Загадочные женщины XIX века - Бретон Ги - Страница 4

Конечно же, императрице донесли об этой прогулке. На этот раз она не разбила ни одной тарелки, и ни одно проклятие не сорвалось с ее губ. Она просто объявила, что временно прерывает отношения со своим мужем и господином, и отказалась разделять с ним супружеское ложе.

Наполеон III был сильно расстроен, так как мечтал о династии. Только Евгения могла подарить ему наследника престола. Любой ценой необходимо было уговорить императрицу отнестись благосклонно к вниманию императора.

Наполеон III, превозмогая душевную боль, попросил мисс Говард покинуть Францию и провести некоторое время в Англии, где, в соответствии с договором о разрыве 1852 года, ей предписывалось выбрать себе мужа.

Херриэт, побежденная, сдалась. Горе изменило ее до неузнаваемости, и спустя несколько дней она отбыла в Лондон, увозя с собой сына и двух незаконнорожденных детей императора, прижитых с Элеонорой Вержо.

После этого Евгения вновь пустила в свою спальню императора. Наполеон III, полный решимости дать жизнь новому побегу на генеалогическом древе Бонапартов, устремился в распахнутые перед ним двери.

Увы! Время шло, а императорской чете нечем было похвалиться. В апреле 1853 года у императрицы произошли преждевременные роды. Евгения впала в отчаяние.

Рассвирепев от того, что он напрасно тратит время с женщиной, к которой давно потерял всякий интерес, Наполеон III снова стал оказывать знаки внимания Девицам, умеющим «подать свои ягодицы», как говорит Ламбер. Они не могли порадовать его наследником, но, по крайней мере, дарили ему минуты наслаждения.

В феврале 1854 года императрица узнала, что Наполеон III изменяет ей с молоденькой актрисой и что мисс Говард уже несколько недель живет в Париже, в своем особняке на улице Сирк. Она заперлась у себя в комнате и долго плакала. К ее горю примешивалось чувство унизительного бессилия, связанного с тем, что ей не удалось явить на свет наследника престола. Переживания императрицы очень быстро стали широко известны. 7 февраля осведомитель префекта пишет:

«Императрица сильно не в духе, ее состояние связано с тем, что ей не удается родить ребенка, и с тем, что император своим поведением огорчает ее. Здесь замешана некая девица А…. которую император предпочитает своей супруге. Что же касается его старой привязанности, то дружба с мисс Говард по-прежнему продолжается, и визиты на Елисейские поля участились…»

Императрица решила изменить тактику. Единственный способ вернуть императора она видела в рождении ребенка. И каждый вечер она сама просила мужа разделить с ней ложе.

Ее упорство вскоре было вознаграждено. В мае Евгения объявила Наполеону III, что она беременна. (В это же время, 16 мая, мисс Говард, оставленная императором, вышла замуж за своего соотечественника, Клэренса Трилони. Она умерла 19 августа 1865 года в замке Борегар.)

Увы! Спустя три месяца императрица снова выкинула. Двор пришел в негодование:

— Так мы никогда не дождемся дофина! До Наполеона III дошли эти пересуды, и он, придя в бешенство, пригласил в Тюильри знаменитого врача Поля Дюбуа.

— Прошу вас, соблаговолите осмотреть императрицу!

Дюбуа оробел. При мысли о том, что ему придется иметь дело с Ее Высочеством, он впал в панику.

— Я пришлю вам опытную акушерку из больницы, — сказал он.

— Ну хотя бы один беглый взгляд, — упрашивал его император.

Дюбуа, побагровев, отказался. На следующий день во дворец явилась акушерка. Она склонилась над Евгенией и после продолжительного осмотра заявила:

— Все в порядке. Сир!

Франция с облегчением вздохнула…

Когда при дворе стала известна резолюция акушерки, некоторые стали поговаривать, что «вина» лежит не на императрице, а на императоре. Наиболее дерзкие утверждали, что усердие, которое император проявлял на любовном поприще в последние двадцать лет, не прошло даром и отразилось на его дееспособности.

— Он выдохся, — говорили они.

Другие, настроенные более благодушно, предполагали, что тревоги, обрушившиеся на Наполеона III в начале 1854 года, мешали ему «посещать императрицу в хорошем расположении духа, которое обычно ему свойственно».

Барон де В. в письме к своему шурину достаточно четко сформулировал это мнение:

«Подумайте, — писал он, — во Франции свирепствует холера, нам грозят голод, война с Россией… Разве можно требовать от него эрекции?»

(Естественно, барон употребил куда более энергичное выражение.)

Император и вправду был озабочен. Царь вынашивал план захвата Константинополя. В конце 1853 года он занял придунайские княжества, в Севастополе был приведен в боевую готовность флот. Наполеон III вошел в союз с Англией и, убедившись в нейтралитете Австрии и Пруссии, решил в качестве предупреждения России послать французский средиземноморский флот в Саламин с приказом выйти в воды Черного моря в случае малейшего инцидента.

В конце февраля английский флот присоединился к союзнику.

Европа была накануне войны. Наполеон III, который провозгласил перед своим коронованием: «Империя — это мир», — столь понравившийся всем девиз, был сильно встревожен.

В марте Россия разгромила турецкий флот в Синопе, и это событие стало началом военных действий. Англо-французский флот вошел в Черное море, а 27 числа Франция объявила войну России. Этот шаг указал тысячам людей путь в «пекло Севастополя», открыл для парижан существование Крыма, а также позволил экс-любовнице императора удачно сострить.

В момент объявления войны Рашель блистала на сцене в Петербурге. Ей пришлось срочно упаковывать чемоданы и готовиться к возвращению во Францию. Офицеры устроили в ее честь обед.

Ей не хотелось обижать этих военных, ее горячих поклонников, и она приняла приглашение на обед.

После обеда подали шампанское, и один полковник, поднявшись с бокалом в руке, произнес:

— Мы не говорим вам «прощайте», мадам… Мы говорим «до свидания»! Ибо, — добавил он под одобрительный смех товарищей, — мы скоро увидимся в Париже и снова выпьем за ваше здоровье и за ваш успех!

Рашель, казалось, не была задета этими словами. В свою очередь, она поднялась и с улыбкой сказала:

— Господа, я благодарю вас за прием и за ваши пожелания. Но должна вас предупредить, что Франция не настолько богата, чтобы угощать шампанским военнопленных.

Ее реплика была встречена сдержанно.

Когда тридцать тысяч французских солдат двинулись по направлению к Крыму, где к ним должна была присоединиться двадцати пятитысячная английская армия, Наполеон III мог перевести дух.

Война началась, и он стал опять проявлять интерес к императрице.

Увы! Вскоре императрица пожаловалась на боли, которые ей причиняли «частые знаки внимания императора», и врачи сочли, что ей пойдет на пользу пребывание в Биаррице.

В разгар войны двор покинул Тюильри и отправился в курортное место на берегу Атлантики.

Наполеон III решил отменить этикет на время отдыха, чтобы не утомлять императрицу.

— Никаких аудиенций, никаких почестей, — заявил он, — мы просто отдыхаем в кругу друзей.

Каждый вечер после обеда императрица затевала игры, в которых все охотно принимали участие, включая императора, который самозабвенно прыгал через стулья, кресла и канапе.

Придворные, окружавшие императорскую чету, были «большими охотниками подобных забав», и вскоре вечера приобрели весьма специфическую окраску. Шарль Симон сообщает, что излюбленными развлечениями были «игры, во время которых допускались прикосновения отнюдь не целомудренного свойства, или же те, которые приводили к неожиданным кульбитам, вносившим во внешний вид участников кокетливый беспорядок».

Действительно, некоторые игры были не лишены забавности.

Послушаем Шарля Симона:

«Кто-нибудь вставал на колени и прятал лицо в юбке сидящей женщины, все остальные, мужчины и женщины, залезали ему на спину, в конце концов тяжесть становилась непосильной, и тогда начиналась куча мала, все падали со смехом, и часто возникали весьма пикантные ситуации.