Высокие маки - Бэгшоу Луиза - Страница 45

Сгладь все, в конце концов она моя дочь.

Нина соскользнула с кровати, пока Тони вынимал сигарету из серебряного портсигара с монограммой, и направилась в душ. Она была в ярости. Она рассчитывала, что он закроет перед носом Элизабет дверь в офис. А теперь эта высокомерная телка хочет ее свалить? Она не понимала Сэвиджа. Он всегда говорил об Элизабет со страстной нелюбовью. А сейчас приказывает Нине все переиграть. Может, и правда голубая кровь гуще?

Нина повернула машину на новое место на стоянке.

Ближе ко входу в здание. Краска, которой было написано ее имя, блестела свежестью. Да, здесь у нее уже хватает врагов. Элизабет стоит во главе этой своры. Они растерзают ее на части, эти бешеные собаки, если Тони снимет свою оберегающую руку с ее плеча.

Нина взяла тонкую папку с заднего сиденья. К черту их всех. Если она не может заставить их полюбить себя, она по крайней мере наладит с ними хорошие отношения.

— Лови! — Джек кинул коробочку через всю комнату, и Элизабет быстро поймала ее. — С такой реакцией только в бейсбол!

— В крикет. — Элизабет улыбнулась, разворачивая обертку. — Бог ты мой! Это что, еще подарок? Так Рождество уже закончилось. Уж не хочешь ли ты сказать, что не заметил этого?

Она раскрыла коробочку и нашла подвеску в виде платиновой лыжи на длинной цепочке.

— Джек, как забавно!

— Это не забавно, а романтично. Смотри. — Он вынул из кармана вторую лыжу. — Эту я оставлю себе. Вторую половину. Я подумал, это лучше, чем сердце или еще какая-нибудь дешевка за шесть пенсов. Подарок на прощание.

Элизабет подпрыгнула на кровати и поцеловала его.

— Мне так нравится. — Она хотела сказать: «Я люблю тебя», но не осмелилась. Для мужчин это признание равноценно другому: «У меня менингит». И они быстро сматываются. — А что ты имеешь в виду — на прощание? Скоро ведь начнутся тренировки на снегу.

Джек взял цепочку, накинул на шею Элизабет и быстро застегнул. Она снова удивилась, как такой большой парень может быть настолько ловким.

— Мне надо вернуться в Техас. Проверить лошадей и выяснить про новые заказы.

— О, — нахмурилась Элизабет. — А это не может подождать? Неужели ты не хочешь еще побыть со мной?

Как только начнутся тренировки, мы будем заняты, и все эти официальные лица вокруг…

— Бизнес. Я должен ехать.

— Ты не должен ехать, ты хочешь ехать. — Элизабет разозлилась. Они ждали этого так долго, а что вышло? Несколько дней до Рождества и несколько после. Его успех в бизнесе действовал на нее как красная тряпка на быка. Он снова подтверждал печальный вывод — ее собственные грандиозные деловые начинания кончились ничем.

— Слушай, ты ведь хочешь поработать в «Драконе»?

Правда? Ты ведь заставила своего старика взять тебя, значит, можешь на что-то рассчитывать. — Джек кинулся на пол и стал отжиматься.

— Ты прав, — сказала Элизабет.

Это на самом деле так. Она заставила отца взять ее, у нее хватило на это сил в тот раз, хватит и сейчас, а если эта выскочка Нина Рот намерена ей помешать, она вообще заставит отца уволить ее. Если ты чувствуешь силу и ею не пользуешься — какой в ней смысл?

Нина отправилась к Тони, как только пришла на работу. Его секретарша миссис Перкинз попыталась задержать ее.

— Вы записаны на прием, мисс Рот? — Она сделала вид, что проверяет свои записи. — О Боже, я боюсь, вас здесь нет.

— Я не подавала заявки.

— Значит, вам не назначено время? Тогда вы не сможете увидеться с ним сейчас.

— Он сказал, что я могу зайти в любой момент, — ответила Нина, пытаясь улыбнуться.

Миссис Перкинз посмотрела на нее с превосходством привратника, облеченного некоторой властью. Я, мол, все про тебя знаю, проститутка. Может, у нее самой были виды на Тони. Нина намеренно поддернула манжет рукава, чтобы сверкнули золотые часы от Картье, усыпанные бриллиантами, — еще одна игрушка, которую Тони подарил ей и которую она никогда бы не смогла купить на свою зарплату.

Миссис Перкинз побелела. «В самое яблочко, — мстительно подумала Нина, — а может быть, именно тебя он посылал купить эти часы, старая перечница».

— Лорд Кэрхейвен очень занят. Он никого не хочет видеть, если встреча не назначена заранее.

— Миссис Перкинз, — сладким голосом сказала Нина, — у меня мало времени. Я боюсь, мне придется настоять, чтобы вы позвонили ему и сказали, что я здесь.

Нина понимала, что в глазах секретарши она просто нахальная американка, но пусть знает: Нина Рот — старший менеджер компании, а сама миссис Перкинз — всего-навсего секретарша. Нина заработала свое положение и не собиралась его уступать.

Бледность миссис Перкинз сменилась румянцем, на щеках зажглось по красному пятну, похожему на клубничину в сметане. Но все-таки она нажала кнопку.

— Извините, милорд, но мисс Рот настаивает, чтобы я вас побеспокоила.

— Нина? Замечательно. Пропустите ее ко мне, миссис Перкинз.

— Он примет вас, мисс Рот, — сообщила миссис Перкинз; в ее голосе отчетливо слышалось раздражение.

Нина насмешливо подмигнула ей, открывая дверь в кабинет босса.

Тони стоял у окна, глядя на реку, блестевшую под январским солнцем. Он повернулся к Нине, глаза скользнули по бледно-голубому жакету и зеленой шелковой юбке, по туфелькам без задников и по прозрачным, почти незаметным чулкам от Вулворда. Он осматривал ее неторопливо и спокойно, как свою собственность. Нину это возбуждало и раздражало одновременно: он мысленно раздевал ее и оценивал, как мальчик — любимую игрушку.

— Тебе нравится новое место на стоянке? Я смотрю, ты надела часы. — Он улыбнулся. — А сережки?

— Слишком много украшений, на работе это неприлично.

— Но я хочу, чтобы ты пришла в них. Надень завтра. — Тони указал на бумажки, которые она принесла с собой. — Что это?

— Я думаю, кое-какие ответы я нашла. По средству для похудения. И насчет леди Элизабет тоже, — сказала Нина.

— Молодец, девочка, — потеплевшим голосом похвалил Тони.

Когда Элизабет вернулась в офис, все искренне приветствовали ее. Она улыбалась, расспрашивала коллег про минувшее Рождество, но ощущала внутреннюю пустоту.

Джек действительно быстро улетел, оставил ее, теперь она не увидит его несколько недель. А потом начнутся трудные тренировки перед Олимпиадой и сами Игры. Она нервничала. Шел восемьдесят второй год, год Олимпиады11. Эти проклятые кольца появились везде: на батончиках «Марс», на баночках кока-колы, в газетах, на телевидении, и везде Элизабет видела свой собственный профиль. Вместе с Джейн Торвил и Кристофером Дином она была реальным претендентом на олимпийское золото. Элизабет подумала, что Хейди и Луиза, должно быть, соответственно высказываются по этому поводу. Хейди была трижды чемпионкой мира и только в прошлом году потерпела поражение. Вдобавок она швейцарка и катается на лыжах всю зиму. Короче говоря, все вокруг желали Элизабет удачи, поддерживали ее и относились к ней с благоговейным уважением, что тяготило девушку. Было невероятно трудно сосредоточиться на чем-то еще, но Элизабет знала, что должна: если она не сумеет выжать из отца-ублюдка хоть что-нибудь сейчас, то ей уже никогда этого не суметь. Выиграть или проиграть. К Пасхе Олимпиада закончится, она должна вернуться домой в каком-то качестве.

Она взяла справочник внутренних телефонов и принялась листать, чтобы проследить за продвижением Нины Рот. Да, положение изменилось. Сейчас ее телефон начинался с цифры пять. Элизабет нахмурилась. Пятерка означала собственный офис.

— Эй, Том, а что, Нина Рот теперь в другом отделе?

Том показал на потолок.

— Она продвигается только наверх. Пока тебя не было, она далеко ушла. Сейчас у нее собственный кабинет, помощник. Своего рода рекорд.

«Ни в коем случае», — сердито подумала Элизабет.

— Ты шутишь, да она здесь без году неделя!