Приключения в стране львов - Буссенар Луи Анри - Страница 5

— Это правильно.

— Наконец, путешествовать и охотиться одному. Бывают минуты, когда одиночество непереносимо. Я бы предпочел поехать компанией.

— О да! Точно! .. Компанией гораздо лучше!

— В таком случае остается только вопрос руководства.

— Вот именно.

— Так что, если б нашелся бывалый человек, который бы вас сплотил, предложив знания и опыт, вы бы с ним поехали?

— С восторгом!

— Только уговор: чтоб уж дичь была непременно.

— На этот счет будьте спокойны. Он заведет вас туда, где сетей не ставят, где не встретить дичи просто нельзя. Правда, и там есть браконьеры, но только другого сорта.

— Кто же этот человек?

— Если угодно — я.

— Здорово! А мы думали, дружище, вы решили больше не путешествовать.

— Пять минут назад я и сам так думал.

— А теперь, спустя пять минут?

— А теперь решил поехать с вами и угостить такой охотой! .. Сказать правду, я даже обязан это сделать.

— Серьезно, Бреванн?

— Разумеется.

— Знаете что, вы удивительный человек.

— Ничуть. Я только быстро принимаю решения.

Как раз в эту минуту громко хлопнули пробки нескольких бутылок с красными этикетками и просмоленными головками.

Искрясь и пенясь, разлилась по бокалам дивная влага шампанского «Монополь»! Настроение достигло наивысшей точки.

— Итак, — заговорил хозяин, подняв бокал, — мы едем охотиться. Договорились?

— Все едем! .. Все! .. И чем скорее, тем лучше.

— Чтобы приготовиться как следует, мне понадобятся два месяца.

— Так долго?

— Два месяца — долго? Да ведь нужно корабль подыскать, приспособить его для нашей цели, починить, если потребуется, опробовать ход, экипаж подобрать! Еще — заказать оружие и снаряжение безукоризненного качества! Через пару дней я дам вам полный список всего необходимого. Тогда сами увидите, два месяца — минимум, который нужен на подготовку экспедиции. Ведь она продлится месяцев десять, а то и год.

— Ну, хорошо. Два месяца так два месяца. Но не дольше!

— Дня не просрочу. Теперь — несколько слов о расходах.

— Об этом можно не беспокоиться.

— Напрасно. Это очень важно. Полагаю, что по двадцати пяти тысяч с каждого будет вполне достаточно.

— А корабль?

— Я куплю его для себя — давно собираюсь завести яхту, вот мы ее и испробуем.

— Когда же вы думаете начать приготовления?

— Немедленно, с этой же минуты. Нашу сегодняшнюю охоту следует считать оконченной. Через час еду в Париж. Если желаете остаться — располагайтесь как дома. Здесь все к вашим услугам, от погреба до чердака.

— Нет, спасибо. Мы тоже поедем.

— Как угодно. Завтра вечером я буду в Гавреnote 15, а послезавтра — получите от меня подробные наставления о необходимых покупках.

— Для себя вы что приобретете?

— Мне не нужно ничего. Я в любой момент готов выехать. Сегодня первое сентября. Сбор тридцать первого октября в Гавре, в гостинице «Фраскатти». Опоздавших не дожидаемся. Утром первого ноября яхта разведет пары — все должны быть на борту. Час отплытия будет зависеть от прилива.

— А куда же мы направимся?

— Решим по выходе в море. Можно начать с южной Африки, оттуда двинуться в Индию, в Индо-Китай, затем в Океанию. Впрочем, еще рано говорить об этом. Друзья, выпьем за наше путешествие и в особенности за твердость вашего намерения. Dixi! note 16

ГЛАВА 4

Бреванн и его гости, в восторге от того, что им предстоит экспедиция чуть не по всему белому свету, сели в поезд, проходивший в четыре часа дня через Монервиль, и отправились в Париж.

Веселые пассажиры уже представляли себе неведомые земли и увлекательную охоту.

Дорога заняла два часа.

Андре, радуясь решительному настроению друзей, крепко пожал им всем руку при выходе из вагона и простился. Затем он взял извозчика, сказал ему на ухо несколько слов, и фиакрnote 17 быстро покатился по парижским мостовым, обгоняя другие экипажи.

От Орлеанского вокзала ровно за три четверти часа Бреванн добрался до улицы Лепик и остановился у дома номер двенадцать с уединенным павильоном в глубине прелестного сада. По усыпанным песком дорожкам он пересек цветник, отворил двустворчатую входную дверь и очутился в большой комнате, служившей хозяину, по всей вероятности, и рабочим кабинетом, и мастерской.

Посетитель, чувствовалось, был хорошо знаком с ней, поэтому не обратил внимания на обстановку, которая состояла из совершенно не сочетавшихся предметов: двух громадных библиотечных шкафов, набитых книгами, большой черной доски, исчерченной геометрическими фигурами и алгебраическими формулами — решалась, по-видимому, задача по механике,

— на стене висела карта земных полушарий и множество каких-то странных деревянных и гипсовых моделей инструментов. Направо стоял верстак из вязового дерева, самоточка и целый набор слесарно-механических инструментов. Наверху висела клетка со скворцом. Напротив верстака находился большой дубовый письменный стол, заваленный бумагами и разными папками, набросанными одна на другую. На глаза то и дело попадались экзотические безделушки, шкуры животных, трофейные ружья, абордажные сабли и салакко, а напротив дверей эффектно смотрелся портрет самого Андре Бреванна в натуральную величину.

Звонок, прикрепленный ко входной двери, пронзительно зазвенел. Скворец прекратил свою болтовню и стал подражать металлическим трелям. Из большой плетеной корзины вылезла, махая хвостом, некрасивая собака с облезлой шерстью, но с живым и добрым взглядом, и своим влажным носом, черным, как трюфель, дотронулась до руки вошедшего гостя.

Отворилась боковая дверь, и молодой человек в синей блузе, как у гостя, воскликнул:

— Господин Андре! Вы! .. Как замечательно!

Во всем облике юноши сразу чувствовался настоящий парижанин, веселый даже в самые серьезные минуты.

— Здравствуйте, Фрике. — Андре крепко пожал руку друга.

— Какой добрый ветер занес вас ко мне?

— Очень странное приключение, честное слово.

— Не может быть! Наши приключения давно окончены… Ах да! Сегодня должен был открыться сезон охоты.

— Вот тут и начинается то, что может увести нас с тобой очень далеко.

— Ну, не страшно. Мы у черта на рогах уже побывали.

— И опять, пожалуй, отправимся туда.

— Что ж, я готов. Предстоит постранствовать?

— Месяцев восемь или десять.

— А когда отправляться?

— Мне и тебе — завтра.

— Стало быть, будут и другие?

— Вечером расскажу все подробно.

— Тогда не разделите ли со мною трапезу?

— Разумеется. Но только наперед говорю: я очень основательно позавтракал. Расскажи лучше. Как твои работы?

— Три дня назад закончил механический промыватель. Действует превосходно. Могу ручаться, что при промывке не будет пропадать ни малейшей частички золота. Амальгаматорnote 18 тоже готов. Я снабдил его аппаратом, устраняющим кражу золота и ртути.

— Молодчина!

— Кроме того, докончил вашу модель металлического патрона, соединяемого с капсюлем пистонного ружья. Вот она.

— Превосходно! А ты патент на себя выправил?

— Как же я это сделаю? Ведь изобретатель — вы.

— Не говори глупостей. Патент для тебя — деньги, понимаешь? И если даже у меня есть какие-нибудь права на эту штуку, я уступаю их тебе — и точка. А теперь изволь выслушать: завтра в восемь часов вечера — выедешь в Брестnote 19.

— Ладно.