Злое счастье - Астахова Людмила Викторовна - Страница 35

– Что ты им скажешь? Да они тебя на смех подымут!

– А вот это мы поглядим! – самоуверенно заявила Хелит.

Глядеть было особенно некуда. Она и сама пока не слишком отчетливо представляла себе, как выйдет из положения, в которое попала по своей же воле. Конечно, проще всего было бы покорно следовать рекомендациям в’етта ир’Брайна: отбыть в Лот-Алхави знакомиться с королем, предоставив мужчинам выполнять долг защитников отечества. Но что-то внутри усиленно противилось такому простому решению проблем, порождая неуемное желание действовать по-своему. Едва узнав о начале войны, Хелит приказала разослать городским старшинам и всем мало-мальски влиятельным жителям Далатта, а также землевладельцам, срочное приглашение во дворец.

Хелит обозрела собрание и окончательно убедилась, что переоценила свои силы. Это для эр’ирринцев ее мнение что-то значило; это Мэй завел себе странную привычку прислушиваться к ее словам. А для далаттцев она – лишь дочка Оллеса, и даже не его бледная копия, а так… пустое место с толстой косой. Эти красивые, нарядно одетые мужчины и женщины, которые вдохновенно сплетничали меж собой, пришли сюда с твердым намерением пропустить все пожелания владетельницы мимо ушей, отягощенных серьгами.

– Доброго вам дня, благородные униэн! – громко поздоровалась Хелит.

Надо было видеть этот небрежный, чуть-чуть снисходительный поклон, которым приветствовали владетельницу далаттцы. «Ну, расскажи нам что-нибудь занятное, девочка, – говорили их насмешливые взгляды. – А еще повернись-ка бочком и дай рассмотреть твой забавный наряд».

Бесспорно, затея облачиться в кольчужную рубашку была изначально сомнительной. Но Хелит решила ненавязчиво напомнить своим подданным, что их страна находится в состоянии войны. На фоне ярких платьев и драгоценностей, пестрых вееров и церемониальных кинжальчиков ее простое белое платье и холодный блеск кольчужного полотна выглядели если не вызовом, то скрытой угрозой. Так, по крайней мере, утверждал воевода Хефейд, которому ничего не осталось, как снабдить госпожу фамильным мечом. Хелит опиралась на огромный двуручник, точно на палицу. Она и поднять-то его как следует не могла, но убеждение, что женщина с мечом должна вызвать у зрителей прилив патриотизма, заставило девушку пойти против обычая.

– В Тир-Луниэн пришла война, господа. У Чардэйка огромная армия, опытные полководцы и неистовое желание поквитаться с униэн за поражение в Мор-Хъерике. Никто не знает, сколько сможет сдерживать наступление дэй’ном князь Мэйтианн’илли. Никто не гарантирует Далатту безопасность. Поэтому нам следует приложить все усилия, чтобы подготовить город к длительной осаде. Для начала – срочно отремонтировать стены, запастись продовольствием, а также вооружить ополчение.

Хелит старалась говорить громко, четко, чтобы никому не позволить вставить в свою речь даже крошечного словечка, не дать себя перебить, а тем более – сбить с мысли.

– Мы должны защитить наш город и нашу землю от захватчиков. Перво-наперво придется уделить внимание полуразрушенной крепостной стене. Ее потребно не только подлатать, но и оборудовать хотя бы парой катапульт. И поэтому я сначала хочу услышать от вас дельные предложения, прежде чем выскажу собственные требования, – самоуверенно заявила Хелит.

Народ, как водится, безмолвствовал. Риадд ир’Брайн откровенно злорадствовал. А мадд Хефейд уставился на девушку, будто впервые увидел по-настоящему. Раньше он списывал фокусы Хелит на влияние Рыжего – ну насмотрелась девчонка на настоящего властелина, который в своем праве! Мэй мог творить, что душа пожелает, и не нашелся еще тот смельчак, который посмел бы дать ему отпор. Попроси Рыжий у своих фиани что угодно: хоть отстроить еще одну крепость, подобную Эр’Иррину, пустив на это дело кладку собственных домов, хоть отдать на нужды армии все средства и сбережения, никто бы и не пикнул. А тут какая-то… При всем добром отношении воеводы к Хелит, она оставалась для него скорее символом, чем живым существом. Символу он присягал на верность, символу клялись дружинники, на чело символа лег венец властительницы. Кто же мог предположить, что у девочки, более всего любившей наряжать кукол, окажется душа воина. Откровенно говоря, мадд Хефейд не знал: радоваться ему теперь или горевать. Оллес бы гордился наследницей, а воеводу ТАКАЯ Хелит страшила. Бывшему далаттскому владыке проще, он давно присягнул иному господину, заняв свое место в строю Небесного Воинства. А что делать Хефейду…

– Я не слышу ответа, – неожиданно резко отчеканила Хелит.

Посланник Риадд вздрогнул и воззрился на леди Гвварин, словно на восставшее из могилы подобие Ридвен Ястребицы. Такой тон он слышал лишь у одного-единственного человека – у покойного Финигаса, упокой его Тэном.

Из толпы подданных вышел заносчивый в’етт Алгерт – самый богатый человек в Далатте, с чьим дерзким поведением приходилось считаться даже Оллесу. На его тонких губах змеилась ехидная усмешечка, а уж за поклон, который он отвесил Хелит, можно было смело вызывать на поединок чести. Мэй такого наглеца просто-напросто зарубил бы на месте, чтоб другим неповадно было.

– Простите, миледи, не проще ли доверить защиту наших жизней доблестным воинам мадда Хефейда? Или вы сомневаетесь в их силе?

Но Хелит не поддалась на столь откровенную провокацию. Она пропустила вопрос мимо ушей.

– Мне бы хотелось узнать: сколько серебра вы готовы выделить на оборону Далатта, в’етт Алгерт? – строго спросила девушка.

Но хитрющий аристократ сделал вид, что потрясен до глубины души.

– А разве у леди Гвварин не хватает собственных средств? Благородный лорд Оллес никогда не позволял себе залезать в кошельки своих фиани.

Хефейд с тревогой посмотрел на Хелит. Что та ответит?

– Я – не мой отец! Я могу себе позволить гораздо больше, в’етт Алгерт, чем вам кажется. И я хочу, чтобы благородные жители Далатта приняли не просто посильное участие в обороне города, но проявили подлинный патриотизм.

– Вы так много хотите, миледи, – пробурчал себе под нос тот.

Хелит огляделась. Ни капельки энтузиазма, ни проблеска понимания. Хеф полон сочувствия, ир’Брайн уже потирает ручонки, а в’етт Алгерт презрительно ухмыляется. Вот когда стоит пожалеть, что не родилась на свет мужчиной. Наподдать бы всем и каждому так, чтобы по гроб жизни вспоминали и навеки закаялись перечить. Сразу же вспомнился Мэй, умеющий одним движением бровей привести в трепет. Опять же, была бы блажь какая, глупые причуды, а тем паче без всякой существенной причины… Так нет же! Всем хочется жить припеваючи за широкой спиной Отступника, который за чужое благополучие платит собственной кровью.

– Кто еще из присутствующих считает, что может обойтись без защитной стены? – неприязненно спросила Хелит.

Подданные зашевелились, подавая признаки жизни. А то ведь так недолго и в статуи обратиться от избытка впечатлений!

– Миледи, вы зря думаете, что Далатт настолько беззащитен, – отозвался черноволосый сероглазый господин в малиновом плаще, накинутом поверх скромно украшенного колета. – К примеру, ваш батюшка всегда полагался на помощь соседей. За последние триста лет…

– Кто это? – тихо переспросила Хелит у Флин, стоящей у нее за спиной.

– В’етт Кирит, – шепнула фрейлина.

– …Враги ни разу не брали Далатт приступом, и каждый раз ваши благородные родичи отважно его защищали.

– Замечательно, – процедила сквозь зубы Хелит. – Вот вы штурмовым отрядам дэй’ном и расскажете про триста лет взаимопомощи, в’етт Кирит!

Благородный лорд Алгерт мгновенно скинул личину сдержанности:

– Вам-то какая печаль до нашей обороны, леди Хелит? Вы вскоре покинете эти владения, спокойно себе уедете в столицу под защиту лот-алхавских стен и королевской гвардии.

Он кивнул на безучастного ир’Брайна, разглядывающего оружейную коллекцию на стенах.

– С чего вы взяли? Разве я уже укладываю вещи? – делано изумилась Хелит. – Лорд Риадд привез послание от нашего государя. Я остаюсь в Далатте.