Невинные сердца - "Рэдклифф" - Страница 2

Мартин понял, что стоит, разинув рот. Не на своем месте? Какая чушь! Да ни одна девушка в городе не могла; соперничать с его дочерью в успехе, которым она пользовалась в обществе, в воспитании и прекрасных манерах. У нее было полно друзей, а от претендентов на руку и сердце отбоя не было. Темноглазая брюнетка, Кейт блистала не только красотой. Благодаря искрометному остроумию и живому уму ее моментально принимали в любой компании.

Марта пришла в полный ужас, услышав в голосе дочери то самое возбуждение и предвкушение, которой одолевало Мартина. Слишком сильна в ней эта тяга к приключениям, передавшаяся от отца, подумала она. Марта казнила себя за то, что позволяла дочери проводить столько времени с Мартином в детстве, когда Кейт бегала за ним буквально повсюду. Теперь стало ясно, что она не вбила в голову дочери мысль о том, что самое главное – это готовиться к жизни в качестве примерной жены и матери.

Она ведь предупреждала Мартина, что библиотека колледжа не самое подходящее место для того, чтобы девочка проводила там столько времени. Хотя Марта и признавала, что молодой леди следует уметь читать и писать, все же ее беспокоило, что Кейт часами напролет читает в одиночестве свои книжки. Когда Мартин, поддавшись настойчивым уговорам дочери, стал учить ее фотографии. Марта не выдержала и решительно воспротивилась этому. Какая-то темная комната, в которой стоит резкий неприятный запах химикалий, – это точно не место для девушки, даже если у Кейт "прирожденный талант" к фотографии, как с гордостью заявлял Мартин. Если Кейт нужно как-то занять свое время, пусть учится вязать кружево.

– Вряд ли в приграничном углу, где нет никакой цивилизации, будут те же перспективы, которые открываются перед тобой здесь, – заметила Марта. Она посмотрела на мужа, ища поддержки, но не встретила ее. Тогда она сказала напрямую: – В Бостоне так много перспективных молодых людей. Ты должна подумать об этом, Кейт. Кейт заговорила, тщательно подбирая слова, понимая, что мать будет настаивать на том, чтобы она осталась.

– Мама, где бы я ни жила, я выйду замуж лишь по велению сердца. Я не верю, что любовь зависит от географии. Ты же знаешь, что здесь нет никого, к кому бы я испытывала сильную привязанность.

Именно это и волновало Марту больше всего. Не один и не два подходящих джентльмена приходили к ним в гости на протяжении последнего года. Кейт с неизменной вежливостью принимала каждого из них – и точно так же вежливо давала от ворот поворот. Марта готовилась протестовать дальше, но муж не дал ей этого сделать. По правде говоря, Мартину была невыносима мысль о том, чтобы уехать и начать новую жизнь на новом месте без обожаемой дочки.

– Ты уверена, Кейт? – спросил он. – Путь туда будет долгим и тяжелым.

– Абсолютно, папа – ответила Кейт, уже дрожа от предвкушения, замаячившего на горизонте, приключения. – Можешь не сомневаться, я хочу поехать с вами!

– Что ж, тогда решено, – с видимым облегчением подвел итог Мартин.

На лице Марты читалась неуверенность, но она ничего не сказала, когда муж взял ее за руку и повел к двери. Кейт посмотрела им вслед, борясь с охватившим ее желанием закружиться в танце.

– Дикий, Дикий Запад… – прошептала девушка и подбежала к окну, выходившему на их хорошо ухоженный маленький палисадник, за которым виднелась булыжная мостовая. Само слово "Запад" рождало в ее душе освежающее ощущение свободы, которое она уже отчаялась обрести в Бостоне. Казалось, что здесь ее жизнь заранее расписана еще до того, как она даже начала представлять себе какие-нибудь возможности. После той первой весточки от папиного друга она тоже отправилась в библиотеку. И, сидя в одиночестве за: длинным деревянным столом, размышляла, склонившись над теми же картами, которые, скорее всего, изучали ее родители. Кейт произносила вслух названия дальних земель, воображая себя посреди бескрайних просторов и дикой природы, столь разительно отличавшихся от узких бостонских улиц и теснящихся домов, которые, казалось, сковывали все ее существо, как и планы матери насчет ее будущего.

Кейт по памяти вывела пальцем на стекле неровные очертания Территории Монтана, гадая о том, как она изменится по итогам этого путешествия. Какие бы опасности и разочарования ни ждали ее впереди, будущее заиграло нее многообещающими красками, чего еще никогда не случалось. У нее могла появиться возможность самой выбирать себе судьбу, и, хотя Кейт не до конца понимала, какую жизнь она себе хочет, она была уверена, что совсем не ту, о которой мечтали ее подруги. Размеренная и удобная жизнь, которую хотела для нее мать и которую с такой радостью начинали ее подруги, выходя замуж за мужчин, обеспечивавших их материально и решавших за них все и вся, наводила на нее тоску, стоило Кейт лишь задуматься о ней. Но объяснить, почему так было, она себе не могла. И сейчас она впервые подумала, что, возможно, наконец, поймет причину.

– Новая Надежда, – сказала она вслух и улыбнулась, на сердце у нее стало очень легко. Так назывался город, который ждал их в конце долгого пути. – О да, я хочу туда поехать.

Глава Первая

Новая Надежда, Территория Монтана

Май 1865 года

Мартин Бичер остановил повозку на небольшой вершине в восточных предгорьях Скалистых гор и энергично подался вперед, с нетерпением разглядывая то место, которому предстояло стать для них новым домом. В долине, высеченной между скал не иначе как рукой самого господа, раскинулся городок. После семисот миль сплошных равнин и прерий, на преодоление которых у них ушло несколько недель, величественный Континентальный водораздел, где порой на многие сотни миль тянулись непреодолимые горы с одним-единственным перевалом, показался Мартину неприступным препятствием, одолеть которое могла лишь некая сверхъестественная сила. И все же там внизу, словно золотой самородок, застрявший в трещине многовекового камня, расположился безмятежный заповедный уголок с лугами, на которых кое-где еще лежал снег, с извилистой и быстрой рекой, берущей начало в горных ледниках, и с рощами, которые только начинали зеленеть под весенним солнцем.

– Вот мы и приехали, Марта, – объявил Мартин и взял жену за руку. – Разве здесь не прекрасно?!

Марта заерзала на твердой скамейке рядом с мужем. Она вся закоченела после недавно закончившейся холодной весенней ночи и до самого носа закуталась в толстое шерстяное одеяло. Она не могла отделаться от мысли о том, что в Бостоне уже, должно быть, зацвели тюльпаны, тогда как в простершейся внизу долине еще даже не закончилась зима.

Кейт, сидевшая в глубине повозки, подвинулась ближе и просунулась между родителями, положив руки в перчатках им на плечи. Несмотря на холод, голова у нее была непокрыта, и ее блестящие волосы отливали темным цветом под яркими лучами утреннего солнца. Она прикрыла рукой глаза от света и стала с жадностью рассматривать местность. По обе стороны от изрытой колеями грязной дороги – это наверняка была Главная улица – стояло, наверное, с дюжину домов по большей части из строевого леса, но было несколько кирпичных, к которым добавлялись какие-то постройки из досок. Довольно много бревенчатых домиков было разбросано по окраине городка и дальше, на нижних склонах гор, где, скорее всего, селились первые местные переселенцы, получившие земельные участки. Таддеус написал, что поселение быстро разрасталось, и это чувствовалось по большому количеству строящихся домов и прочих построек, а также по уже закипевшей утренней суете, заметной даже на расстоянии. Улицы городка были запружены повозками с лесоматериалами и бочонками с продуктами, и в городок то и дело въезжали и выезжали из него мужчины на лошадях, поднимавшие клубы пыли.

– Это и есть Новая Надежда? – уточнила Кейт, в ее голосе звенел тот же восторг, что у отца. – Мы на месте?

Ей с трудом верилось, что они, наконец, добрались до конечного пункта их путешествия. Когда решение покинуть Бостон было принято окончательно и бесповоротно, все остальное произошло очень стремительно. Отец Кейт уволился из колледжа и продал их дом за хорошую цену. Марта раздала многое из их гардероба в благотворительные общества, помогавшие тем, кто не успел угнаться за прогрессом или пострадал от него. Кейт помогла матери купить простую, подходящую для дороги одежду для всех членов семьи, хотя Марта и настояла на том, что они должны взять с собой "одежду поприличнее", предназначенную для приемов и похорон, двух мероприятий, которые воспитанные леди должны посещать даже в "пограничном городке". Однако, прислушавшись к совету Таддеуса, они все же оставили почти всю мебель в Бостоне.