Мужчина, которому можно верить - Брукс Хелен - Страница 20

И теперь она поняла, что именно этого поцелуя ждала столько времени. Может быть, с того самого момента, как впервые увидела его. Это ожидание того, как хорошо им будет вместе, всегда словно пульсировало между ними.

Дыхание Розали стало прерывистым, грудь напряглась в томительном желании. Она приникла к нему, отвечая на каждую ласку и сгорая в чувственном пламени. Она так хотела заняться с ним любовью.

– Ты такая красивая, Рози, такая красивая. – Губы Кингсли покрывали жаркими поцелуями ее шею. – Ты сама не представляешь, как ты красива и телом и душой. Я просто без ума от тебя. – Он заглянул ей в глаза и повторил: – Ты такая красивая.

Розали буквально утонула в его пронзительно-синих глазах, полных желания.

– Я не хочу заводить с тобой интрижку, хочу большего. Я влюбился в тебя, Рози, и боролся с этим чувством с тех пор, как впервые поцеловал тебя. Уже тогда я понял, что люблю тебя, но надеялся, что ошибаюсь, надеялся, что ты сделаешь или скажешь что-нибудь, что разрушит образ идеальной женщины, которой ты мне казалась.

Розали замерла. Она никогда не могла представить, что Кингсли, один из тех мужчин, которые руководствуются правилом «никаких обязательств», будет говорить ей такие вещи…

– Ты не веришь мне. – Кингсли заметил ее реакцию. – Почему, Рози?

Ей потребовалось время, чтобы ответить.

– Не знаю, – выдохнула она наконец.

Синие глаза внимательно разглядывали ее лицо. Внезапно он выпрямился и, отстранив от себя, усадил ее на диван.

– Ты не чувствуешь любви ко мне. Так ведь? – мрачно спросил он.

Она сглотнула, не в силах поднять на него взгляд.

– Я не знаю, что я чувствую. – Голос ее дрожал. – Все произошло так быстро…

– Быстро? – жестко переспросил он. – Я знал сотни женщин. Всегда одна и та же схема: вино, ужин в ресторане, постель…

– Но почему ты думаешь, что чувствуешь ко мне что-то? Чем я отличаюсь от них?

– Ты правда хочешь знать?

– Да. – Розали смело встретила его взгляд.

– Потому что я не хотел бы просыпаться рядом с этими женщинами всю оставшуюся жизнь.

Она молчала.

– Чего ты так боишься, Рози? Меня?

Ну почему этот разговор состоялся именно сейчас, когда его друг болен и ему надо улетать на другой конец света? Это так несправедливо.

Сердце оглушительно стучало в груди.

– Я не говорила, что боюсь тебя.

– Это и так видно, – мрачно усмехнулся Кингсли. – Но, клянусь, я не понимаю почему. Сначала я думал, что это просто физическая реакция, ведь ты давно ни с кем не встречалась. Но теперь я больше ничего не понимаю. Ведь мы хорошо знаем друг друга, разве не так?

– Да.

– Я ждал, я пытался показать тебе всеми способами, что тебе будет хорошо со мной, что я готов ждать сколько потребуется, потому что не хочу сделать тебе больно. – Кингсли запустил пальцы в волосы и тихо спросил: – В чем дело, Рози? Почему ты не можешь разобраться в своих чувствах и признаться самой себе, что именно ко мне испытываешь? Дело в твоем бывшем муже? Что, черт побери, он тебе сделал?

Розали была натянута как струна. Мысли в голове перемешались. Она должна хотя бы попытаться объяснить, ведь Кингсли не заслуживает подобного обращения. Собравшись с духом, она выдавила:

– Майлз… он был не совсем здоровым…

– В каком смысле? – не понял Уорд.

– Я… он… – Розали задрожала. – Я должна начать сначала. Мы встретились в университете, и я думала, что он замечательный. Красивый, обходительный… короче, такой, о каком только могла мечтать девушка. Он так ухаживал за мной, что я потеряла голову. Он был из очень обеспеченной семьи, постоянно приезжал в университет на разных спортивных машинах. Я могу показаться тебе пустышкой…

– Нет, просто восемнадцатилетней девушкой, которая встретила свою первую любовь, – перебил Кингсли.

Розали взглянула на него и продолжила:

– И он хотел меня. Я была девственницей, и, мне кажется, это распаляло его еще больше.

Кингсли взглянул на тревожное лицо в обрамлении медных локонов. Внутри у него все сжалось. Что бы ни сделал этот парень, его повесить мало, подумал он.

– Мы поженились, потому что я… я думала, что секс возможен только после свадьбы, думала, так будет правильно. До свадьбы он был само очарование. Но потом резко изменился. В одно мгновение. Он, – Розали зажмурилась, – стал агрессивным. Когда мы были наедине, малейшая оплошность с моей стороны приводила его в бешенство. Все считали его превосходным мужем, завидовали мне, а я думала, что в его недовольстве виновата я, и пыталась его задобрить. Теперь я понимаю, что это бесило его больше и больше.

– Он бил тебя? – мрачно спросил Кингсли.

– Да… но так, чтобы синяки не были заметны. У него это хорошо получалось. После развода его тетя встретилась со мной и рассказала, что Майлз уже в детстве был жестоким и злым ребенком, но родители не обращали на это внимания. Видимо, это передалось ему по наследству. Она пояснила, что его дед умер в психиатрической больнице. – Теперь Розали вся дрожала. Шок от этих слов, произнесенных вслух, оказался непереносимым.

– И ты терпела? – Кингсли не мог смотреть на ее побледневшее лицо и дрожащие руки. – Что же стало последней каплей, из-за которой ты все-таки решилась на развод?

– Я нашла его в постели с другой. А когда он начал избивать меня, я впервые в жизни начала защищаться, – прошептала Розали. – Майлз совсем обезумел. – Она словно еще раз переживала этот ужасный момент, вспоминая, как муж сдирал с нее одежду. – Он пытался… – Она не смогла произнести это вслух, но Кингсли и так понял все. – Соседи выломали дверь и оторвали его от меня…

Кингсли обнял ее за плечи и прижал к себе, но дрожь не утихала. Слезы стыда и унижения покатились из глаз Розали. Если бы не соседи, Майлз изнасиловал бы ее той ночью. Избитая, нагая и беспомощная, она не могла дать ему отпор.

Обо всем случившемся знал только судья, который вел дело о разводе. Если бы кто-нибудь еще узнал о событиях той ночи, Розали не пережила бы такого позора и вряд ли смогла жить дальше.

– Где он сейчас? – мрачно поинтересовался Кингсли. Можно было не сомневаться в его намерениях.

– Он погиб. Вместе с девушкой разбился на спортивной машине. Его тетя написала мне.

– Жаль, он легко отделался.

– Может быть, – прошептала Розали, чувствуя себя отвратительно. Почему считается, что после того, как ты выговоришься, становится легче?

– Значит, это из-за него ты решила всю жизнь оставаться одна? – тихо спросил Кингсли. – Я тебя понимаю, но ты не должна позволять ему и теперь управлять твоей судьбой. У нас все будет по-другому, верь мне. Ты же мне веришь?

Она вырвалась из его объятий. Майлз говорил те же самые слова, когда просил выйти за него замуж. «Мы другие. Ли, мы отличаемся от всех остальных. Мы две половинки одного целого, и с сегодняшнего дня наша жизнь будет прекрасной. Я обещаю».

Ее пальцы впились в ладони. Розали вся сжалась.

– Он тоже так говорил.

– Как?

– Неважно. – Она покачала головой.

– Нет, важно, – возразил Кингсли, борясь с волнением. – Я не хочу, чтобы ты сравнивала меня с ним, Рози.

– Я не имела в виду… – Голос изменил ей.

Наверное, имела. Между Майлзом и Кингсли было так много общего. Не только внешность и богатство, но и железная воля, умение добиваться своего любой ценой. Она и подумать не могла, что Майлз может сделать ей больно, как же она может быть уверенной насчет Кингсли?

– Это я, Рози, – донеслось до нее. – А не тот негодяй, за которого ты вышла замуж. И я люблю тебя.

– Когда ты рассказывал мне о Марии, ты говорил, что любовь – красивая сказка, которой нет места в реальном мире, рано или поздно сомнения уничтожат ее, – бесстрастно напомнила Розали.

– Иногда люди меняют свое мнение. Заметь, это позволено не только женщинам. Я хочу быть с тобой, Рози. Всегда.

– А если ты передумаешь, что тогда? – испуганно спросила молодая женщина, заставив себя поднять голову и посмотреть ему прямо в глаза. Майлз тогда сказал, что она заманила его в ловушку, разрушила его жизнь, что она никчемное существо, паразит, которого никто никогда не полюбит. Она боролась изо всех сил, чтобы не позволить этим словам проникнуть в душу, но это было трудно. – Что, если ты не создан для семейной жизни? Если решишь, что я заманила тебя в ловушку, обвинишь в преследованиях? Скажешь, что я давила на тебя, лишала воздуха?