Наследник Осени - Карвин Джайлс - Страница 3

То было ее десятое лето. Последнее лето в Фарадане. Отец взял предложенное Виктерисом золото, обозвал дочку потаскухой и отпустил на чужбину. Она ушла, не оглянувшись.

Наслаждаясь обретенной властью, Шара бродила в поредевшей к утру толпе, пока внимание ее не привлекло шумное заведение с приветливо открытой дверью. Переступив порог, она остановилась и огляделась. Помещение было затянуто дымом. Кучка упившихся музыкантов упрямо старалась заглушить взрывы смеха, всплески проклятий и гул голосов. С десяток женщин, молодых и постарше, но рядящихся в молодые, сидели на коленях у пьяных гостей, хихикая каждый раз, когда жадная мужская рука пробиралась слишком глубоко под платье. Одни из красоток уже обнажились едва ли не наполовину, другие скрывали свои прелести за тугими корсетами и пышными многослойными юбками.

Шара стояла у порога, с любопытством наблюдая за торгующими собой женщинами. Для нее их профессия оставалась загадкой. Она не была шлюхой. Эти женщины не предлагали ничего, кроме минутного удовольствия. Будь ее воля, Шара переписала бы мужские души.

Она уже собиралась уходить, когда ее остановил негромкий голос:

– Не терпится? Большинство здесь сбрасывают юбки наверху.

Шара похолодела. Он знал. Он видел.

Голос принадлежал сидевшему в ближнем углу худощавому мужчине с черными узкими бровями и темными пронзительными глазами.

Взгляд его медленно скользнул по ее телу. Подбитый мехом плащ наводил на мысль, что перед ней моряк из Керифа, хотя суровые черты могли принадлежать кому угодно. У мужчины был большой, с горбинкой нос и темно-русые, подернутые сединой волосы. Судя по выражению лица, незнакомец давно забыл, что такое улыбка.

Шара охнула и метнулась к двери. Сидевшие за соседним столом подвыпившие юнцы уставились на нее с разинутыми ртами.

– Шара! – Человек в плаще бросился за ней.

Она прибавила шагу, но он быстро догнал ее. Незнакомец не отличался могучим телосложением и внушительным ростом, но, схватив за руку, остановил Шару легко, как ребенка. Она едва не упала, и он придержал ее другой рукой.

– Отпусти!

Он разжал пальцы. Шара отступила на пару шагов. Кто-то восхищенно свистнул. Кто-то захлопал в ладоши.

– Если от тебя, приятель, такие убегают, это плохой знак! – крикнул какой-то подвыпивший молодчик.

Незнакомец посмотрел на него, и юнец побледнел и прикусил язык.

Он сбросил плащ и протянул Шаре. Голос у него был густой, спокойный и темный, как и взгляд.

– Идти далеко, а ты не одета. Возьми.

Она нерешительно приняла подарок, накинула на плечи и запахнулась поплотнее. Юнцы в трактире поглядывали в ее сторону и негромко посмеивались.

– Откуда ты знаешь мое имя? – смущенно спросила Шара.

– Знание вообще полезно.

Она поежилась.

– Кто ты?

– Пес на пиру. Паук во дворце. Можешь называть меня Косарем, если в том возникнет нужда.

Шара вскинула подбородок.

– Сомневаюсь, что мне когда-либо понадобятся услуги пса или паука.

– Хочешь сказать, такое больше не повторится?

Она скрипнула зубами и едва не сорвала плащ, чтобы швырнуть ему в лицо. Однако удержалась.

– Предпочитаешь покрасивее? – негромко добавил Косарь. – Горный лев несомненно приятнее пса. У него такой черный мягкий мех. Он такой сильный. Куда как хорош. Но, с другой стороны, они ведь пожирают своих детенышей…

– Если ты поймал меня голой, это еще не значит, что тебе дозволено обращаться со мной как с ребенком, – бросила она.

Косарь сделал шаг назад и отвесил учтивый поклон.

– Простите, ошибся.

– Спасибо за плащ. Я позабочусь, чтобы ты получил его обратно.

– Оставь себе, – ответил Косарь. – Может быть, он хоть как-то защитит тебя от тех хищников, которых ты притащишь в свою постель.

Запахнувшись поплотнее, Шара отвернулась и поспешила скрыться в темноте, жалея лишь о том, что услышала последние слова и даже поняла их смысл.

ГЛАВА 2

– Ну, этим уж я тебе точно яйца разобью! – пообещал Трент, выгибаясь, чтобы удержать равновесие.

Брофи рассмеялся.

– Ты для начала не свались!

Трент напрягся, стиснув зубы, отчего губы сжались в тонкую ленточку, и швырнул камень.

Брофи не шелохнулся. Камень пролетел так близко, что он ощутил ветерок. Пролетел, ударился о каменистую осыпь и скатился вниз по склону. Получалось у Трента неплохо. Что-то от отца в нем все же было.

Каждый стоял на валуне, на расстоянии примерно шестидесяти футов друг от друга. Таких валунов было здесь, к югу от Огндариена, в избытке, и они торчали из песка, будто спрятанные небрежно лезвия. Мальчики часто играли на этом узком кряже, разделявшем мир на две половины. Пописай вправо, и струйка попадет в Летние моря. Повернись влево, и желтый ручеек достигнет Великого океана и, может быть, даже Опалового дворца.

Вообще-то, кидать друг в друга камни затея глупая, и родилась она от чистой скуки. Тем не менее, время от времени Брофи соглашался – отговорить приятеля от дурацкой забавы было куда труднее, чем уступить. К несчастью, игра стала для Трента любимой, и теперь без нее не обходилась ни одна вылазка.

Он слегка согнул колени, прицелился и швырнул свой камень. Снаряд разминулся с целью на добрый фут, а Брофи замахал руками, удерживая равновесие.

– Жалкое зрелище, – крикнул Трент, изготавливаясь к следующему броску.

Прядь черных волос упала на глаза, и он отбросил ее резким кивком.

Брофи перекинул камень из левой руки в правую, перенес опору на левую ногу и усилием воли приковал себя к валуну. Главное – не дрогнуть. Из двух последних игр ему удалось выйти победителем, поразив противника сначала в руку, а потом в ногу.

– Приготовься! – крикнул Трент. – И не дергаться! Струсишь – я тебя поколочу! – Он поцеловал камень, прицелился и выбросил руку вперед.

«Чтоб тебя!» – успел подумать Брофи.

Он моргнул, но отворачиваться не стал. Даже не зажмурился. Камень врезался в лицо, прямо в губы, и из глаз полетели искры. Нога соскользнула, и Брофи понял, что сейчас свалится. Падая, он задел острый выступ валуна, вскрикнул, ударился о щебень и, прокатившись пару футов, остановился у круглого булыжника.

Трент торжествующе рассмеялся.

Брофи кое-как поднялся на колени. К глазам подступили слезы. Хотелось плакать, но такой слабости он позволить себе не мог. Только не это. Только не перед Трентом. Брофи открыл рот и попытался сделать вдох, однако легкие не слушались.

«Как рыба на берегу», – мелькнула мысль.

Смех прекратился. Послышались шаги. Только бы не лишиться чувств.

– Брофи!

Он отчаянно хватал ртом воздух. Трент перебрался через валун и опустился на колени рядом с другом.

– Эй, ты как?

Воздух наконец-то прошел в легкие. Какое счастье!

– Хватит, Броф. Кончай дурака валять!

– Подожди… я сейчас… – пробормотал он, едаа шевеля онемевшими, разбитыми губами.

Сильно болело ребро. Как будто кто-то огрел его дубинкой.

Трент подтащил его к валуну. Брофи осторожно потрогал губы – на пальцах осталась кровь. Пошевелил языком – зубы были на месте, но передний шатался.

– Хороший бросок, – прошамкал он, качая головой. Лицо приятеля моментально прояснилось, тревога улетучилась. Трент рассмеялся и толкнул Брофи в плечо.

– Ты бы посмотрел на себя со стороны! Ну и рожа! Надо было увернуться.

Брофи бросил на него сердитый взгляд.

– Ты же сам сказал – не дергаться.

– Мало что я там сказал… – ухмыльнулся Трент. – Есть храбрость, а есть глупость.

Он протянул руку, помогая другу подняться. Руки у него были большие и сильные, как и у отца. Ростом и шириной плеч Трент уже почти догнал родителя и обещал вырасти в настоящего великана. Чтобы поднять Брофи, ему даже не пришлось напрягаться.

Они медленно двинулись вниз по склону, туда, где оставили охотничьих соколов. Птицы в надетых на голову капюшонах сидели на нижних ветках старого корявого дуба.