Мужчина, которому можно верить - Брукс Хелен - Страница 21

– Это Майлз говорил тебе все эти вещи?

– Не важно. Важно, что мне это не нужно. Прости, но я ничего не хочу. Я всегда была честной с тобой. С самого начала.

– Это правда, – согласился Кингсли. – Так что нам теперь делать?

Она взглянула на него. Никогда еще она не чувствовала себя такой усталой и беспомощной.

– Нет никаких «нас».

– Не согласен.

Она испугалась. Уорд и не собирался сдаваться!

– Кингсли, я говорю серьезно.

– Я знаю, но я тебе не верю.

Он с трудом удержался от того, чтобы не коснуться ее. Это все только бы усложнило, поддайся он искушению обнять ее и целовать до изнеможения. Он закрыл глаза.

Розали осторожно встала с дивана. За последние месяцы она достаточно много узнала о Кингсли от его коллег по работе. Терпение не входило в число его достоинств. Так почему же сейчас он так терпелив с ней? Это лишний раз доказывало, что она его совсем не знает и ей не стоит ему доверять.

– Кто-то говорил о кофе, – заметил Кингсли, выводя ее из оцепенения.

Ноги почти не повиновались, когда Розали медленно побрела в кухню. Она поверить не могла, что только что рассказала Кингсли о Майлзе и их трагическом браке. Что он теперь подумает о ней? Что она истеричная идиотка?

Господи, зачем она ему рассказала?

Розали зажмурилась, удерживая слезы. Она не заметила, как вошел Кингсли, только почувствовала сильные руки, которые притянули ее к нему.

– Я знаю, тебе было трудно рассказать мне обо всем, но его больше нет, Рози. Все в прошлом, – прошептал он. – К сожалению, такие подлецы и моральные уроды ходят по земле, отыгрываясь на тех, кто слабее. Я рад, что его больше нет, потому что мне не придется искать его, чтобы воздать по заслугам. Я знаю, что, спросив о прошлом, разбередил твои старые раны. Но раны имеют свойство затягиваться. – Кингсли еще крепче прижал ее к себе.

Все не так просто. Дело ведь не только в ее несчастном браке. Смерть матери, самоубийство отца, чувство вины за происшедшее… А потом она встретила Майлза, и думала, что он будет ее спасением, будет любить ее, по-настоящему любить. И чем все закончилось?…

Дело не в Кингсли, дело в ней самой. Розали отодвинулась от него, убрала волосы с лица и тихо произнесла:

– Я приготовлю еду и кофе.

Он не пытался удержать ее и не сказал ни слова. Просто отвернулся и вышел из кухни.

Они ели за маленьким столиком в гостиной, и это всколыхнуло воспоминания о том, как Кингсли впервые был у нее дома. Тогда Розали думала, что все этим и закончится.

Кингсли посмотрел на часы.

– Поедешь со мной в аэропорт?

– А ты хочешь? – Она взглянула на него. – После всего, что я сказала?

– Конечно, хочу. Что за идиотский вопрос? – раздраженно ответил он.

Если бы Розали была в состоянии, она бы улыбнулась. Ответ был настолько в стиле Кингсли, что у нее потеплело на сердце. Она ненавидела себя за эту слабость. Уорд опутал ее душу сетью, которую невозможно было порвать. Но она должна. Она не может позволить себе любить. Никогда. Ей нужен контроль над своей жизнью, а любовь делает ее слабой и зависимой от другого человека.

Розали поедет в аэропорт и не скажет больше ничего, что могло бы его расстроить, потому что на Ямайке его ждет больной друг.

Но это будет концом их отношений. Даже если Кингсли ни о чем и не догадывается.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

В такси Кингсли взял ее за руку и не отпускал всю дорогу до аэропорта. Они ехали в полном молчании, и от всего невысказанного воздух в машине буквально искрил напряжением.

Розали остро чувствовала его близость. Его бедро касалось ее бедра, пальцы сжимали ей ладонь. Можно было подумать, что Кингсли успокоился, но Розали слишком хорошо знала, что это только видимость.

В аэропорту было полно народу. Кингсли зарегистрировался, и, чтобы как-то скоротать время, они зашли в ближайшее кафе. Заказав два кофе, которого, впрочем, никому не хотелось, они присели за столик. Кингсли взял ее руки в свои.

– Ты совсем холодная, – изумился он.

Розали поежилась. Ее душа буквально оледенела после принятия рокового решения.

– Внутренний терморегулятор барахлит, – отшутилась она.

Глаза Кингсли сузились. Пристально глядя на нее, он сказал:

– Я собираюсь вернуться в конце недели. Поужинаем вечером в пятницу?

– Давай решим потом, – поспешила ответить она. – Ты ведь можешь задержаться.

Внезапно она поняла, что речь идет не только об ужине. Мужчина напротив казался огромным, сильным, жестким, привыкшим распоряжаться своей жизнью и жизнями других людей, не способным на компромиссы, – мужчина, привыкший отдавать приказы. Но сегодня он был таким нежным с ней, он утешал ее, как ребенка, а ведь она больше не ребенок, она взрослая самостоятельная женщина, которая живет одна уже больше десяти лет и прекрасно со всем справляется. Розали сама выбрала одиночество и самостоятельность. Теперь она твердо стоит на ногах, и все, чего добилась, она добилась собственными силами. Никто, никто не смеет отобрать у нее это. Ее самые главные богатства – независимость, самоуважение и самостоятельность.

Конечно, иногда по ночам она чувствовала себя одинокой, особенно с тех пор, как в ее жизни появился Кингсли. Но она запрещала себе мечтать о том, как было бы чудесно заниматься с ним любовью, засыпать в его. объятиях, прижиматься к нему во сне. Прекрасные мечты, которые рано или поздно обернутся для нее обманом…

– Я не обманываю тебя, Рози, – словно в ответ на ее мысли произнес Кингсли. – Если я сказал, что буду здесь в пятницу, значит, так оно и есть. Ты должна научиться доверять мне. Я никуда не уйду.

– Ты улетаешь на Ямайку, – вырвалось у Розали, и она тут же прикусила губу.

– Если бы ты попросила меня остаться, я бы остался.

– А как же твой друг?

– Ты важнее.

Ее сердце забилось как сумасшедшее.

– Я не буду просить тебя остаться. Ты должен лететь. Ты нужен другу.

– А тебе – нет?

Розали молчала. Что она могла сказать? Ничего.

Уорд вздохнул.

– Я чувствую себя с тобой как на минном поле. Я не могу предугадать, как ты отреагируешь на то, что я собираюсь сказать. Ты все время сравниваешь меня с тем подонком, за которым была замужем. Сравниваешь, не так ли? Ищешь общие недостатки. Скажи, я прав?

Розали не могла отрицать очевидное. Кингсли не дурак и сам все прекрасно понимает. Какому мужчине понравится такое сравнение?

– Какое тебе… – Голос подвел ее.

– …до этого дело? – закончил за нее Кингсли. – А как ты думаешь, Рози? Почему я из сил выбивался все эти месяцы? Я ждал, когда ты наконец расскажешь, что тебе сделал этот урод, за которого ты вышла замуж. Но теперь пропасть между нами стала еще глубже, так ведь?

– Какая пропасть?

– Пропасть на пути к твоему сердцу.

– Я ничего не могу поделать со своими чувствами, – прошептала Розали и опустила голову, чтобы он не заметил слез в ее глазах.

– Нет, ты можешь, – хрипло отрезал Кингсли. – Меня терзали сомнения, когда я понял, что влюблен в тебя. Не ты одна напугана до смерти. После истории с Марией я поклялся, что больше никого не полюблю. Кому нужна эта любовь? – думал я. – Все женщины одинаковы, и есть достаточно желающих играть в эту игру по моим правилам. Без обид и сожалений. А потом появилась ты.

Розали больше ничего не могла говорить, она тихо плакала. Слезы капали из глаз, слезы, которые она так долго сдерживала. Она любит Кингсли, любит уже столько месяцев. И это чувство не умрет никогда. Вот почему одна мысль о том, чтобы открыть ему свое сердце, так пугающа.

Она любит его больше, чем она думала, что способна любить. Его сила над ней безгранична. Но он не должен узнать. Не должен.

Кингсли тоже молчал. Розали чувствовала на себе его напряженный взгляд.

– Не плачь, – полным боли голосом попросил он. – Проклятье, я не хотел тебя расстроить. Прошу тебя, не плачь.

Розали вытерла глаза платком и отпила кофе.