Злое счастье - Астахова Людмила Викторовна - Страница 56

– Видели же, что мы не купцы, – подхватил Тайго. – Трое воинов, возница, две женщины и ребенок. Истинно, подонки! Они-то уж точно никого не пощадили бы. Даже Бессет.

Хелит не стала и думать о том, что могло случиться с ними, не будь рядом опытных воинов. И пока мужчины оттаскивали в сторону бревно, перегородившее дорогу, успокаивала рыдающую девочку и казнила себя за то, что вытащила ребенка из относительно благополучного Далатта. Там самыми страшными врагами у Бессет были только пауки да особо царапучие кошки.

Какая ж ты мать после этого? Своих бросила и чужого чуть не погубила. И то, что своих бросила не по своей воле, совершенно ее не утешало.

Больше в пути ничего такого страшного не случилось, но Хелит все равно тревожно всматривалась в придорожные кущи, нервничала и старалась держаться поближе к Мэю, как испуганный щенок к ногам огромного матерого волкодава.

– Бояться – это нормально, – утешал ее Рыжий. – Я тоже боюсь, мне не хочется умирать в мучениях и позоре, и, поверь, до сих пор я каждый раз заставляю себя не думать о смерти и своем страхе. Но ты – женщина, тебе не зазорно бояться вооруженных до зубов негодяев, головорезов и насильников. А вот в Галан Мае я буду за тебя спокоен, там ты, как нигде, будешь в безопасности. Сэнхан держит вотчину во как!

Кулак у Мэйтианна внушительный, даже без перчатки.

– Скоро начнутся праздники «чаш», вино станет литься рекой, будет весело. Сэнхан бережно хранит старые традиции и обычаи, а потому до самого Тэном’ани ты будешь лишь развлекаться да пить вино, – расписывал он прелести галан-майского житья. – Заодно перезнакомишься со всеми домочадцами.

Говорил без особых эмоций с налетом напускной веселости, словно не о своем родном доме рассказывал. Тайгерн напряженно вслушивался и все ждал, когда у Мэя перехватит дыхание, выдавая затаенную обиду. Не дождался. Отболела давно, взялась рубцом старая рана? Не верится как-то.

– Приехали! – скомандовал Рыжий, делая знак остановиться, подняв руку.

Граница Тир-Галана проходила по весело журчащему ручейку, через который был перекинут каменный горбатый мостик. Такой старый, что камень позеленел, а опоры и перила сплошь покрывала алая шкура дикого винограда и хмеля, успевшая уже изрядно поредеть. На мосту их ждал черноволосый мужчина в широком сером плаще. Его белая лошадь мирно паслась возле ручья, а он сам облокотился на поручни и глядел в водный поток. Но едва заметив путников, бросился навстречу. Потому что Мэй хоть и спешился, но не сделал в сторону мостика даже малого шажка.

– Мэй!

– Энхи!

Братья крепко обнялись. Они не виделись так давно, что успели утратить всякую надежду на встречу. Темная шевелюра Сэнхана чуть отливала медью и на фоне огненных прядей Мэя казалась жгуче-черной. Красиво!

Мэйтианн попытался изобразить поклон, но брат страдальчески изогнул брови.

– Прошу тебя! Не делай так!

На скулах Тайго играли желваки, он едва сдерживался, чтобы не выругаться богохульно и страшно. Лойс! Нет! Финигас, что же ты с нами сотворил, старый негодяй?! Твой первенец не может ступить на землю предков, второй сын ест себя поедом за это, а младший и нелюбимый последыш бессилен что-то изменить.

– Я так рад тебя видеть, – облегченно вздохнул Сэнхан.

– Я тоже, – признался Мэй и, отодвинув от себя брата, внимательно его рассмотрел с головы до ног. – Ты заматерел.

– А ты все такой же.

– Старый я, – вздохнул лукаво Рыжий. – Усталый старый пес, которого уже трудно научить новым фокусам. Смотри, кого я тебе привез. – Он указал на Хелит, сделав ободряющий жест, мол, не бойся, братец у меня что надо. – Леди Хелит гэл-Оллес из семейства Гвварин.

Сэнхан с нескрываемым интересом взглянул на девушку. Глаза у него были ярко-зеленые, внимательные, чуть грустные. Поздоровались сдержанно.

– С ней маленькая свита из Далатта: благородный ангайский воин и две фрейлины, – продолжил Мэй. – И не гляди, что леди Бессет малого роста и на вид дите дитем, кусается она, что моя Ро. Особенно – за коленки.

– Я буду осторожен, – хмыкнул тир-галанский владетель и пообещал: – Повыше стану поднимать ноги.

– Это правильно. Далаттские девы отличаются диким нравом.

Бессет зарделась от смущения, не спуская вопросительного взора с Сэнхана, высунувшись из окна кареты чуть ли не по пояс.

– Невелика свита у твоей… леди Хелит, места всем хватит, – ответствовал тот. – Милости просим в Тир-Галан!

Повозка прогрохотала по мосту, Тайго с Ранхом тоже перешли на другую сторону. Остались только Сэнхан, Мэй и Хелит.

– Ты уверен, что не хочешь?.. – спросил владетель Галан Мая, не смея глядеть в глаза Рыжему.

– Нет, – твердо молвил тот. – Даже не проси. Мне давно надо возвращаться, а то вот-вот поползут слухи, что я сбежал от войны. Этим гадам, – он кивнул в направлении столицы, – только дай повод облить дерьмом. Но Хелит мне сохрани.

– Не переживай, Мэй’тинли, тебе не о чем беспокоиться, – заверил его Сэнхан.

– Знаю!

Прощание вышло таким же коротким, как болезненный, почти жестокий поцелуй Мэя, клеймом легший на губы Хелит. По обычаю полагалось сделать друг другу подарки, пусть даже на словах.

– В дар тебе даю себя самого. Храни меня! – сказал он.

«Себя» у Хелит было столь мало, что дарить такую малость казалось просто неприлично, и она подарила ему свои сны. Много? Мало?

Униэн никогда не затягивают прощаний. Всего, что хочется, все равно не скажешь. Только душу рвать в клочья. Была бы еще душа живая, а то ведь далеко не у всех такое сокровище.

Рыжий огненной птицей взлетел в седло Сванни, махнул рукой и умчался, не оглядываясь.

– Прости меня, красавица, – сказал он шепотом безжалостно пришпоренной кобыле.

Конечно же, Сванни его простила.

Как ни странно, владелец постоялого двора сразу узнал Рыжего и чуть ли не в ноги пал. Как только решился?

Дело было на землях Лайхина Глайрэ’лига – вечного соперника семейства Джэрэт во всем, что касается влияния при дворе. Мэй в самом деле торопился, а потому решил немного сократить путь и свернул с алхавского тракта гораздо раньше, чем следовало. Знал, что рискует шкурой, но решил еще раз испытать свою кособокую удачу и расположение Небесного Игрока. Мэй ехал малолюдными в эту пору дорогами, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания, насколько это вообще возможно. Всадника на роскошной вороной кобыле с мечом у пояса и княжьей выправкой тяжело спутать с обычным путником, пусть даже благородной крови. Обитатели глухих хуторов, никогда не видавших нобиля знатнее, чем местный барон, безропотно гнули спины перед рыжим незнакомцем, предлагая ужин и теплую постель. Тем более что Мэй всегда платил за услуги полновесным серебром. Спать он почти не спал. Злая бестия – бессонница быстро отыскала тропинку обратно, заняв под боком место Хелит.

– Чего изволите, благородный лорд Джэрэт? – спросил хозяин, усаживая Рыжего на самом почетном месте – в нише рядом с очагом.

– Кашу с мясом и вина, – буркнул Мэй и добавил: – Вина много.

– Какого пожелаете?

– Любого, какого не жаль.

Он очень надеялся, если не напиться, то забыться. Но не дали. Как всегда.

Едва Рыжий успел ополовинить глубокую тарелку с горячей кашей и опрокинуть в себя здоровенную кружку крепкого местного пойла, по ошибке именуемого вином, как перед ним появился сам князь Лайхин по прозвищу Волчара. Не так чтобы внезапно и не из вспышки белого колдовского пламени, а, как все нормальные люди, вошел в двери, кинул хозяину постоялого двора серебряную монетку и сразу направился к столику Рыжего. Прозвище было дано недаром. Пепельно-серые волосы, светлые холодные глаза, длинный нос и тонкогубый широкий рот делали Лайхин похожим на матерого лесного хищника. А уж силен он был и вынослив, как мало кто из униэн. Истинно, не просто волк, а волчара.

– Кого я вижу! – воскликнул владетель здешних земель, хлопая перчатками по ляжкам. – Сам Отступник вино хлещет. Виданное ли дело?