Тайна Нереиды - Алферова Марианна Владимировна - Страница 62

Рутилий стоял на пороге и курил.

– Лаборатория Триона в Нисибисе, – сказал он кратко. – Квинт может отправляться на охоту. А мы останемся здесь на несколько дней.

Рутилий вел себя так, как будто ничего не случилось, как будто не он велел вышвырнуть Цезаря за дверь.

– Того, что произошло сегодня, я никогда не забуду, – пообещал Элий. – И никогда не прощу.

Рутилий пожал плечами:

– Это не имеет значения. Ведь мы погибнем.

– Пусть Кассий Лентул осмотрит этого несчастного. А затем я приказываю отпустить его, – сказал Элий.

– Он умер, – отвечал Рутилий. – У бедняги оказалось слабое сердце.

Элий отстранил трибуна и вошел в дом. Умерший лежал в подвале на полу. Остро выпирающий подбородок. Грязные босые ноги с черными растрескавшимися стопами. Никаких следов пыток, если не считать кровоподтека под глазом.

Кассий Лентул собирал инструменты. Теперь он был личным медиком Цезаря и зачислен в коллегию придворных архиятеров.

– Отчего он умер? – спросил Элий.

– Сердце остановилось. – Медик сказал об этом невыносимо буднично.

Цезарь не поверил:

– Его пытали! Он умер от болевого шока?

– Нет. Остановка сердца. Он не успел ничего сказать.

– А Нисибис? Ведь Рутилий узнал…

– Не от него. Квинт нашел расписки. Трион заказывал какие-то металлические конструкции здесь, в Резайне, и велел отправить их в Нисибис.

Нисибис… Роксана говорила, что собирается в Нисибис. Неужели она знала, что Трион бежал именно туда? Или она знала что-то другое? Или она заодно с Трионом?… Или с кем-то другим заодно?

«Новую стену Рима дОлжно построить в Нисибисе»… – гласило предсказание Сивиллы. Но кто знает, что это за стена?!

– Лучше бы я поступил в городские архиятеры, – вздохнул медик. – Там жалованье куда меньше. Но и меньше фекалий.

Тем же вечером Квинт уехал из Резайны. Исчезла и Роксана. А Элий и его охрана остались. Почти не прекращаемо шли дожди. Крыша в гостинице протекала. Дробный стук капель о днище ведра будил Элия по ночам. Природа сошла с ума.

Цезарь составлял отчет об укреплениях Резайны, из отчета следовало, что никаких укреплений давным-давно нет. Элий понимал, что занят нелепым делом.

«Нисибис… Я должен быть в Нисибисе».

При одной мысли об этом его охватывала дрожь. Но ведь он с самого начала знал, что отправится в Нисибис. Знал и страшился. Не укрепления интересовали его, не запасы винтовок и гранат на складах, а маленький городок в предгорьях, окруженный зубчатой кирпичной стеной – таким Элий видел его на фото. Сивилла говорила о какой-то новой стене. Летиция видела город сожженным. Предсказание Сивиллы и видение Летиции гнали Элия в путь. Приказ императора лишь повод. Пусть Руфин думает, что послал Элия на смерть. Возможно, это радует старого интригана.

«То, что я делаю – безумие – думал Элий. – Но ведь я всегда был сумасшедшим…"

Гимп сидел в таверне «Медведь» за столиком в углу. Перед ним стояла глиняная кружка с вином. Несмотря на ранний час таверна была полна. Прежде исполнители желаний отмечали здесь свои победы. И теперь гладиаторы являлись люда, но ореол божественного могущества перестал окружать бойцов Колизея. В маленьком помещении было душно и жарко, Гимп то и дело доставал платок и отирал лоб. Гимп представлял, как взмокнув, выйдет на воздух, и холодным ветром его прохватит до костей. Интересно, может гений подцепить воспаление легких?

Время от времени Гимп начинал прислушиваться к спору соседей.

– … Я взял клеймо…

– … Теперь нет желаний… только деньги. Ставишь на победителя, как на колесницы в Большом цирке. И выигрываешь…

– … Ерунда какая-то. Желания нужны! Необходимы…

– … Люди жаждут денег. Одних денег. Одно желание. Всегда одно желание… не надо ни гениев, ни богов. Деньги заменят все…

– … Гениев никто не заменит…

– … Ненавижу гениев…

– … С гениями было хорошо. Ясно, что делать. Жизнь была спокойной, династия правила, Империя стояла неколебимо. И все лишь потому, что гении нас опекали. А теперь все полетело в Тартар…

– … Я нашел своего гения. Он живет у меня в доме и подсказывает. Надо всем так сделать. И вновь воцарится порядок…

– … Что же он тебе подсказывает? Как больше заработать денег?

– … Гении скоро умрут. Они не могут жить на земле.

Гимп поднялся и постоял в нерешительности, не зная, уйти ли или заказать еще вина. Он плохо понимал, что происходит. Голова кружилась. Слова долетали издалека, лица расплывались. Может, он болен? Говорят, гений может умереть от одного неверия в свои силы. Выдохнет воздух, а вдохнуть не сможет. Упадет замертво и… Гимп уставился в пол бессмысленным взглядом. Да что с ним такое? Неужели он в самом деле собрался умирать?

Гимп вышел на улицу и глубоко вдохнул холодный воздух. Дрожь пробежала по его телу. Его ждал трудный разговор. Он безумно боялся. По-человечески.

У гения Тибура с недавних пор явилась новая страсть. Он обожал подслушивать. Прежде, когда он был душой города, люди сами обращались к нему сотню раз на дню. Теперь никому не было до него дела. Он чувствовал себя таким одиноким. Кому хочется беседовать со змеем! Целыми днями он висел на ветке старой пинии и ждал, когда выйдет в маленький перистиль молодая хозяйка.

Ага, наконец-то! Летиция позавтракала и теперь бродит вокруг бассейна с зеленой водой и разговаривает вслух с Элием, воображая, конечно, что никто ее не услышит. То умоляет быть осторожным и вернуться скорее, то начинает ругать, проклинает его безумие. И снова зовет…

Постой-ка, еще шаги. Кто-то вышел в маленький садик. Остановился.

Кто это? Неужели? Ну да, это Гимп. В красной тунике, в броненагруднике он просто красавец. Очень смахивает на актера, который только что получил крошечную роль легионера в современной пьесе. Это уже интереснее…

– Я вступил в армию, – сообщил Гимп, старательно разглядывая мозаику перистиля. – Все говорят о предстоящей войне. Значит, будет несложно получить гражданство.

– Ты меня покидаешь? – Летиция капризно скривила губы. – Разве я тебе разрешила? Ты служишь мне. И еще Элию. – Гимп смутился. – Ты всегда охранял меня, – напомнила Летти. – Кто же будет теперь заботиться о моей безопасности?

– Да, конечно… по мере сил. Как мог. Извини…У тебя будет другой охранник.

– Какой?

Она огляделась, но, разумеется, не заметила Гета. Хотя змей висел у нее над ее головой и нагло размахивал хвостом.

– Потом скажу. Я сейчас о другом… – Гимп замолк.

Летиция тоже молчала. Смутилась. В его внимании и преданности было что-то сверх обыкновенной дружбы. И он ей был симпатичен. Очень. Но и только. Неловкость все возрастала, становясь непереносимой.

– Я… я… – пролепетал Гимп, все более смущаясь. – Я – твой отец.

Ну надо же! Изумленный Гет свалился с ветки. Летти в ужасе отскочила в сторону, позабыв о только что сделанном признании бывшего гения Империи.

– К-кто это? – пролепетала она, разглядывая огромного змея.

– Это твой новый охранник! – бодрым тоном сообщил Гимп.

– Этот? – Летти отступила за спину Гимпа.

– Ага, охранник, – подтвердил Гет, подняв огромную плоскую голову, раздвигая губы, что должно было означать улыбку.

Улыбка была очаровательная. До того очаровательная, что у Летиции подкосились ноги, и она опустилась на мраморную скамью.

– Это бывший гений, – подтвердил Гимп. – Он хороший. Только жрет много.

– Думаю, у домны Летиции хватит денег, чтобы меня прокормить, – сделал очень верное предположение Гет.

Летти машинально кивнула, затем повернулась к Гимпу.

– Кажется, ты что-то сказал… или… мне послышалось?

– Да, сказал.

– И это правда?

– Да.

– Мне известно, что я дочь гения. Но не знала, что это именно ты – мой отец. – Кажется, она не особенно была поражена признанием. – Я бессмертна? – Гимп отрицательно покачал головой. – Тогда это не имеет значения.