял его необыкновенной красотой и поразительным спокойствием. Он полагал, что и Фредди был не слабоумным, а просто медлительным. – Я не дядя Роберту, Фредди, – сказал он. – Мы кузены. Да и как он может поклониться в этих юбках? Ты не собираешься отправить его в детскую к остальным детям?

Нет, Фредди не собирался делать этого. Все знали, что старина Фред души не чает в сыне. Роберт же даже не попытался поклониться своему родственнику. Он был слишком занят, изучая отцовский кармашек для часов,

– Привет, Джек, – сказала Руби. Голос у нее был довольно резкий, почти мужской. – Фредерик боится, что Роберт почувствует себя чужим в детской и будет думать, что мы бросили его. Его страхи рассеются через день-другой.

– Страхи Фредди или Роберта? – спросил Джек с усмешкой. – У тебя красивая новая прическа. Руби.

– Благодарю. Фредерику нужно позволить заботиться о Роберте, как он считает нужным, – твердо пояснила она, беря Джека за руку и отводя от мужа и сына. – Фредерик постоянно страдает от тревоги, тебе этого не понять, Джек. Мой муж обладает повышенной чувствительностью.

Джек продолжал усмехаться. Он представил Руби и Фредди в постели, и эта мысль показалась ему забавной.

– Пойди и попроси Энн налить тебе чаю, – предложила Руби, направляя его к столу.

– О, Энн. – Взгляд Джека смягчился, остановившись на виконтессе Меррик, жене его кузена Алекса, сидящей возле подноса с чаем. Она была хороша собой и изысканна, как и четыре года назад, в их первую встречу, хотя за это время стала матерью двоих детей. Он был немного влюблен в нее тогда и пробовал ухаживать, когда между ней и стариной Алексом временами возникало отчуждение. Однако Энн оказалась в числе немногих женщин, не подпавших под его обаяние. Возможно, это и послужило причиной его увлечения.

– Джек! – Энн улыбнулась ему. – Хочешь чаю? Помню, однажды ты сказал, что чай не для твоей чашки, но либо это, либо ничего. Ты знаешь, что дедушка не позволяет пить в полдень ничего крепкого.

– Энн, – ласково проговорил Джек, – ты до сих пор рассказываешь сказки? Сказать по правде, дедушка предпочел бы стакан кларета.

Она ответила ему своей милой, спокойной улыбкой. Проклятие на старину Алекса. Даже во время размолвок она любила его так же сильно, как бабушка дедушку.

– Энн, – сказал Джек, наклоняясь к ней. – Я и сейчас хотел бы попасть с тобой в ту метель вместо Алекса и мечтал бы жениться на тебе в силу сложившихся обстоятельств.

– Ерунда, Джек, – ответила она. – Ты никогда не изменишься, верно? Однако становишься все красивее. – Она протянула ему чашку.

– Это самое игривое замечание, которого можно дождаться от Энн. – Александр Стюарт, виконт Меррик и наследник титула герцога Портлендского, встал рядом с женой и положил руку ей на плечо. – Я слышал, в этом году ты изменишь свое положение, Джек. – Он фыркнул, откровенно забавляясь.

И Джек скорчил гримасу.

– Похоже, все уже знают? – спросил он. – Но где же она? И, к слову, кто она?

– Полагаю, она наверху со своей свитой, – сказал Алекс. – Разве ты не заметил, что бабушка отсутствует? Они только что прибыли. Но имя гостьи – тщательно охраняемый секрет. Неужели ты думаешь, что бабушка, с ее любовью к театральным эффектам, разгласит имя девушки, до того как представит ее? Пей свой чай, пока можешь, Джек, он укрепит твой желудок.

– Бедняжка Джек, – мягко произнесла Энн. – Если это хоть как-то утешит тебя, вспомни, что именно бабушка помогла нам с Алексом обрести друг друга, после того как мы целый год отказывались вступать в брак. Возможно, она сделает для тебя наилучший выбор, Джек. Кроме того, ты свободен в своем решении.

Алекс расхохотался, Джек нахмурился. Милая Энн. Ей еще многое придется понять о семье, за члена которой она вышла замуж.

– Я в гостиной всего пять минут, – сказал Джек, – и еще не поздоровался с дедушкой. Лучше пойду и сделаю это, а то он испепелит меня своим гневом.

Двое мужчин переглянулись, снова ощутив себя мальчишками.

– Дедушка только выглядит свирепым, вы же знаете, – спокойно заметила Энн. – В действительности он покладистый барашек.

Друзья засмеялись.

Герцог Портлендский был крупным мужчиной. Массивная шея выступала над шейным платком. Глаза свирепо хмурились из-под кустистых бровей, несколько темнее его белых волос. Кашель, хрипы и гудение легко могли сойти за неодобрение и даже гнев для незнакомых с ним людей. Его многочисленные правнуки при первой возможности любили залезать на него, расчесывать ему волосы, отрывать пуговицы от камзола, и это доказывало, что все члены семьи знали – он овечка в волчьей шкуре.

– Ну, Джек, – сказал дед, приветствуя внука, – ты приехал. Твоя бабушка беспокоилась. Она бы очень расстроилась, если бы ты не навестил нас. – Он закашлялся. – Бабушку нельзя расстраивать в ее возрасте.

Следует добавить, что Джек понимал – дед любит бабушку не меньше, чем она его. Он вспомнил их портреты, висящие в картинной галерее, написанные вскоре после свадьбы, пятьдесят четыре года назад. Они представляли фантастически красивую пару. Дедушка выглядел почти как Алекс сейчас. Или как Джек. Они с Алексом очень похожи.

– Дедушка, твои слова имеют двойной смысл? – спросил Джек. – Ее не следовало расстраивать моим отсутствием? Или не стоит расстраивать ее планы на это Рождество относительно меня?

Дедушка взглянул на него и замолчал.

В этот момент Перегрин Рэйн, внучатый племянник герцогини, подошел и сердечно пожал Джеку руку, а его жена Лиса улыбнулась. Перри был женат уже три года, но лишь недавно успешно выполнил наиважнейший, по мнению бабушки, долг каждого женатого мужчины. В детской еще не было его детей, но создавалось впечатление, что они появятся со дня на день. Лиса выглядела вызывающе огромной. Джек поостерегся задерживать взгляд на ее лице во время приветствия.

Следующие пятнадцать минут Джек кивал и разговаривал с родственниками. Это были Зебедия, виконт Кларквелл, его зять; Стэнли Стюарт, племянник дедушки, с женой Селией; дядя Чарльз и тетя Сара Линвуд – родители Фредди; сестра бабушки Эмили Рэйн, ее неженатый сын Мартин, Клод, другой ее сын и отец Перри. А также Прю с мужем, сэром Энтони Вулфордом, и Конни со своим мужем Сэмюэлем Робертсоном.

Джек подумал, что все это должно было казаться головоломкой для вновь прибывших, незнакомых с членами семьи. Понадобилось бы несколько дней упорного труда, чтобы разобраться в именах и родственных связях.

Двери гостиной снова распахнулись, бабушка выступала впереди группы незнакомцев. Их было много, но взгляд Джека привлек только один человек. В группе гостей находилась очень юная леди.