Колдун из Темногорска - Алферова Марианна Владимировна - Страница 41

– Ну да, ты болтал что-то такое.

– Я знаю, что убийца здесь.

– Что значит – знаешь? Видел или…

– Знаю его имя.

– Так чего же ты ждешь, Гамлет хренов! – возмутился Юл.

– Мне известно, кто он, – уточнил Алексей. – Но не так-то просто до него добраться.

– Трусишь, значит, – тут же сделал свой вывод Юл.

– Нет, к нему не войти в дверь, даже если известно, где она. Не то, что убить. Ведь ты требуешь его убить? Так?

Юл смерил брата оценивающим взглядом.

– Не тупи. И не изображай из себя крутого, – вынес он свой вердикт, – ты только подставлять других умеешь. Как отца. – Юл знал, что его слова несправедливы, но это знание доставляло какое-то странное, почти болезненное наслаждение.

– Подожди здесь пять минут! – приказал Алексей.

Он бегом кинулся в ближайший магазин, взял две порции клубничного мороженого. Вернулся. Протянул один стаканчик брату.

– Что это? – растерянно спросил Юл.

– Мороженое. Отец его обожал. И если мы куда-нибудь шли вместе, всегда по…

Юл схватил стаканчик и швырнул на землю:

– Все! Хватит! Не смей издеваться… – Слезы душили его.

Алексей сел рядом с ним, обнял брата за плечи.

– Юл, я все эти годы прятался, жил под чужим именем, лишь бы ни тебя, ни отца не нашли. Но видишь, не спрячешься…

– Что ты сделал такое? – Мальчишка принялся вытирать руками лицо – платка, разумеется, не нашлось.

– Был глуп и верил, что бастион зла рухнул и наступила эра счастья.

– А конкретнее?

– Я работал на Гамаюнова несколько лет. Ты слышал это имя?

– Отец говорил.

– Помощником у Гамаюнова был Колодин. Так вот, этот Колодин решил, что я знаю, где зарыты сокровища. Точнее, – куча бриллиантов.

– А ты в самом деле знаешь?..

– Нет, конечно. Впрочем, неважно. С Колодиным я иметь дело не собираюсь. Этот человек убил моих друзей. Потом отца… И тебя прикончит. И меня. Любого. Для него человек – ничто.

– Ты доберешься до этого гада? Да? Обещай, что прикончишь его!

– Обещаю.

– Прикончи его!

Стен помолчал несколько секунд. Потом кивнул и произнес глухим голосом:

– Клянусь!

– Помнишь, что отец хотел назвать меня Казимиром, а мать не позволила? – неожиданно для себя спросил Юл.

Алексей улыбнулся:

– Приехал дед, и уже все было решено. И мама твоя почти согласилась. Но тут отец с дедом поругались. И… – Алексей запнулся. – И тебя назвали Юлием.

От мальчишки не ускользнуло, что брат хочет обойти молчанием скользкий вопрос.

– Из-за чего они поругались?

Алексей поморщился:

– Отец все время с дедом ругались. Дед то отрекался от отца, то вновь его признавал. Как соберутся вместе, выпьют по рюмашке, ну и поехало.

– Что значит: «Не признавал»?

– Отец родился в лагере в сорок шестом году. Ну и дед считал… как бы тебе помягче сказать…

– Бабка трахалась с кем-то еще, – подсказал Юл. – Понятно. А за что деда посадили?

– За половину квадратного метра, – и, видя недоумение Юла, Алексей разъяснил. – Жилплощади, имеется в виду. Когда после войны «освободили» Прибалтику, «освободители» принялись насаждать там свои порядки. Дом полагалось иметь не больше определенного метража. Площадь каменного дома Стеновских оказалась на половину квадратных метра больше. И потому он подлежал конфискации, а деду и его семье в этом доме выделили комнатку для проживания. Дед утверждал, что подрался с новыми хозяевами. Но я думаю, что он просто выпалил проклятия в адрес нового режима в сердцах. Так что в мгновение ока и он, и бабушка, очутились в лагере. Освободился он уже в пятьдесят шестом, и первым делом поехал посмотреть на свой дом. Там располагался военный санаторий. Дед походил по саду, подобрал паданцы со своих бывших яблонь, и жена полковника подарила ему старое драповое пальто.

– А что дальше?

– Ничего. Разве у этой истории может быть какое-то продолжение?

– Так теперь этот дом можно вернуть, – сказал Юл.

Стен растерялся. Сам он об этом никогда не думал.

– У отца и документов наверняка на тот дом не осталось. Дед умер… Да и зачем?

– Как ты не понимаешь! – воскликнул Юл. – Это же наше родовое гнездо. Ведь это здорово такой дом иметь. Ты его видел? Какой он? – у мальчишки загорелись глаза. – Он на замок похож?

– Смеешься? Обычный дом. Дед говорил – каменный, двухэтажный, с верандой.

– Ты его видел?

– Нет.

– А на фото? – настаивал Юл. Он был приставучий. Если что в голову втемяшит, трудно его на что-то другое переключить.

– Нет. Дед говорил, что из окон было видно взморье.

– Значит, у нас домик в дюнах, – вздохнул Юл. – Но в нем поселился кто-то другой. Ты в самом деле считаешь, что отец, ну он…

– Он был вылитой копией деда. И внешне, и по характеру. У Стеновских у всех мерзкий характер, смею тебе заметить.

– Ладно, – буркнул Юл нехотя. – Я останусь. Только обратно сейчас не пойду. Лучше пойду погуляю, а к вечеру вернусь. Не хочу слышать все это.

– Что – слышать? – не понял Алексей.

– Ну, как они трахаются за стенкой. Роман, и эта… Лена, у которой мы остановились. Я думал, она тебя любит…

По тому, как переменилось лицо Алексея, Юл понял, что сказал лишнее.

– Если она твоя телка, то почему изменила? – возмутился Юл.

Стен отрицательно покачал головой.

– Она никогда не была моей. Никогда.

Юл смущенно похлопал брата по плечу и, наклонившись, шепнул на ухо:

– Если что, то я приметил: Роман боится огня. Ткни в него горящей спичкой и он в обморок грохнется. Так что не дрейфь, вмажь ему как следует.

– Подожди меня здесь! – приказал Стен, вскакивая.

Кто бы мог подумать, что так больно будет узнать про измену женщины, которую он никогда не любил и которую отверг несколько часов назад. Он отверг? Да это она его оттолкнула. Ей показалось мало одного секса, ей захотелось еще клятв в любви. Значит, просто секс с Романом возможен, а с ним, якобы столько лет любимым, – нет? Стеновский чувствовал, как лицо горит, будто кто-то надавал ему пощечин. Она решила отомстить. Ну что ж, ей это удалось. Он задыхается от боли и ревности.

Когда Стен поднялся наверх, дверь ему отворил Роман. Колдун был в одних джинсах, босиком. Лена хлопотала на кухне, и что-то напевала.

– Кстати, ты не знаешь, зачем Иваном Кириллович сплел Лене ожерелье с водной нитью? – спросил Роман шепотом и подмигнул Алексею.

– Как ты узнал?

– Догадайся, – осклабился в дерзкой улыбке Роман.

Да гадать-то тут особенно было нечего. Про Гамаюнова рассказать могла только Лена. Только для этого она и была нужна колдуну. Дуреха! Стен положил пакет с едой на тумбочку.

– В другой раз не пренебрегай нежностью дамы, – бросил ему в спину Роман.

Стеновский обернулся и изо всей силы ударил, метя наглецу в челюсть. Но тот со змеиной ловкостью ускользнул.

– Не надо так горячиться, – засмеялся колдун. – Помни, что я могу убить одним прикосновением.

Ага. Угрожать! Ну что ж, посмотрим, кто кого. Алексей вытащил из кармана зажигалку, схватил с тумбочки газету, запалил и сделал неожиданный выпад, метя полыхающим бумажным факелом колдуну в грудь. Тот опять увернулся. Но прихожая была столь мала, что оторвавшийся от газеты горящий клочок потоком воздуха прибило к руке Романа. У колдуна мгновенно подкосились ноги. Алексей схватил его за волосы свободной рукой и уже готов был ткнуть факелом поверженному врагу в лицо. Глаза Романа остекленели от ужаса, в расширившихся зрачках отражались два крошечных языка пламени.

«Я мог его убить!» – Стен опустил руку с горящей газетой.

В эту минуту дверь на кухню отворилась, на пороге возникла Ленка.

– Что здесь происходит? – возмутилась она. – Если вы из-за меня…

– Да плевал я на вас! – Алексей отпустил Романа и швырнул догорающую газету в раковину на кухне. – Только такими делами незачем заниматься при ребенке. Совсем сдурели. Отправили бы пацана погулять, если уж так приспичило трахнуться, – в эту минуту он почти уверил себя, что злится только из-за Юла.