Завтра - океан - Батров Александр - Страница 12

Его поднял Вася Херсоненко.

Флотской шеренгой, выстроившись перед флагом, стояли ребята 7-го класса "Б", и их смуглые лица были открыты всем черноморским ветрам. Анна Алексеевна молчала. Но ее обычно строгие серые глаза сейчас словно лучились, быстрые, веселые.

На берегу звучало:

- Да здравствует море!

- Да здравствует парус!

- Ура веслу!

Рыбаки-любители, проходя мимо, одобрительно глядели на трепетный флажок и почтительно, как длинные золотые пики, поднимали кверху удочки.

- Песню! - отдал команду Вася Херсоненко и, подняв руку, запел:

Вперед, матросы, даль зовет

Сквозь бури и туман!

Сегодня море нам поет,

А завтра - океан!

А завтра океан нас ждет,

Эй, моряки, вперед!

Борис, Коля и Вадя стояли за скалой и глядели на водную станцию. Глядели - и горькое чувство одиночества, такого острого и щемящего, что сердца их сжимались от тоски, давило их, заставляло сутулиться. Борис ворчал сквозь зубы:

- Моряки!.. Рыбник Херсоненко, садовник Сименцул и футболист Стуржа. А Нина? Наверное, воображает, что она штурман дальнего плавания.

Коля и Вадя, казалось, были согласны с ним... Но когда над морем поднялась песня, они вдруг вышли из-за скалы и, забыв о Борисе, который оставался на прежнем месте, подхватили ее:

А завтра океан нас ждет,

Эй, моряки, вперед!

Но песня сразу оборвалась.

- Глядите, нас заметили! К нам идет Вася Херсоненко! - закричал Борис. - Идем отсюда, а то начнет читать мораль...

Все трос бросились прочь от скалы, гуськом взбегая наверх по узкой каменистой тропинке.

Апрель заканчивался. Вестники мая - длинные перистые облака в голубом небе, зарницы в морской дали и синева утра - говорили о приближении жарких дней.

16

Спустя два дня на перемене перед последним уроком Липецкий прикрепил классную газету к фанерному щиту.

Борис, Коля и Вадя съежились, словно на них дохнуло ледяным ветром.

Но надо было быть мужественными. Надо было всем показать, что они ничего не боятся.

- Прочтем! - сказал Борис и первый подошел к "Ежику".

"Большое всеклассное спасибо Борису Ифанову, Коле Матюшенко и Ваде Попову за их ценную мысль - построить на берегу Отрады водную станцию.

Только очень жаль, что они сами не участвуют в строительной работе. Но мы верим, что они в дальнейшем наверстают упущенное...

Всевидящее око".

Борис дважды прочел заметку. Не поверил. Протер глаза кулаком. Снова прочел. От стыда он не знал, что делать. Впрочем, Борис испытывал не только стыд, но и радость.

- Вадя, Коля! - позвал он друзей. - Скорей сюда!

А дождь шумел. В листве деревьев, не умолкая, звенел воробьиный гомон, и каждый листок, когда на него падала дождевая капля, вздрагивал трепетно и счастливо.

На другой день светило веселое майское солнце.

Май - месяц купальщиков.

Борис, Коля и Вадя, перекинув через плечо плавки, шли к морю.

Вадя предложил купаться на Ланжероне, Коля - в Аркадии, а Борис - в Отраде.

- Там в воде скалы, - сказал Борис друзьям. - Захватим скалу и пролежим на ней до самого вечера, а из маек сделаем тент.

С Борисом согласились.

Но, как назло, все скалы были заняты удильщиками бычков. Неразлучной тройке пришлось раздеваться на берегу.

Вода искрилась. Иногда на ее поверхности появлялись мелкие жемчужные пузырьки и показывалась похожая на люстру медуза.

- Мы должны наверстать упущенное, - сказал Вадя. - Сделаем лестницу для вышки и достанем сигнальные флажки. Обучим всех.

- Всех! - повторил Борис. - Но только не Нину...

- Заладил одно и то же! - досадливо отозвался Вадя. - Давайте лучше купаться!

В воду бросились с разбега. Ныряли. Делали под водой стойку, вертелись колесом так, что вода под ними становилась белой, как молоко.

Когда вышли на берег, Борис лег на песок и вдруг признался:

- Вчера, когда я шел к "Ежику", у меня поджилки тряслись...

- А нам с Вадей, думаешь, было лучше? - начал Коля. Но Вадя перебил его:

- Освобождается скала!

Схватив одежду в охапку, они бросились в воду. В это самое время с другой стороны маленькой бухты стремительно бросилась к скале какая-то девочка в зеленом купальном костюме: она на четверть минуты опередила пловцов.

Это были Нина.

Мальчики остолбенели. И в самом деле - тот, кто взглянул бы на них в эту минуту с берега, мог свободно принять их за три сваи, вбитые в морское дно.

Ярко светило солнце.

- Вылезайте, поместимся, - приветливо сказала Нина.

- Тебя нужно отдубасить, Чижикова, - мрачно произнес Коля.

- Отдубасить? Это... это чересчур мягко, - заикаясь сказал Борис. - Вадя, какое самое большое дерево в мире?

- Баобаб, - стараясь не глядеть на Нину, ответил Вадя.

- Вот-вот! - сердито продолжал Борис. - Тебя, Чижикова, нужно отбаобабить.

Нина засмеялась.

- Ты злая, - сказали мальчики.

Они стояли по пояс в воде, всем своим видом выказывая холодное презрение к Нине.

Нина улыбалась.

- Не ломайтесь, - предложила она, - выходите... - Она подвинулась к самому краю камня. - Ну, чего же вы надулись, как павлины? Давайте мириться. - И первая протянула руку друзьям.

- Ни за что! - крикнул Борис.

Вадя молчал, весь красный от смущения. Смуглое лицо девочки с золотистой челкой улыбалось ему.

- Пойдем, - сказал Коля и уронил в воду рубашку, которую держал под мышкой.

- Постойте, не уходите... - просила Нина. - Да выходите же из воды!

Непобедимая армада дрогнула. Коля первый выбросил белый флаг и вылез из воды. Вторым сдался Вадя. Один Борис остался на месте. Казалось, он предпочитал исчезнуть в морской воде, чем помириться с девчонкой.

- А знаешь, Борис, - глядя на него, вдруг сказала Нина, - кактус, который ты мне подарил в прошлом году, я пересадила в красивое ведерко...

- Кактус? - приятно удивленный, глухо промолвил Борис и, кряхтя, вылез на камень.

Веселыми водяным струйками сверкала зеленая морская скала.

17

Ребята, занятые подготовкой к экзаменам, все не появлялись на водной станции. Лишь в воскресенье утром на берег Отрады пришла неразлучная тройка, а за ней Алеша и Нина, Вася Херсоненко, Шевчук и Липецкий.

Старый моряк обрадовался.

Он поднял над головой руку и закричал:

- Сюда, ребятки, живей! Ждет вас "Анастасия"!

Вадя первым понял слова старого моряка.

- Ура, поздравляем, дядя Матвей! - взволнованно закричал он и сбежал к морю.

Мальчики окружили Матвея Корнеевича и крепко жали его большую шероховатую руку.

Стояло обыкновенное морское утро. Высокое небо - без единого облачка. Неподвижна вода. И только волна, рожденная килем проходящего судна, порой с мягким шумом набегала на берег.

- Начнем, - спокойно, а на самом деле волнуясь, сказал Матвей Корнеевич.

Борис предложил произвести спуск шаланды на воду по всем корабельным правилам - с музыкой и цветами. При спуске нос "Анастасии" должен разрезать шелковую ленту, переплетенную листьями клена.

Но Матвей Корнеевич отдал команду:

- Давай, дружки, налегай!

Борис, Вадя и Коля по левому борту, по другому - Матвей Корнеевич, Алеша и Нина столкнули шаланду в воду.

- Теперь живо на борт!

Волна весело хлестнула борт "Анастасии" и сказала: "Здравствуй!". В ответ шаланда дружески поклонилась волне.

Снова море, долгожданное, голубое. Мог ли об этом думать разбитый рыбацкий парусник, выброшенный на берег штормом?

Ласковая рука Матвея Корнеевича вдохнула в него жизнь. "Еще развернешь парус" - не зря было сказано моряком.

И парус развернут. Он полон ветра.

Широк и однообразен шум моря. Но тот, кто по-настоящему любит морской простор, слышит в нем звучание многих песен, то тихих, словно вечер теплой весны, то сурово-торжественных, как медь оркестра.

Набирая скорость, шаланда весело скользила по воде.