Кругосветное путешествие юного парижанина - Буссенар Луи Анри - Страница 11

К переговорам решили привлечь Ибрагима, сидевшего молча.

Андре принялся объяснять задачу. Наконец до работорговца дошло, и он позвал вождя племени, человека в красном одеянии и с жезлом тамбурмажора.

Африканский царек подошел, пошатываясь от колоссального количества выпитой «огненной воды».

Потребовался невероятный дипломатический талант, подкрепленный новой порцией спиртного, чтобы уговорить дикаря отказаться от «маленького ножика, который так хорошо режет».

В итоге царек, не в силах отказать своему доброму другу Ибрагиму, вынужден был уступить. Пинцет и ланцет вернулись к владельцу.

Доктор уложил больного на циновки, левой рукой взялся за самое крупное вздутие на животе, а правой стал слой за слоем осторожно срезать его, действуя с невероятным мастерством.

Андре собирал ватным тампоном начавшую сочиться сукровицу.

И когда хирург рассек и раздвинул края опухоли, он вытащил оттуда круглый, белесоватый шнур, напоминающий виолончельную струну.

— О Боже! Что это? — спросил Андре.

— Это «медицинская филярия», червь-паразит, поселившийся под кожей у нашего пациента. Бедняга ими нафарширован. Оттого и опухоли.

— Сейчас ему, наверно, безумно больно.

— Ничего подобного. Спросите, если хотите. Чернокожий ответил, что боль вполне терпима. Доктор продолжал оперировать. Он вытягивал то один конец, то другой, преодолевая сопротивление паразита, цеплявшегося за подкожные ткани. Вышло уже почти тридцать сантиметров. И вот наконец появилась головка отвратительного создания.

— Если взять лупу, можно разглядеть четыре присоски, позволяющие этой «зверюшке» проникать под кожу. Но к делу: заниматься зоологической теорией, увы, некогда.

Доктор намотал на палочку очередного паразита и медленно продолжил прежнее занятие.

Через четверть часа гигантская филярия длиной в девяносто пять сантиметров была полностью намотана на палочку. От опухоли ничего не осталось.

Начало обнадеживало.

Занявшись еще одним выступом на теле, доктор с тем же успехом покончил и с ним.

По ходу операции хирург рассказывал ассистенту поневоле о любопытных свойствах паразита и вызываемых им страшных заболеваниях.

— В принципе филярия — микроскопическое существо, обитающее во влажных, заболоченных тропических местностях. Когда самка оплодотворена, у нее появляется нечто вроде материнского чувства и она принимается искать безопасное место, чтобы произвести на свет потомство. Человеческий организм идеально подходит для этих целей, и филярия, если представится подходящий случай, проникает под кожу.

Поскольку люди здесь малочистоплотны, ходят босые и с голыми руками, паразит, незаметный глазу, прокалывает кожу, устраивает гнездышко и начинает получать питательные вещества из организма. Он увеличивается в размерах, начинает перемещаться из одной части организма в другую, распространяется по туловищу и, наконец, свертывается в клубок, вот почему возникают опухоли.

— Как ужасно!

— Но это еще не все. Самое скверное то, что человек, превратившийся в инкубатор для филярий, худеет, слабеет, все время хочет пить, постоянно перевозбужден. Появляется сухой кашель, как у больных туберкулезом, обильно выделяется пот… И наконец, посмотрите, во что превратился этот колосс, который сейчас послушен, словно ягненок.

Но вот настает день, на свет появляется потомство, формируется абсцесс[89], затем он прорывается, молодняк попадает на влажную почву и распространяется по площади, чтобы проникнуть в другой организм… А вот еще! — доктор, выбрасывая палочку с очередной филярней. — И если повезет, то уже сегодня мы освободимся.

— Вы не боитесь утомить больного?

— Да нет! А он, похоже, доволен операцией. Видите? Не проронил ни звука.

Ибрагим, надо отдать должное, оказался смирным пациентом. Он прекрасно понимал: «табиб» обнаружил истинную причину его страданий. А все предыдущие доктора со шкурами, еще теплыми от того, что сняты с живого животного, и ваннами из человеческой крови — отъявленные шарлатаны. И больной хладнокровно глядел, как выходит очередная колоссальная филярия из огромной опухоли на плече.

Уже было извлечено сантиметров шестьдесят, как вдруг, может, доктор сделал надрез чуть-чуть глубже необходимого, а может, паразит оказался необычайно длинным и толстым, но часть филярий оторвалась. Хирург хотел схватить оторвавшуюся часть, но опоздал: словно резиновая, она втянулась под кожу.

У доктора вырвался вздох разочарования.

— Ах, какая досада! — доктор. — Ладно! Начнем сначала, все равно вытащу. Теперь, кстати, могу продемонстрировать вам интересное явление… Видите выделяющуюся из паразита белую жидкость, густую, как каша, а тело при этом превращается в пустой мешок?

— Прекрасно вижу, вижу даже беспорядочно движущиеся частицы, — ответил Андре.

— У вас великолепное зрение. Эти частички — маленькие филярии, ищущие новое тело.

— Спасибо! — выпалил Андре, ощупывая руки.

— Не бойтесь, вам ничего не угрожает. Немного воды, и безопасность обеспечена. Белых, — пояснил «табиб», — эта болезнь поражает крайне редко благодаря чистоплотности, которой так недостает туземцам.

Доктор сделал еще один надрез и в конце концов извлек вторую половину.

Несколько минут отдохнув и подкрепившись солидной порцией пальмового вина, Ламперьер вернулся к изучению внешних и внутренних кожных покровов торса Ибрагима.

Он успешно прооперировал двенадцать опухолей, больших и малых, и извлек соответствующее число филярии, совокупная длина которых составила порядка семи-восьми метров. Подобный результат казался окружающим чудом.

Храбрый хирург так и светился: благодаря обширной колониальной практике он сумел правильно продиагностировать ужасную болезнь, доселе неизвестную в Европе.

Процедура заняла более пяти часов! Все трое — оперирующие и пациент — валились с ног от усталости.

— Ах ты, Фрике, чертов юнга! Радуйся, матросик мой, мы спасены, — сообщил доктор, выходя из хижины.

ГЛАВА 4

Что такое «говорильня». — Марш рабов. — Сколько стоит двуногая скотина. — Слово черного. — Помехи. — Кто начинает со стаканов и кончает дракой. — Величие и падение африканского монарха. — Три человека за девять фунтов соли. — Подарок двух европейцев. — В пути. — Один верблюд и шестеро всадников. — Кража королевского сокровища. — Страшная месть. — Любопытные открытия. — Рабство. — Продан собственным братом!.. — Отказ от свободы. — Фрике и негритенок.

Прошло две недели. Благодаря чудесной операции, проведенной хирургом морской пехоты, положение наших друзей намного улучшилось.

И работорговец Ибрагим неузнаваемо изменился. Все ужасные бугры исчезли, глубокие послеоперационные раны заживали очень быстро, восстанавливалась мощная мускулатура, появилась красивая осанка.

И вот сейчас, в семь часов утра, работорговец устроился под огромным баньяном[90], листва которого прикрывала от ярких солнечных лучей. Сидевшие на земле оказывались в приятной тени.

Он ел! Безостановочно двигал челюстями и отрывал белоснежными зубами огромные куски лежавшего на широком фаянсовом блюде жареного мяса, поверьте, весьма аппетитного.

Вкушаемый деликатес был приготовлен из почек носорога. Местный повар умело поджарил их на медленном огне, полив пальмовым маслом и густым соусом из толченых красных муравьев. Еда варварская, но подходящая для выздоравливающего.

Как истинный мусульманин, Ибрагим запивал пищу холодной водой, поданной в сосуде из пористой глины; а по окончании трапезы осушил чуть ли не залпом огромный кувшин пальмового вина. Так Вакх[91], на мгновение уступив Магомету[92], взял реванш и восстановил свой престиж.