Меч президента - Бунич Игорь Львович - Страница 75

Товарищ Зюганов деликатно не назывался по имени, но приведенный выше комментарий был напечатан в ответ на зюгановскую статью «Коммунисты имеют право на место в парламенте».

Демократическая пресса, полыхающая священным гневом, явно не понимала происходящих в стране процессов, пытаясь подобными выражениями остановить товарища Зюганова. В то время как его возмущение было совершенно искренним. Он, правда, не маршировал, как Баркашов, не нападал на штаб СНГ, как подполковник Терехов, не таранил массами милицейские цепи, как Уражцев и Анпилов, не штурмовал мэрию, как Константинов, не претендовал на должность министра безопасности, как Бабурин, но его заслуги, возможно, не так эффектно выглядящие, тем не менее, огромны, и требуют признания.

Именно об этом и напомнил Зюганов министру юстиции Калмыкову. Растроганный министр лично отменил указ президента о запрещении компартии, и товарищ Зюганов, ко всеобщему изумлению, вновь обрел легальный статус, еще раз подтвердив свою непотопляемость. В итоге Зюганов и его приятель Иван Рыбкин, бывший лидером фракции «Коммунисты России» в Верховном Совете и приложивший немало сил, чтобы дать президенту повод этот Верховный Совет разогнать, оказались выбранными в Думу. Причем Рыбкин стал ее председателем, а товарищ Зюганов — лидером фракции коммунистов.

Снова попав в родную номенклатурную обойму, товарищ Зюганов немедленно начал проводить в жизнь священные идеи коммунизма, поставив на обсуждение Думы, по его мнению, наиважнейший вопрос: о предоставлении депутатам привилегий, связанных с их высоким положением. А именно: министерские оклады (750 тысяч рублей с постоянной индексацией), автомобиль с шофером для круглосуточного использования, телефоны-вертушки, ежегодное пособие в 3000 долларов, дипломатические паспорта, бесплатный проезд и пролет в любую часть мира, спецполиклиники, спецдачи и многое другое, без чего не мыслит своего существования настоящий коммунист.

Фракция Зюганова оказалась единственной в Думе, проголосовавшей за эти привилегии единогласно. Все 45 депутатов-коммунистов проголосовали «за». Даже у либералов-жириновцев трое были против, равно как и у «аграриев» — трое. А коммунисты все были «за», еще раз подтвердив, что являются законным авангардом рабочего класса.

Это как раз именно те «бессмертные идеи», за которые товарищ Зюганов готов сражаться всю жизнь до последней капли нашей крови.

«Мечи-заточки» хорошо поработали. Тем более, что они были как бы маленькими и не очень заметными людишками. Расходным материалом большой политики.

А те, кто возомнил себя крупными государственными деятелями, что, прежде всего, предполагает умение правильно представлять и анализировать обстановку, оказались полными ничтожествами, позволившими обыграть себя в наперсток. «Мечи-заточки» не только провоцировали хаос, но и дезинформировали свое любимое руководство.

Мы уже говорили о роли Бабурина, который на последней стадии событий стал председателем комитета по курированию силовых министров, снабжая их информацией, говорящей о непременной победе и побуждающей на дальнейшие действия 2 октября, когда уже все капканы и ловушки были расставлены, готовые захлопнуться от одного неосторожного движения (что и произошло). Интересно взглянуть, как себе представляли обстановку люди, имевшие смелость претендовать на руководство государством. Вечером 2 октября, «президент» Руцкой давал очередное интервью корреспондентам. На вопрос: «Как будут развиваться события в связи с ультиматумом, который предъявлен президентом?»

— Руцкой, в своей воинственной манере, ответил:

— Если человек вне закона, какой он может ставить ультиматум?

— И все-таки за властью — сила, — предположил корреспондент «Московских новостей».

— Пусть только попробуют сюда сунуться, — зарычал в ответ Руцкой. — Они все здесь лягут. Мы будем отстаивать Конституцию до последнего патрона…

— Можно ли надеяться, — поинтересовался журналист, — что вы и Ельцин найдете общий язык?

— Это исключено, — резко заявил Руцкой. — Этот человек потерял совесть, честь и достоинство. Я никогда не соглашусь, что мною руководили такие вот ублюдки… Если сюда кто-то сунется, я нарублю столько, что им и не снилось.

Весь мир слышал зажигательные призывы Руцкого всем, «кто может носить оружие, идти на „Останкино“ и быть готовыми к захвату Кремля».

Затем Руцкой впал в истерику, забыв о «последнем патроне», визжал, требуя международных гарантий своей личной безопасности, ругался матом и сдался в плен. Он шел, спокойно переступая через трупы молодых людей, почти мальчишек, погибших из-за того, что не разглядели под пышными, «а ля Чапаев», усами, за дешевой бравадой об «офицерской чести» и «последнем патроне» трусливое и глупое ничтожество, профессионального предателя, предавшего и их молодые жизни, злобного маньяка, пытавшегося вызвать авиацию для ковровой бомбежки Москвы.

Отправленный на пять месяцев в Лефортово, Руцкой был выпущен на свободу по амнистии. И что вы думали? Он появился (единственный) на воле в полной генеральской форме (даже Ачалов, Макашов и Дунаев были в штатском) со звездой Героя Советского Союза, и тут же заявил, что желает выставить свою кандидатуру в президенты на выборах 1996 года.

Нетрудно предугадать, что будет, если Руцкой станет президентом.

Обыгранный гораздо более опытными «наперсточниками», он заведет страну в очередной смертельный тупик, призовет всех сражаться до последнего патрона, немножко побомбит наши города за недостаток преданности, затем потребует международных гарантий своей личной безопасности и сдастся в плен. Голосуйте, люди русские!

Даже мудрый Хасбулатов 2 октября громогласно вещал с балкона Белого Дома: «С фашистом и диктатором Ельциным пора кончать. Сейчас под руководством исполняющего обязанности президента (Руцкого) готовится штурм Кремля. Кремль сегодня должен быть взят!»

Пройдут сутки, и Хасбулатов будет арестован, и вместе с остальными отправлен в Лефортово. Через пять месяцев его выпустят на свободу без суда и следствия.

Министр внутренних дел Белого Дома генерал Дунаев, комментируя слова министра внутренних дел Ерина о том, что весь личный состав МВД поддерживает Ельцина, сказал: «Я не знаю, откуда Ерин взял сведения о всеобщей поддержке сотрудниками МВД Ельцина. Я созвонился со всеми начальниками главков МВД, и каждый из них заявил: „Андрей Федорович, я за вас… но вы меня пока не называйте“.

Дунаев даже не знал, что накануне все начальники главков МВД были произведены в следующий чин, а министр Ерин стал генералом армии. Ему еще предстоит стать Героем России, а Дунаеву — отправиться в Лефортово (впрочем, ненадолго).

Министр госбезопасности Баранников, как и подобает человеку его должности, заявил: «Мы очень внимательно следим за тем, кто как реагирует на антиконституционный указ Ельцина, и смею вас заверить, что люди, его выполняющие, будут привлечены к ответственности» (по подрасстрельному закону Сергея Бабурина).

— Все?! — ужаснулся корреспондент.

Баранников пояснил, что он, главным образом, имеет в виду журналистов, «которые без конца врут, подавая информацию в одностороннем порядке».

Будучи спрошенным, зачем он встречался со Степашиным и Черномырдиным, где клялся в верности Ельцину, Баранников резко ответил: «Это была очередная ложь. Никому ни в чем я не клялся… Это мерзкая подтасовка». Баранникова первым выпустили из Лефортово, когда у него поднялось артериальное давление. А затем амнистировали вместе с остальными.

Отпустили и подполковника Терехова, который решил больше политикой не заниматься, а продолжить научные исследования в области государственного права. Слава Богу, что он пока не собирается баллотироваться в президенты.

В Белом Доме был задержан и тут же отпущен, вместе с именным пистолетом, полковник Колосков, прибывший 28 сентября на защиту Белого Дома вместе с батальоном «Днестр». Сам батальон как прилетел в Москву, так спокойно и улетел, как будто прибыл на туристскую экскурсию. Правда, потерял пару человек в перестрелке.