Возмутитель спокойствия - Брэнд Макс - Страница 42

— Ничего, сейчас вскочишь, как миленький, — пообещал Уотерс, поднимая с земли длинный, крепкий прут.

Я решительно шагнул вперед и перехватил его руку.

— Даг, — сказал я, — так не годится. Он же ещё ребенок. Не станешь же ты связываться с мальчишкой.

— Отстань, — огрызнулся Уотерс. — Тебе что, тоже не терпится приобщиться? Тогда давай, хватайся за пушку, и начнем!

Мне было очень страшно. Конечно, теперь ему было необходимо выпустить пар, и он наверняка предпочел бы выместить всю злобу на мне, чем на каком-то мальчишке.

— Даг, — возразил я, — я тебя умоляю, пойди прогуляйся вон до того конца поляны и обратно. И после я сделаю все, что ты скажешь. Даже возьму в руки оружие, если придется.

— Нет, сейчас! Прямо сейчас! — настаивал Уотерс.

Он был вне себя от ярости. В него словно бес вселился, и зрелище это было не для слабонервных. Пыл мой несколько поугас. А внутри у меня все похолодело от страха.

Но, как говорится, если кролика загнать в угол, то даже он начнет кусаться. Мое же положение тогда казалось совершенно безвыходным. Думаю, что я обязательно спасовал бы и отступил, если бы обошлось без свидетелей, которым, как назло, оказался сам бесстрашный маленький Чип!

Делать было нечего, я нащупал рукоятку своего пистолета и крепко обхватил её.

— Давай, начинай, — приказал Уотерс, или, вернее сказать, тот злобный дух, которым Уотерс оказался одержим тогда.

Но тут, в самый последний момент, между нами встал Чип.

— Прекратите немедленно! — воскликнул он.

— Прочь с дороги! — прорычал Уотерс, отталкивая мальчишку, который не устоял на ногах, падая навзничь.

Вряд ли одного удара вполсилы было бы достаточно, чтобы сбить с ног такого настырного мальчишку, как Чип. И тем не менее, он упал, и удивленно глядя на него, лежащего на земле, я увидел, что его правую ногу повыше колена стягивала окровавленная повязка; Уотерс тоже увидел её и застонал, как будто пуля угодила в него.

Глава 14

Уотерс мгновенно опустился на колени. Чип же, изо всех сил пытавшийся снова подняться на ноги, с размаху ударил его в лицо своим маленьким кулачком, по-видимому, задумав опрокинуть обидчика.

С таким же успехом он мог бы лупить кулаками по чугунной стене.

— Ударь меня еще, Чип, — взмолился Уотерс. — Прошу тебя, ударь. Избей меня, Чип. На меня что-то нашло. Я сделал тебе больно. Я поднял на тебя руку! Господи, какая же я сволочь после этого!

Чип снова опустился на землю, оставаясь сидеть, привалившись спиной к дереву. Он поднял руку и тыльной стороной ладони вытер капельку крови, катившуюся по подбородку из разбитой губы. Не думаю, что Уотерс ударил его слишком сильно; но и этого оказалось достаточно, чтобы повредить тонкую кожицу.

— Послушайте, ребята, может, оставите меня одного хотя бы на минутку, — сказал он.

— Нет, ну что ты, Чип, запротестовал Уотерс. — Ты должен знать, что… Я ухватил Уотерса за плечо — уж я-то сразу догадался, в чем дело — и рывком развернул его к себе. По всему было видно, что он был просто-таки взбешен столь фамильярным обращением, но на этот раз сдержался. Я поспешно увлек его за собой, забираясь в самую гущу зарослей, и продолжая идти, пока небольшой костерок, у которого лежал мальчишка, совершенно не скрылся из виду.

— Какого черта тебе от меня надо? — снова напустился на меня Уотерс.

— Ты идиот, — сказал я. — Ведь Чип едва не заплакал! Ты что, не видел этого? У него же слезы стояли в глазах.

Уотерс тяжело привалился к дереву, закрыл глаза и застонал.

Конечно, мне хотелось, чтобы он немного помучился, но теперь мне его даже жалко стало.

— Он с этим справится. Все будет хорошо, — поспешил успокоить я его.

Уотерс покачал головой.

— Он никогда не простит меня, — проговорил он. — Он, наверное, понял, что ты обо всем догадался. Он простил бы мне многое другое, даже то, что я ударил его. Но я унизил его, и этому нет прощения! Никогда! Ему гордость не позволит, ведь он ирландец!

И немного помолчав, добавил:

— У него на лице была кровь?

— Ага, — подтвердил я.

Уотерс снова застонал и принялся расхаживать взад и вперед.

— Я избил его до крови, — заключил он, — а ты знаешь, чем я ему обязан?

— Слыхал кое-что, — согласился я.

— Он кровь проливал за меня! Не отступал ни перед чем! И все это лишь ради того, чтобы потрафить моим прихотям.

— Он отличный парень, — сказал я. — Просто бесподобный.

Уотерс выругался от досады.

— Я знаю, что все это время был лишь проклятьем и тяжкой обузой для него, — заявил он. — А я мечтал о том, чтобы поднакопить деньжат и осесть где-нибудь, взяться за ум. Как все было бы здорово! Он бы у меня катался как сыр в масле. Я бы создал для него такие условия, о которых можно только мечтать. И отказываться от задуманного не собираюсь. Только… я знаю, что он не примет ничего от меня. Он даже видеть меня не захочет. Пройдет какое-то время, он подрастет и вернется, чтобы расквитаться со мной за все!

Я кивнул. Ситуация казалась предельно ясной. Надо сказать, что и мальчишка сам по себе был прямодушен, и он был явно не из тех, кто способен прощать или забывать обиды.

Затем я припомнил ещё кое-что и сказал:

— Послушай, старина, он же любит тебя.

— Ага, и именно поэтому я вот так по-свински обошелся с ним!

— И что ж из этого? — стоял я на своем. — Знаешь, Даг, настоящий друг всегда поймет и простит. А Чип — настоящий друг.

Он резко обернулся ко мне.

— Ты видел повязку?

— Да, — подтвердил я. — Я её видел.

— Эта скотина шериф подстрелил мальчишку, прежде, чем сумел поймать его, — продолжал Уотерс.

— Похоже на то, — согласился я.

— Я убью этого Мерфи, — заявил Уотерс. — Я из него всю душу выну.

Он продолжал расхаживать взад и вперед. Он изо всех сил пытался говорить спокойно, и это ему удавалось.

— Деньги у меня есть. Четверть миллиона — на первое время хватит. Этого должно вполне хватить для того, чтобы обзавестись хозяйством и попытаться чего-нибудь добиться в этой жизни. Если я не справлюсь даже с этим, то, значит, я не гожусь вообще ни на что. Знаешь, Джо, ведь я прожил никчемную жизнь, всегда выбирал тот путь, что полегче. А ты знаешь, почему теперь я хочу изменить свою жизнь и стать порядочным человеком?

— Наверное, из-за Чипа, — предположил я.

Он изумленно уставился на меня.

— Как это ты догадался?

— Все очень просто. Потому что сам Чип парень порядочный, и потому что дороже него у тебя больше никого нет.

Уотерс задумчиво кивнул.

— Точно, — подтвердил он. — Так и есть. Он же честный до безобразия. Знаешь, какие номера он иногда откалывал?

— Ну и какие же? — заинтересовался я.

— После грабежа — а иногда Чип помогал мне в этом довольно существенно — я всегда пытался поделиться добычей с ним. Так сказать, отдать ему его долю. Он же всегда отказывался и лишь говорил: «Мне хватает тех денег, что я зарабатываю». Представляешь, он ни разу не назвал меня бандитом, ни разу ни в чем не упрекнул.

— Он же любит тебя, дружище, — повторил я.

— Я обеспечу его на всю жизнь. Он никогда ни в чем не будет нуждаться, — пообещал Уотерс.

— Ну конечно же, все так и будет, — поддержал его я.

— Мерфи его ранил! — сказал он.

— Мерфи выполнял свой долг, — напомнил я.

— Долг? Стреляя в мальчишку? — уточнил Уотерс, снова начиная закипать.

— Да. Чувство долга для Мерфи превыше всего.

— И оно же сведет его в могилу, — пообещал Уотерс.

— Он и сам это знает, — ответил я.

Он недоуменно уставился на меня.

— Что ещё он знает?

— Он знает, что эта работа доконает его. Ему, кстати, тоже не доставляет особого удовольствия гоняться с ружьем за мальчишками.

— Ты его выгораживаешь, как будто вы с ним друзья, — холодно заметил Уотерс.

— Да, — ответил я. — Он мой друг. И один из самых лучших.

— Тогда знай, что я собираюсь убить этого твоего дружка, — объявил Уотерс.