Роковая любовь - Бурден Франсуаза - Страница 20

– Ты хочешь сказать, неподвластное времени!

– Ладно, ты не торопись, постепенно все сделаешь.

Выходя из гостиной, Виктор на секунду задержался.

– Ты посмотрел комнату Тома?

– Нет, я ждал тебя на улице, любовался парком. Ты уже порядочно сделал.

Они поднялись на второй этаж. Марсьяль был в восторге от комнаты, предназначенной внуку, а затем он остановился перед той, которую занял Виктор.

– Она осталась такой, как есть,– сказал Виктор.– Может, хочешь забрать что-нибудь из мебели или...

– Нет, абсолютно ничего! – сухо ответил отец.

Они вышли из спальни и направились бок-о-бок по галерее, но Виктор вдруг остановился.

– Папа, я хотел тебе кое-что показать.

Он привел его в комнату, где стоял секретер, и сначала достал из него фотографии.

– Мне кажется, это твои?

Марсьяль взглянул на снимки и побледнел.

– Где ты это нашел?

– Вот здесь.

Марсьяль не мог оторвать взгляд от лица Анеке и лишь спустя несколько минут поднял голову.

– В таком состоянии?

– Да... Они были спрятаны под одним из ящиков, я подумал, что ты или Нильс...

– Нильс? Нет, совершенно точно, не он. Я возьму их, ты разрешишь?

В его голосе было нечто такое, что Виктор будто бы перенесся в школьные годы, когда приносил домой плохие отметки. Кивнув головой, он согласился.

– Есть еще кое-что,– добавил он,– но это я обнаружил в другом месте.

Отец взял протянутую Виктором тетрадь, с любопытством полистал ее и вернул сыну.

– Что это за бред?

– Я думал, ты мне объяснишь.

– Нет, почерк мне ни о чем не говорит. Надо быть совершенно больным, чтобы написать одно и то же слово столько раз! Не знаю... Может, кто-нибудь из прислуги? Когда мы поженились, матери все никак не удавалось нанять хорошую прислугу, люди менялись часто.

Марсьяль аккуратно положил фотографии во внутренний карман пиджака.

– Ну, так как насчет кофе?

Они молча спустились на кухню и отец потребовал налить ему коньяка, который выпил залпом.

– Ты ходишь куда-нибудь, Вик?

– Можно сказать, никуда.

– Ты должен. Многие меня спрашивают, куда ты подевался. Ходи в рестораны с друзьями, встречайся с женщинами, и обязательно найдется та, которая понравится.

– Ты говоришь исходя из собственного опыта? – рискнул предположить Виктор с легкой улыбкой.

– Да... Ты увидишь, жизнь коротка, нельзя терять времени. Даже я в свои годы еще нахожу развлечения и не понимаю, почему ты изводишь себя.

Виктор хотел возразить, но, поколебавшись, решил промолчать. Был ли отец все еще с той женщиной-врачом или уже поменял любовницу? По правде говоря, ему не хотелось обсуждать эти вещи, на сегодняшний вечер откровений и так было предостаточно.

– Пойду, пожалуй,– вздохнул Марсьяль.– Уже поздно.

Выходя из-за стола, они услышали зловещий скрип, доносившийся из кладовой. Оба замерли. Виктор, передернув плечами, пошел посмотреть, что там, и захлопнул дверцу стенного шкафа, которая открылась сама собой.

– Дом все время поскрипывает,– заметил отец, когда Виктор вернулся в кухню.

– Я знаю...

На улице было холодно, порывисто дул ветер.

– Ты в привидения веришь, папа?

– Что за идиотский вопрос! Надеюсь, ты шутишь?

Марсьяль открыл дверь машины и при свете внутренней лампочки с любопытством посмотрел на сына.

– Нет, я в них не верю,– сказал он медленно.– Полагаю, что и ты тоже.– Он открыл бардачок и вынул оттуда револьвер.– Запроси разрешение на ношение оружия, а пока держи вот это. Единственное, чего можно опасаться в Роке,– это грабителей. На, вот обойма... Только учти, это большой калибр, не стреляй куда попало!

Непроизвольность, с которой отец отдал ему свое оружие, сильно обеспокоила Виктора, он даже ничего не мог сказать в ответ. Отступив назад, он дал возможность проехать отцу; револьвер он держал в руке.

– Спокойной ночи, сынок!

Уже скрылись из виду красные огни автомобиля, а Виктор все еще стоял на аллее, спрашивая себя, сколько же времени отец не называл его «сынок».

Нильс повесил трубку, пребывая на седьмом небе от счастья. Новость, которую сообщил его агент, была лучшей за последние несколько лет. Хотя он и обещал себе никогда не заниматься телевидением, предложенный контракт на съемку нового фильма казался очень привлекательным. Он не работал уже очень давно, ему недоставало съемочной площадки, киношной суматохи, общения с актерами, но самое главное – его банковский счет был совершенно пуст.

Он зашел в комнату к Тома, где находилась Лора, и начал многословно объяснять, какое неожиданное предложение только что получил, но, когда захотел обнять Лору, почувствовал, что та как деревянная.

– И сколько времени ты будешь отсутствовать? – спросила она холодно.

– Ну, от силы месяц! Вся подготовительная часть уже проделана, просто у них нет никого на примете, кто был бы свободен именно сейчас. Я должен выехать завтра утром, мне уже заказан билет на самолет.

Лора резко отодвинулась от него, и Нильс понял, что ранил ее.

– Ты могла бы приезжать ко мне на выходные,– поспешно предложил он,– в Ницце сейчас очень тепло.

Ничего не ответив, она повернулась к нему спиной и склонилась над чемоданом, который собирала. Он и забыл, что Тома сегодня во второй половине дня едет в Сарлат. Так вот почему Лора разозлилась – ведь она надеялась провести эти две недели с ним наедине, а теперь ей придется одной скучать в Париже.

– Ты не можешь пропустить несколько дней на работе? – неуверенно спросил он.

– Разумеется, нет! У меня полно работы, к тому же Энди принял меня не так давно, чтобы уже предоставлять мне отгул!

Горечь, сквозившая в голосе Лоры, расстроила Нильса, однако он и не думал отказаться от своего фильма.

– Мне очень жаль, Лора,– сказал он как можно мягче,– но мне нужны деньги, ты понимаешь?

«А также свобода»,– подумал он, испытывая некоторую неловкость.

– Давай посадим Тома в поезд и пойдем поужинать, куда ты захочешь...

– Ты воображаешь, что Тома будет путешествовать один в таком возрасте? Хочу тебе напомнить, что за ним приедет Виктор!

Несколько дней назад Лора действительно говорила ему, что у нее состоится встреча с Виктором и что она боится этого, к несчастью, неизбежного свидания.

– Тогда приходи прямо в ресторан,– предложил он, испытывая, как обычно, неловкость, когда Лора произносила имя Виктора.

То, что брат будет в Париже, страшило его еще больше, чем Лору. Где бы найти смелость объясниться с ним с глазу на глаз, а не по телефону? Ведь он, Нильс, в самом деле хочет с ним помириться, но не в присутствии Лоры или Тома.

Когда Лора прошла мимо него, прямая и недоступная, он взял у нее из рук чемодан и предложил вызвать такси.

От одной мысли, что он сейчас увидит отца, Тома не сиделось на месте. Он съел половину мороженого и, уткнувшись носом в окно бара, вглядывался в спешащий вокзальный люд, болтая без умолку.

Лора рассеянно слушала сына, погруженная в собственные мысли. Непринужденность, с которой Нильс собирался покинуть ее на целый месяц, заставляла задуматься. Они жили вместе совсем недолго и не успели еще наскучить друг другу. Так не ошиблась ли она на его счет? Вся эта ее затея, которую она приняла, и совершенно напрасно, за большую историю любви... Разве в иные вечера Нильс не приходил домой слишком поздно, и к тому же изрядно нагрузившись? Разве он не стал реже заниматься с ней любовью? И этот удивленный вид, когда он обнаруживал Тома на его диванчике...

Со страхом Лора взглянула на часы. Виктор всегда был пунктуален, значит, он не заставит себя ждать. Ей не хотелось выглядеть перед ним озабоченной и несчастной, поэтому она достала зеркальце и подкрасила губы. Затем, подняв глаза, она увидела его.

Не считая того, что Виктор очень похудел, он не изменился, но что-то в нем было все же другим. Возможно, он был пострижен короче, чем обычно, возможно, он был не такой самоуверенный. Лора столько раз говорила шутливым тоном: «И какого черта я вышла замуж за мелкого провинциального нотариуса?» – что уже сама поверила в этот образ. С некоторым раздражением она отметила, что ее бывший муж, без сомнения, был одним из самых привлекательных мужчин на вокзале.