Игра форов - Буджолд Лоис Макмастер - Страница 30

– Но сначала все-таки удовольствие. – Душистое дыхание щекотало ему ухо.

Зачем ей это нужно? Унгари велел не разрушать прикрытия. Для Виктора Рота естественно брать от жизни все, что можно. Плюс десять процентов.

– Вы не должны… – с трудом выговорил Майлз: сердце у него билось слишком быстро.

– Не имею привычки ради бизнеса делать то, чего мне не хочется, – промурлыкала она.

И действительно, какой смысл соблазнять маленького, плохо одетого торговца контрабандным оружием? Какое удовольствие может доставить ей это? Представив себя объясняющимся по этому поводу с Унгари, Майлз содрогнулся. Но тонкая рука уже коснулась его щеки. Его рука сама собой поднялась, чтобы коснуться платиновых волос. Ощущение, как он и предполагал, было необычным и таким приятным…

И вдруг рука, лежащая на его шее, напряглась. Инстинктивно Майлз вскочил.

Какой же он идиот! Это была ласка, а не попытка удушения. Для нападения поза была совершенно неподходящей.

Красавица приподнялась, раскинув нежные руки по подушкам.

– О, Виктор! Я вовсе не собиралась укусить вас.

Майлз покраснел до корней волос.

– Мне пора.

Он прочистил горло, чтобы голос звучал нормально, затем вынул видеодиск из проигрывателя. Ее рука потянулась было к диску, потом упала назад, выказывая отсутствие всякого интереса. Майлз нажал кнопку у дверей.

Оверман появился в дверном проеме мгновенно. Майлз расслабился. Если бы телохранителя не оказалось сейчас на месте, гадать больше не потребовалось бы: все подстроено заранее. И сцена обольщения тоже. Но Оверман был тут как тут и тревожно смотрел на Майлза.

– Может быть, позже… – бормотал Майлз. – После того, как я поставлю груз… Мы встретимся.

Поставит несуществующий груз? Кому и куда? Что он плетет?

Женщина покачала головой. Когда Майлз выходил, вслед ему раздался мелодичный смех. Он звучал чуточку нервно…

Майлз проснулся от ударившего в лицо света. Да, в его каюте горели все светильники. В дверях стоял Унгари. За его спиной – заспанный пилот в одном белье.

– Оденетесь позднее, – почти крикнул Унгари пилоту. – Сначала покиньте док, затем отведете корабль за пределы десяти тысяч километров. Я скоро подойду и помогу проложить курс. – И процедил сквозь зубы: – Как только узнаю, куда, черт возьми, мы летим. Шевелитесь!

Пилот исчез. Унгари метнулся к койке Майлза:

– Форкосиган, что произошло в этой проклятой комнате?

Майлз закрыл глаза: горящие лампы слепили его, а опрокинутое лицо Унгари казалось страшным сном. Он подавил желание залезть под одеяло.

– Что? – Голос у него был хриплый, словно чужой.

– Только что меня предупредили об ордере, выданном службой безопасности Пола-6 на арест Виктора Рота. У нас с вами буквально пять минут.

– Но я даже не прикоснулся к даме! – запротестовал ошеломленный Майлз.

– В комнате, где вы встречались, найдено тело убитого Лига.

– Как?!

– Лаборатория уже определила время убийства – оно приходится на время вашей встречи. Предполагаемой встречи. Приказ на арест передадут по коммуникационной сети через пару минут, и тогда нас не выпустят отсюда.

– Но я здесь ни при чем! Я даже не видел Лигу. Вместо него на встречу пришла Ливия Ну, его босс. Но если бы, не дай Бог, мне и пришлось сделать такое, я бы немедленно сообщил вам!

– Благодарю, – отрезал Унгари. – Рад слышать. Вас, конечно же, подставили.

– Но кто?! Только Ливия Ну могла заставить Лигу расстаться со сверхсекретным видеодиском таким страшным способом. А если она не начальник покойного и не член его преступной организации, то кто же? Мы должны узнать об этом! Это может быть началом большой игры, сэр!

– Это может быть концом нашей миссии. Дьявольщина! Теперь мы не можем вернуться на Барраяр через Пол. Здесь нам дорогу перерезали. – Унгари, размышляя вслух, ходил по каюте. – Я хочу добраться до Аслунда. В настоящий момент договор о взаимной выдаче преступников разорван, но… тут дело осложняется вашими отношениями с наемниками. Им уже известно, что Рота и Нейсмит – одно лицо. И все ваша проклятая неосторожность!

– Да, если Чодак не солгал, вряд ли адмирала Нейсмита встретят с распростертыми объятиями, – согласился Майлз, пропустив мимо ушей несправедливое обвинение.

– Станция Консорциума на Архипелаге Джексона вообще не имеет договоров о выдаче. Ни с кем. Ваше прикрытие погорело. И Рота, и Нейсмит – пустышки. Значит, остается Консорциум. Я доставлю корабль туда, уйду в подполье и доберусь до Аслунда сам.

– А я, сэр?

– Вам с Оверманом придется проделать длинную дорогу домой.

Домой. Домой с позором.

– Сэр, бегство – неважное решение. А что, если мы останемся здесь и снимем с Рота обвинение? Тогда мы не будем отрезаны, а Рота как был, так и останется вполне надежным прикрытием. Может быть, от нас как раз и ждут, чтобы мы бежали?

– Вряд ли кому известно, что у меня свой источник информации в службе безопасности Пола. Нет. Нас определенно хотели запереть в доке. – Унгари стукнул кулаком по ладони. – Значит, Консорциум.

Он повернулся и вышел, стуча каблуками. Смена вибрации пола и давления, а также несколько приглушенных клацающих звуков свидетельствовали, что корабль покидает станцию Пол-6.

Майлз громко сказал в пустоту каюты:

– А если те, кто играет с нами в эту игру, предусмотрели обе возможные реакции? Я бы, например, так и сделал. – Он сокрушенно покачал головой и поднялся, чтобы одеться и последовать за Унгари.

Глава 9

Станция джексонианского Консорциума, как показалось Майлзу, отличалась от станций Пола главным образом ассортиментом предлагаемых товаров. Он стоял на площади, мало отличающейся от такой же на Поле-6, у автомата для продажи видеокниг и прокручивал на экране гигантский каталог порнографии. Несколько раз, к своему смущению, Майлз задерживался на отдельных позициях, но, мужественно борясь с искушениями, он все-таки одолел его и добрался до раздела военной истории. Увы, здесь выбор не отичался разнообразием.

Майлз вставил кредитную карточку, и машина выкинула три упаковки с дисками. Не то что бы его так уж интересовало «Краткое изложение стратегии Треугольника в войнах Миноса IV», но предстояла длинная и скучная дорога, а сержанта Овермана не назовешь блестящим собеседником. Засунув диски в карман, Майлз вздохнул. Пустая трата времени и сил. Конечно, он думал не о дисках.

Унгари организовал «продажу» корабля Виктора Рота вместе с пилотом и техником фиктивному покупателю, который, разумеется, в свое время доставит их обратно – службе безопасности Барраяра. Жалкие попытки Майлза предложить шефу варианты, позволяющие извлечь хоть какую-то пользу из Виктора Рота, Нейсмита или даже младшего лейтенанта Форкосигана, прекратились после поступления из штаб-квартиры Имперской безопасности шифрованного послания, предназначенного только Унгари. Тот удалился расшифровывать его и через полчаса вернулся бледный как полотно. Отменив все задуманные мероприятия, меньше через час он отбыл на торговом корабле на станцию Аслунд. Один. Отказавшись наотрез объясниться с Майлзом и даже с Оверманом.

Кто из них на кого оставлен – Оверман на Майлза или наоборот, – сказать было трудно. Оверман вел себя скорее не как подчиненный, а как нянька: он отговаривал Майлза от попыток осмотреться на станции и настаивал, чтобы тот – от греха подальше – вовсе не покидал гостиничного номера.

Они ожидали отправления эскобарского лайнера, совершающего беспосадочный перелет на Эскобар. Там им надлежало явиться в барраярское посольство, которое, без сомнения, доставит их домой. Домой – с пустыми руками.

Майлз взглянул на часы. До посадки двадцать минут. Надо бы где-нибудь присесть. С тоской взглянув на преследующего его как тень Овермана, Майлз двинулся через площадь. Недовольно хмурясь, Оверман последовал за ним.

Майлз думал о Ливии Ну. Не ответив на ее призыв, он, без сомнения, прошел мимо приключения, которого еще не было в его короткой жизни. Однако в ее взгляде не было любви. Что угодно, только не любовь. Ну и что? Следовало как раз опасаться женщины, которая могла бы влюбиться в Виктора Рота с первого взгляда. Огонек, зажегшийся в глазах синеглазой красавицы, напоминал блеск в глазах гурмана, разглядывающего необычную закуску. Майлз припомнил, что все время их недолгого свидания он чувствовал себя так, будто у него из ушей торчит петрушка.