Колдун из Темногорска - Алферова Марианна Владимировна - Страница 43

Девушка окинула внимательным взглядом его одежду (старые Романовы тряпки, к слову сказать):

– Ну… Тогда вы к Игорю Семеновичу обращайтесь.

Юл подошел к стойке продавщицы:

– Не верите? Тогда поглядите! – Мальчишка указал на картину, красочный слой которой минуту назад оглаживал руками. Теперь это был портрет Алексея, сходство было абсолютное, почти раздражающее, на заднем фоне громоздился Колизей. – И знаете, как эта картина называется?

– Ну… То есть я помню… по каталогу… – растерянно пробормотала смотрительница галереи. Ей казалось, что еще утром на стене она видела совсем другую картину.

– Давайте подскажу, – предложил Юл. – «Портрет друга».

Девушка, все еще не веря, подошла к картине:

– В самом деле…

– Вот видите! – торжествующе воскликнул Юл.

– Через три дня у нас в галерее будет перфоменс, – сдалась продавщица. – Игорь Семенович должен непременно быть.

– Отлично! – с фальшивым энтузиазмом воскликнул Алексей. – Дайте мне пригласительный.

– Пятьдесят долларов! – объявила девушка.

– Бесплатно, – попробовал торговаться Алексей.

– Забудь, братец, про совковую халяву! – с апломбом заявил Юл и положил на прилавок сотню. – Два билета.

Алексей улыбнулся девушке:

– Гляжу, новое поколение круче нас с вами, а?

– Буду рада вас вновь увидеть, молодые люди! – продавщица протянула Алексею два билета.

Но Юл опередил брата, выхватил из ее пальцев картонные прямоугольнички и спрятал в карман.

– Ну, ты и мастак врать! – сказал мальчишка, когда братья вышли из галереи.

– А ты? – усмехнулся Алексей. – «Портрет друга»! Надо же! Как ты это сделал?

– Тайна фирмы.

– А деньги откуда? Тоже тайна?

– Отец подарил! – вздохнул Юл. Веселость его вмиг испарилась. – Перед смертью.

– Он знал, что его убьют?

– Похоже, догадывался. Итак, через три дня встретим Игоря Колодина? Он и есть – убийца?

– Только родственник. Но он нас приведет к главному, – пообещал Стен.

Лишь, очутившись у дверей Ленкиной квартиры, Стен вспомнил об утренней ссоре. Остановился, не решаясь нажать кнопку звонка.

– Думаешь, не откроет? – спросил Юл.

Но дверь отворили, не дожидаясь звонка. На пороге стояла Лена, накрашенная ярко, по-вечернему, с уложенными в замысловатую прическу волосами, в красно-желтом платье с золотой нитью, наверняка купленном на вещевом рынке.

У нее по-прежнему был плохой вкус.

– Ни о чем не спрашивайте, ребята, – хозяйка приложила палец к губам и ненатурально рассмеялась, – идите за мной.

Она хотела взять Стена за руку, но Алексей брезгливо оттолкнул её ладонь. Лена отпрянула, будто опасалась, что ее ударят. Потом дерзко вскинула голову и вновь ненатурально рассмеялась:

– Не бойся, не буду к тебе больше приставать!

Бежать было поздно, Алексей прошел в гостиную. Юл – следом. Стол бы раздвинут, на белой скатерти выстроились в ряд хрустальные, грубой огранки бокалы подле белых тарелок с красными кляксами цветочков. В разнокалиберных салатницах горбились разноцветные горки съедобных смесей. Типичное меню типичной вечеринки: «шуба», «оливье» и рыбный салат.

За столом в гордом одиночестве восседал начинающий полнеть мужчина, пил мартини и закусывал салатом. Несмотря на то, что он успел отрастить пышную огненно-рыжую шевелюру и холеные усы, Стен его сразу узнал.

«Кирша? – удивился Алексей. – Ну да, Кирша».

– А может, это вовсе не наш Стен, а кто-то другой, очень похожий на него, – сказала Лена, смеясь.

– Нет, это Леха, без всякого сомнения. У кого еще может быть такая паскудная рожа, кроме него, – отвечал Кирша.

– Как там, на Западе? – спросил Кирша. – Клево?

– Ты еще не был? – отозвался Стен, садясь на диван. – Съезди и посмотри.

– В Турции уже был, – гордо поведал Кирша, обидевшись, что усомнились в его возможностях. – Следующим летом на Лазурный берег подамся. У меня свое дело. Инвестиционная фирма. – Кирша окинул старого друга оценивающим взглядом. – Видуха у тебя не очень, – сообщил он, выпятив нижнюю губу. – Будто ты в самом деле умер и воскрес. Или ты не умирал?

– Что-то в этом духе было, – кивнул Алексей. – Кстати, а что за пиршество намечается?

– Так ты не в курсе? – захохотал Санька. – Встреча одноклассников в честь твоего возвращения.

И он хлопнул в ладоши. Тут же двойные стеклянные двери в гостиную отворились, и толпой ввалились гости. Впереди, как всегда, выступала Кошкина. Только трудно было узнать в этой матроне с огромными грудями и жирными боками и животом, прежнюю тощую Кошку. При этом Ольгино личико осталось по-детски миниатюрным и потому голова казалась чужой, приставленной ради шутки к дородному телу. К тому же Кошка как будто нарочно оделась в трикотажный костюм, подчеркивающий толщину и все многочисленные выпуклости ее фигуры. Следом за нею вошли под ручку две девицы: одна замухрышка с наспех накрашенными ресницами, другая – шикарная дама в дорогом платье. В школе они были подругами, теперь же вряд ли виделись чаще одного раза в год, да и то, случайно столкнувшись на улице. Все эти неожиданно повзрослевшие и постаревшие одноклассники, которых Стен не видел столько лет, казались уродливыми карикатурами на самих себя. Самое неприятным было то, что каждого из них не составляло труда узнать, и в то же время прошедшие годы отпечатались на них, как расплывшиеся фиолетовые чернила печати на старом бланке. Стен смотрел, ни о чем не спрашивая. Каждый был витриной собственного успеха или провала.

Юл занял место в углу стола – в компании незнакомых людей он потерялся.

Лена принялась спешно расставлять на столе недостающие тарелки. Взгляд ее то и дело останавливался на Алексее. И тогда хитрые торжествующие искорки вспыхивали на дне ее зрачков и тут же гасли. Каждый раз, глядя на него, она вспоминала свою близость с Романом, случившуюся несколько часов назад. Лена спиной ощущала взгляд колдуна, будто он касался холодными пальцами разгоряченной кожи меж лопатками. Тогда Лена оглядывалась и бросала взгляд на Романа. Он занял кресло в углу, и теперь сидел неподвижно, сцепив тонкие пальцы на коленях. При этом ее собственный голос неостановимо нашептывал с издевкой: «Ну, как, стерва, довольна? Уж теперь-то Лешка имеет полное право тебя презирать». Неожиданно, когда Лена пыталась протиснуться между креслом и ближайшим стулом, Роман вытянул руку и дотронулся до ее плеча. Лена вздрогнула, уверенная, что колдун вновь прочел ее мысли. Роман улыбался, будто давал разрешение смотреть на свою особу с обожанием.

«Наглец!» – Хозяйка демонстративно повернулась к нему спиной, чтобы в следующую минуту вновь обернуться.

Стен старался Лену не замечать – было слишком больно.

Когда все уже расселись, в комнату вошел Ник Веселков. Уж кого-кого, а его было трудно узнать. Длинные темные волосы спускались на плечи, бородка клинышком и усы придавали ему сходство то ли с мушкетером, то ли с монахом. За ним следом явились еще двое. Дрозд почти не изменился, разве что еще больше раздался в плечах, а остриженные ежиком волосы и отяжелевшая челюсть придавали ему вид заправского рэкетира. С Дроздовым пожаловал его приятель, он учился в соседней школе, был на год старше, Стен даже помнил, что у него было прозвище «Канарис». Алексей насторожился и вопросительно посмотрел на Лену. Не участвует ли она в какой-то новой, коллективной ловушке. Но по ее недоуменному взгляду понял, что появление Канариса для нее такая же неожиданность, как и для всех остальных.

– Нику я даже не звонила, – шепнула она, проходя мимо Стена.

В этот раз Алексей готов был ей поверить.

– Неужели вместе?! Опять вместе? – спросил Ник Веселков, останавливаясь посреди комнаты и оглядываясь. – Ведь здорово, а! Здорово!

– Надо тяпнуть за встречу, – подхватил Кирша.