Оскал Анубиса - Чернецов Андрей - Страница 49

Следом за собакой вкатился Бумба. Замыкающим был Гурфинкель.

– Как же, вся компания в сборе! – уставила руки в боки Бетси. – Никак с Новым годом нас вздумали поздравить?!

В этот момент она напоминала разбушевавшуюся валькирию. Совершенно забыв, что стоит перед группой мужчин практически обнаженной. Покровский, глядя на нее вытаращенными глазами, только глотал слюну и облизывался. Миша скромно потупил очи долу.

– Чего пришли, спрашиваю?!

Парни переминались с ноги на ногу и… молчали. Затянувшаяся пауза стала действовать мисс МакДугал на нервы.

– У вас это… – проблеял Миша, – телефоны не отвечали.

– Правильно! Я их отключила, чтобы какие-нибудь назойливые типы, вроде вас, не доставали своими поздравлениями!

Гурфинкель ткнул Покровского в бок.

– Говори ты. Я не могу.

– Да что стряслось-то? – уже не на шутку переполошилась Бетси.

– Тут того, blin… – мялся Бумба, – это самое.

– Не тяните кота за хвост, Эндрю!

Тот перекрестился и выдохнул:

– В общем, нашего профессора укокошили, na hren!..

Глава тринадцатая

Печаль Великого Дома

(Интерлюдия-2)

…Так рассказывают. А правда ли это, ложь, кто знает?

«Слава вам, великие боги, создавшие небо и землю по своему разумению, покровительствующие мне вечно и продлившие имя мое на все времена. Ибо я великодушен. Я щедр к вам. Я забочусь о том, что вы любите… Счастлив тот, кто внемлет словам бога, ибо замыслы его безупречны. Да будет все совершено по воле вашей, потому что вы – владыки. Я отдал жизнь мою и мои силы вам, изыскивая в вас добро для себя. Сделайте так, чтобы памятники мои навечно остались для меня и мое имя, Сети Мернептах Менмаатра, продлилось на них!» – владыка Обеих Земель прервал молитву и совершил первое из положенных по ритуалу возлияний.

Его величество прибыл в Абидос по случаю празднества в честь вечно живого бога Осириса, ежегодно устраиваемого жрецами храма Пер Нечер.

Храм был основан им, фараоном Сети, несколько лет назад.

Та-Вер – Высокая Земля, как еще иногда называют Абидос, был славен тем, что именно здесь, как гласят святые предания, богиня Исида нашла голову своего царственного супруга Осириса, вероломно убитого братом и соперником Сетом. Тело покойного Сет разделил на четырнадцать частей и разбросал по всему Та-Кемету. Исида с Анубисом отправились в долгое путешествие по землям Двух Царств, разыскивая священные останки. И там, где они обретали какой-либо из фрагментов тела Осириса, основывался храм в память о великом усопшем. Голова – это наиболее важный орган человека. Не удивительно, что Абидос занимал главенствующее место в осирическом культе.

В принципе, для Сети Осирис не был столь уж великим богом. Царь, как и его покойный отец, основатель Девятнадцатой династии Рамсес Менпехтира, в молодости носил титул верховного жреца Сета. Братоубийцы. Свою родословную правители нового царского дома возводили по прямой линии к самому Темному. Так что причин для особого возвеличивания Осириса у Менмаатра не было. Однако же традиция есть традиция. Она освящена веками, и ее нужно блюсти.

И все же, несмотря на то, что формально храм в Абидосе был посвящен Осирису, самые большие сооружения этого грандиозного религиозного комплекса прославляли другого бога, Амона, культ которого со времен предшествующей династии стал главенствующим в Та-Мери.

Сердце Его величества испытывало небывалую гордость за свое любимое детище. Строительству храма в Абидосе он уделял внимания даже больше, чем сооружению собственной гробницы в «Большом и величественном некрополе миллионов лет Жизни, Силы и Здоровья фараона в Западном Уасет».

А еще в этом сравнительно небольшом городке ему дышалось намного свободнее, чем в столице.

И на то была веская Причина. Очень веская…

Праздник этого года мало чем отличался от всех предыдущих. Ритуал мистерий Осириса не претерпевал изменений уже много веков. Еще со времен правогласного Джедефхора, сына фараона Хуфу, сочинившего текст действа.

С утра государь облачился в ритуальные одежды, приличествующие торжеству. Бедра обернул гофрированной повязкой, поддерживаемой широким поясом с металлической пряжкой. Сверху надел длинную прозрачную тунику с короткими рукавами и таким же прозрачным поясом, завязанным спереди. Само собой, не были забыты и украшения: нагрудное ожерелье из золотых пластин, бусин и шариков; три пары браслетов (на предплечья, на запястья и на щиколотки); перстни. Коротко остриженные волосы покрыл простым круглым париком, после чего надел на голову синий царский шлем «хепреш» со священными змеями-уреями на лбу и двумя лентами на затылке.

Пешком, босиком Менмаатра дошел до святилища Осириса. Здесь его уже поджидали жрецы и сановники. Верховный жрец Иунмутеф с низким поклоном подал царю курильницу. Ароматный дым терпентина очистил покои. Процессия приблизилась к наосу со статуей бога.

Сети осторожно снял глиняную печать, открыв обе створки двери. Взглядам смертных предстало прекрасное золотое изображение владыки царства мертвых. Фараон, а вслед за ним и все присутствующие, распростерлись ниц перед величеством Осириса Уннефри. Затем владыка Обеих Земель обрызгал статую благовониями, окурил возжиганиями и прочел необходимые молитвы. До этих пор бог был как бы безжизнен, а теперь к нему возвратилась жизнь. Сети показал Осирису магические амулеты: Уджат – Око Гора и статуэтку Маат – богини истины, дочери Ра.

Старшие жрецы вынесли статую из наоса. Фараон совершил туалет бога, омыв, умастив и одев изваяние. Вновь обрызганное благовониями, оно, наконец, было помещено на носилки, и процессия покинула храм. Торжественный выход Осириса начался.

Обойдя весь храм и полгорода, пестрая колонна вновь приблизилась к святилищу. Во главе процессии двигалось изображение Упуата – «Открывателя путей». «Враги» Осириса в исполнении молодых жрецов попытались задержать процессию, но верные слуги бога под предводительством Гора и Анубиса разогнали многочисленное воинство противника.

На следующий день праздника было представлено убийство Осириса. Участники выказывали великую скорбь и неимоверное горе. Особенно старалась молоденькая жрица, представлявшая сестру и супругу бога, Исиду. Очень натурально играл и парень, перевоплотившийся в Анубиса. А вот Иунмутеф, которому досталась роль Тота, был как никогда неуклюж и неповоротлив. «Стареет он, что ли?» – подумалось Великому Дому.

День третий был посвящен торжественному избиению врагов Осириса и его воскрешению. Толпы народа ликовали, приветствуя священную ладью «нешмет» владыки подземного царства, на которой бог возвращался в Абидос и водворялся в свои чертоги.

Завершились празднества ритуалом поклонения царя Та-Ур («Великой Земле») – священному штандарту города. Штандарт состоял из древка и кругловерхого цилиндрического предмета, символически представляющего голову бога Осириса, похороненную в Абидосе. Увенчанный солнечным диском, уреями и перьями, он был установлен в прямоугольной подставке. Внизу его подпирали фигуры двух львов. На верхней плоскости подставки находились маленькие серебряные и золотые фигурки фараона Сети: четыре из них поддерживают руками древко, другие, преклонив колени, подносят штандарту священные сосуды «ну». По углам подставки также расположены уреи, а по центральной оси – два шакала.

Да, все как всегда.

Вот только…

Государь к своему глубочайшему удивлению и разочарованию отметил, что роль Исиды в этом году исполняла не Бентрешит…

Три года назад Менмаатра, в очередной раз приехавший в Абидос на праздник воскрешения Осириса, был поражен в самое сердце красотой юной девушки, представшей перед ним в облике Исиды.

О, Маат! Сети уже прожил достаточно много лет. И повидал на своем веку немало красавиц. Сколько их было: большеглазых хабиру, нервных и трепетных, как лань; грудастых нубиек, чьи горячие ненасытные ласки способны свести с ума любого, даже самого трезвомыслящего и хладнокровного мужчину; поэтичных ливиек, услаждавших сердце волнующими песнопениями.