Возмутитель спокойствия - Брэнд Макс - Страница 41

Откуда-то издалека доносилось журчание воды, сбегающей по камням — тихая, незатейливая песенка ручья; проезжая через долину, мы сняли шляпы, полной грудью вдыхая чистый, лесной воздух, в котором густо пахло смолой и сосновой хвоей.

Довольно заметно похолодало. На мне был дождевик, который надел поверх всей своей остальной одежды, чтобы защититься от пронизывающего ветра, и поэтому, заметив поднимающуюся над деревьями тоненькую струйку дыма, я предложил Уотерсу немедленно отправиться туда, чтобы хотя бы погреть руки у костра.

Уотерс уставился на меня.

— А с чего же это мы, по-твоему, вот уже целую милю едем в этом направлении? — ехидно поинтересовался он.

— Так ты заметил это ещё раньше?

— Ага. Заметил. Возможно, именно там мы найдем то, что ищем.

— Чипа?

— Или шерифа, — подсказал Уотерс.

— Да ладно тебе, перестань, — попробовал урезонить его я. — Ты же не станешь связываться с шерифом, ведь я же тебя знаю. Оставь шерифа в покое. Он же просто выполняет свой долг.

— Ну, тогда я тоже выполню свой долг, — невозмутимо отозвался Уотерс, — и вышибу ему мозги. Все равно ему от меня не уйти.

Спорить я не стал. Ведь, как известно, спорить с бультерьером бесполезно. Его можно забить до полусмерти, но даже на последнем издыхании он найдет в себе силы, чтобы вцепиться мертвой хваткой в горло противнику.

То же самое можно было сказать и о Уотерсе. От одного только упоминании о шерифе лицо его заливала зловещая бледность, а ноздри начинали раздуваться. Не думаю, что причиной тому была такая уж безудержная ненависть к старине Мерфи; скорее всего, ему было просто стыдно за Чипа. А человек, которому не дает покоя чувство стыда, разумеется, гораздо опасней того, который просто злится.

Мы продолжали ехать через лес, и наконец оказались совсем рядом с тем местом, над которым поднимался дым. Я был за то, чтобы ехать напрямик, но Уотерс слез с коня, бросил мне поводья и дальше пошел пешком, стараясь ступать как можно осторожнее.

Вскоре я услышал дикий вопль, и бросившись напролом через заросли, застал Уотерса, пляшущего от радости перед — нет, не перед шерифом, а перед юным Чипом.

Чип сидел, привалившись спиной к дереву, и на запястьях у него красовались наручники, к которым была привязана веревка, несколько раз обвивающая ствол дерева. На земле были расстелены одеяла, и все указывало на то, что мальчишка крепко спал, когда Уотерс обнаружил его. Волосы его были всклокочены, и он широко зевал и смеялся одновременно.

Они тут же начали грубовато, но не зло, подначивать друг друга.

— Ах ты, лупоглазый гаденыш, — сказал Уотерс, — какого черта ты заполз в такую даль? Помнится, я тебе таких распоряжений не давал. Так каким же ветром тебя сюда занесло?

— Просто мне стало очень скучно, — ответил Чип, — и тогда я приехал сюда и разыскал шерифа.

— Надо думать, он страшно обрадовался этой встрече, — предположил Уотерс.

— Ага, чуть с ума не сошел от счастья, — подтвердил мальчишка.

— Он так обрадовался, что даже заранее побеспокоился о том, чтобы ты никуда не отлучался до его возвращения?

— Точно. Он приладил ко мне эти штуки, потому что уж очень ему хотелось, чтобы я непременно воспользовался бы его гостеприимством. Подумать только, такой почет и внимание со стороны самого шерифа!

Он сказал об этом с усмешкой. А затем кивнул мне.

— Привет, Джо, — сказал он.

— Здравствуй, Чип, — отозвался я. — Ну, как дела.

— Сам видишь, — ответил Чип. — Все в полном порядке. Я жив и здоров, шериф тоже. Вот и все дела.

— А где сейчас шериф? — поинтересовался Уотерс.

— На охоту подался. Решил олениной разжиться, — сказал Чип. — Говорит, что так проголодался, что готов в одиночку сожрать целое седло.

— Надеюсь, что ему повезет, и охота будет удачной, — сказал Уотерс. — Возможно, ему понадобятся помощники, чтобы осилить целого оленя. Он здесь за хозяина, так что с него угощение.

Чип серьезно взглянул на него.

— Ты что, и впрямь что-то задумал против шерифа? — спросил он.

— А почему бы и нет? — огрызнулся Уотерс. — Мало, что ли, у нас с тобой из-за него было неприятностей?

— Не у «нас», а у тебя. Я тут не при чем, — быстро отозвался мальчишка.

— Вот как? Значит, Чип, ты не при чем?

— Да. Мне на шерифа обижаться не за что, — ответил Чип.

— Брось, — примирительно проговорил Уотерс. — Он же охотился за тобой, как за лисицей.

— А я и был ею, — сказал Чип. — Тем более, что у него были на это все основания.

Уотерс недоуменно заморгал.

Чип же продолжал развивать свою мысль:

— Предположим, ты дашь кому-нибудь в морду. Разве он не имеет права дать тебе сдачи?

— Ну почему же, имеет, наверное, — сказал Уотерс.

— Вот и я о том же, — подхватил Чип.

— И когда же, позволь узнать, я успел натереть нюх шерифу? — насупился Уотерс.

— Да ты проделываешь это всякий раз, когда нарушаешь закон, — ответил Чип.

Уотерс щелкнул пальцами.

— Тебе, кажется, очень нравится этот долбаный ирландец, да? — спросил он.

— А разве на свете может быть что-то лучше, чем родство по крови. Особенно, если это ирландская кровь? — вопросом на вопрос ответил Чип.

— Какая чушь! — воскликнул Уотерс.

Чип же грозно засопел.

— Ну да, тебе, наверное, куда ближе твоя прокисшая английская кровь, — угрожающе начал он. — Ты бы предпочел стать одним из трусливых аристократов или, или, может быть, толстозадым милордом, одним из лживых, гадких, никчемных людишек…

— Замолчи, — гневно приказал Уотерс.

— Не замолчу, — ответил Чип.

— Нет, ты заткнешься, — злобно прошипел Уотерс, — потому что я заставлю тебя замолчать.

— Сними с меня наручники, и тогда увидишь, что даже двоим таким амбалам, как ты, никогда не одолеть меня, — пообещал Чип.

— Хорошо, я освобожу тебе руки, — сказал Уотерс. — Но тебя, видать, давно не били. Ты уже давно на это напрашиваешься, и сейчас получишь у меня сполна!

— Даже целому острову проклятых англичан не одолеть ирландца! — выкрикнул Чип.

— Да за одного англичанина троих ирландцев дают, — ответил Уотерс.

Я думал, что после этих слов мальчишка завяжется узлом.

— Не ври! — продолжал кричать он. — Ты врешь! Врешь! И если бы только у меня были свободны руки, то все увидели бы, какой ты врун!

Уотерс распалился не меньше.

— Все легавые, а также воры и прочие проходимцы родом из Ирландии, — заявил Уотерс.

— Да, но это настоящие преступники, — мгновенно отпарировал Чип, а не жалкие бездельники типа Дага Уотерса!

— Ах ты, щенок! — процедил Уотерс сквозь зубы.

— Через минуту сюда вернется шериф, — продолжал Чип. — Так что, тебе лучше поскорее смыться, потому что он тоже ирландец, и если ему в руки попадется скотина-англичанин, вроде тебя, он просто набьет тебе морду, а мне не хотелось бы, Уотерс, чтобы треснула твоя шкура, потому что тогда все увидят, какая жалкая и трусливая душонка скрывается под ней!

Пытаться переспорить этого мальчишку было занятием совершенно неблагодарным, а каждое слово, слетавшее с его острого языка, ранило сильнее, чем удар кулака.

Уотерс лез из кожи вон, но так и не смог подобрать достойного ответа. Тогда я подошел к нему и похлопал по плечу.

— Лучше не связывайся, — посоветовал я. — Раз уж этот петушок распушил хвост, то утихомирить тебе его все равно не удастся. Так что, старина, даже и не пытайся. Последнее слово всегда останется за ним.

— Вот погоди, пока я освобожу ему руки, — пообещал Уотерс. — И уж тогда-то я преподам ему урок хороших манер. Он его у меня на всю жизнь запомнит. Видать, он уже слишком давно не ходил в школу. И это его сильно портит.

— Ничего, я покажу тебе, чему выучился сам, — ответил мальчишка.

Уотерс наклонился к нему, и, казалось, стоило ему лишь коснуться замка наручников миниатюрной отмычкой, как железные браслеты тут же упали на землю.

— А я даже вставать не буду, — заявил мальчишка. — Слишком много чести.