Фиктивная помолвка - Бэлоу Мэри - Страница 20

– Но ваша пара нисколько им не уступает, – заметил мистер Ормсби, подавая руку лорду Фрэнсису, – Вам повезло, молодой человек.

– Очень повезло, сэр, – кивнул Фрэнсис.

София чувствовала, что соседям приятно снова видеть вместе ее родителей, и светилась счастьем и надеждой. В этот вечер они, ее родители, выглядели великолепной парой – отец в черном сюртуке с ослепительно белой сорочкой, а мать в шелковом бирюзовом платы:. София сказала бы, что они слишком молоды, чтобы быть ее родителями, несмотря на серебро в отцовских волосах, которое лишь придавало графу более импозантный вид. Девушка улыбнулась и, сделав реверанс, подставила щеку для очередного поцелуя поздравляющему.

Еще раньше, когда Оливия позвала дочь к себе, что бы вместе спуститься к обеду, София обратила внимание на порозовевшие щеки матери. Румянец был ярким и красивым, и она сначала решила, что мать прибегла к косметике. Но нет, румянец был естественным и не исчезал в течение всего вечера. А хозяин дома в этот вечер держался весьма скованно и официально, почти не улыбаясь, хотя обходился с гостями любезно и радушно. «Вполне понятно, что в такой вечер папа ведет себя немного неестественно, – с нежностью подумала София, – ведь не каждый день устраивают бал по случаю помолвки единственной дочери». Почувствовав угрызения совести, София осмелилась бросить взгляд на лорда Фрэнсиса, а тот нежно улыбнулся ей в ответ.

– Какая приятная пара, – вздохнув и слегка покраснев, заметила одна из двух мисс Гиртен, подходившая в этот момент к хозяевам, встречавшим прибывающих гостей, – и, без сомнения, они влюблены.

После этих слов София ощутила себя еще более виноватой, но мгновенно подавила в себе это чувство, решив, что игра того стоит, если ее родители в конечном итоге будут снова вместе – ведь они просто созданы друг для друга.

– Очень жаль, что нет Берти, Ричарда и Клода, – со вздохом посетовала герцогиня, когда стало ясно, что прибыли все гости и можно начинать танцы. Она все еще не могла поверить, что через месяц ее малыш женится, – Но тогда, – заметно повеселев, сообщила она, – мальчики с женами и детьми приедут в Клифтон-Корт больше чем за неделю до свадьбы, и вся семья снова будет с нами.

– Скоро, Роуз, у тебя появится еще одна невестка, – входя в бальный зал, герцог похлопал жену по руке, – а в течение года, я подозреваю, еще один обитатель детской. У наших мальчиков такие дела не задерживаются. Все в своего отца.

– Уильям, ради Бога! – смутилась герцогиня. В бальном зале Фрэнсис трогательно улыбнулся, заглянув в глаза Софии, и поднес к губам ее руку.

– Эти минуты можно сравнить только с тем мгновением, когда стоишь на помосте с петлей на шее и ожидаешь, что вот-вот у тебя из-под ног выбьют опору, – нежно проворковал он на ухо девушке, – хотя знаешь, что не совершал преступления, а просто с готовностью признался во всем, безрассудно надеясь, что в последний момент настоящий преступник займет твое место.

– Фрэнсис, как ты можешь сравнивать бал с виселицей? Это праздник в нашу честь. – Девушка кивком указала на украшавшие зал гирлянды из цветов, которые помогала выбирать днем. – Разве может быть что-нибудь чудеснее? Смотри. – София сжала его локоть. – Папа идет к оркестру. Я уверена, он собирается сделать объявление, а потом они начнут играть.

– Подпорки помоста заскрипели, – съязвил молодой человек.

Граф Клифтон поднял руку, прося тишины, и шум мгновенно стих. Все взоры гостей, ожидавших открытия бала, обратились к нему.

– Мы рады видеть вас в Клифтон-Корте, – сказал граф, оглядывая друзей, соседей и прибывших издалека гостей. – Причина сегодняшнего празднества хорошо известна, поэтому я не собираюсь произносить длинную речь.

– Браво! – раздался возглас в дальнем углу зала, сопровождаемый взрывом смеха.

– Я просто делаю официальное объявление о помолвке и предстоящей свадьбе моей дочери Софии и лорда Фрэнсиса Саттона, младшего сына герцога и герцогини Веймаут, – продолжил граф. – Они по традиции откроют бал вальсом, а через несколько минут, прошу вас, джентльмены, приглашайте дам. Веселитесь, леди и джентльмены.

Раздались аплодисменты, и София растерянно взглянула на Фрэнсиса, который повел ее к центру зала.

– Фрэнсис, все будут смотреть на нас, а у меня обе ноги левые.

– Тебе еще повезло. Я вынужден танцевать с петлей на шее.

– Очень глупо!

– Улыбайся, – скомандовал он.

София откинула голову, чтобы продемонстрировать свое сияющее личико, и они начали вальсировать.

– О, Фрэнсис, как чудесно, правда? Я даже не могла себе представить, что все будет так восхитительно. Думаю, просто подтолкнем маму и папу остаться вместе. Возможно, даже если этого не произойдет, я все равно выйду замуж. – Глаза девушки мечтательно затуманились. – Венчание в сельской церкви… И нисколечко не сомневайся – никакие недоразумения не разъединят меня с мужем в течение лучшей части моей жизни! Думаю, даже в старости у меня будет счастливая жизнь.

– Э, Софи, надеюсь, эти планы ни в коей мере не касаются меня? Я хочу сказать, ты ведь не ожидаешь, что я буду играть роль влюбленного и счастливого мужа, а не только обманутого жениха?

– Разумеется. Можешь не волноваться, Фрэнсис, я не нарушу своего слова.

– Как? Никакого упоминания о жабах, змеях и прочих тварях? Ты ни при каких обстоятельствах не допустишь, Софи, чтобы я тебе понравился? Ты же знаешь, что я не особенно хочу, чтобы твои чувства хоть немного смягчились!

– О, разве возможно, чтобы ты когда-нибудь мне понравился? – с раздражением ответила она. – Ты всегда из кожи вон лез, желая быть несносным.

– Теперь, когда мне открылся секрет моего успеха у тебя, дорогая, я, несомненно, буду продолжать в том же духе. Пожалуй, немного покружимся в уголке. Следует развлечь гостей. Ах, вижу, наши достопочтенные родители последовали за нами на танцевальную площадку.

– Папа выглядит каким-то встревоженным, – отметила София, – похоже, он совсем не веселится. Но они замечательно вальсируют вместе, правда? Ну разве он может не влюбиться снова в маму, скажи, Фрэнсис? Мне кажется, он уже влюбляется. А ты как думаешь? В последнюю неделю они провели вдвоем гораздо больше времени, чем того требовали дела. Мама даже ездила вместе с ним по делам, касающимся имения.

– Боже! – Молодой человек с беспокойством взглянул на свою партнершу, а затем снова водрузил на место улыбку. – Знаешь, Софи, моя мама разразится потоком слез, когда ты меня бросишь, а после этого не будет разговаривать с тобой лет десять.

– Я не собираюсь тебя бросать, – возмутилась София. – Что за отвратительное слово!

– О да, все так и будет, – уверенно заявил Фрэнсис, – даже если слово будет в двадцать раз приятнее.

– Я намерена расторгнуть помолвку, вот и все.

– А это не означает бросить?

– Нет. Но неужели, Фрэнсис, люди так скажут? Что тебя бросили? И неужели для тебя это так страшно? Люди подумают, что у тебя что-то не так? Мне очень жаль…

– Софи, я буду опозорен, – торопливо сказал он. – Уверяю тебя, это будет бесчестье.

Вероятно, самым трудным из всего, что Оливии когда-либо приходилось делать в жизни, было спуститься сегодня к обеду. Это оказалось даже труднее, чем выйти из экипажа в день приезда в Клифтон. И она была несказанно благодарна Софии, которая пришла проводить ее вниз.

Сегодня днем, с того самого момента в потайном саду, графиню терзали противоречивые мысли и чувства. После ухода Маркуса она очень долго лежала на траве, боясь пошевелиться, чтобы не привести в движение собственные мысли, не удивиться его последнему взгляду и последним словам и не встретиться лицом к лицу с тем, что она натворила. Оливия лежала, не желая расставаться со своими чувствами; сладостному воспоминанию не мешали даже болезненные ощущения в груди. Все свершившееся было восхитительно, просто восхитительно. Долгие годы она мечтала об этом, жаждала этого, и однако когда это произошло, все оказалось более замечательным и более плотским, чем сохранилось в ее памяти.