Лестница в небо - Кузнецов Иван - Страница 19

Радориане наступали неторопливо. У них было время, они позволяли себе не рисковать. Они не бились до последнего, отводили поврежденные корабли в тыл, заменяя их свежими силами, постепенно реализовывали численное и техническое преимущество. И тогда, находясь на грани коллапса, дзортианский флот предпринял контратаку. Безумную, не имеющую почти никаких шансов… Она оказалась успешной.

В первые же минуты эскадра Радора потеряла несколько кораблей. Не помогли ни отчаянные маневры, ни захлебнувшиеся противоракетные системы.

Такого не должно было произойти! Радориане попытались перестроиться и получили вдогонку еще один веер ракет, основательно потрепавший отступающие корабли.

Интересно, насколько радорианам свойственны иррациональные, как они говорят, эмоции? При просмотре записи у меня сложилось впечатление, что в тот момент они просто разозлились. Слабая, уступающая им раса осмелилась поднять руку на Империю. Не пожелала платить по счетам. Отказалась принять возмездие за собственную глупость и наглость.

И флот Радора ударил в полную силу, задействовав все имеющиеся резервы.

В течение получаса дзортианская флотилия перестала существовать. Уцелевшие корабли прижались к плотным слоям атмосферы. Некоторые, потеряв управление, расплавленными комьями рухнули вниз.

Но свою задачу пилоты Дзорта почти выполнили. Почти. Первая волна радорианских бомбардировщиков успела выйти на ударные позиции и дать один-единственный залп.

Эрон встретил падающие с небес звезды тысячами ракет. Однако отразить атаку полностью системы ПРО не смогли.

Сейчас на этом полушарии почти нет жизни. Кого успели, ящеры эвакуировали. Остальные… Радор оценивает потери врага в два миллиарда особей. Ящеры говорят о трех с половиной.

Спустя считанные минуты договор о ненападении вступил в силу. Пилоты бомбардировщиков не стали рисковать и повторять атаку в последние мгновения. Эскадра Радора отступила от Эрона. А через сутки с небольшим ушла в прыжок, оставив за собой покалеченную, изуродованную планету.

Впрочем, планетой ящеров Эрон оставался недолго. Кому-то в радорианском правительстве пришла в голову гениальная идея, и ее воплощение стало пощечиной, положившей конец независимому развитию Дзорта.

Эрон лишили статуса дзортианской колонии. Планета, сожженная радорианскими ракетами, должна была стать нейтральной территорией. Дзорту ничего не оставалось, как, стиснув зубы, терпеть. Элия ввязалась в торги, и в итоге был найден некий компромисс. Центральные пригодные для жизни материки остались за ящерами, Радор забрал небольшую гряду островов на севере, а элиане развернули анклав на южном материке. Остались, так сказать, в качестве сдерживающего фактора.

Радор объявил, что при попытке нападения или любой провокации со стороны Дзорта довершит зачистку. Радориане быстренько довели численность поселения до полумиллиона, развернули военный космопорт и фактически получили силовой контроль над планетой. Присутствие элиан их нимало не смущало. Ящерам же запретили держать на планете как средние и тяжелые корабли, так и ядерное оружие.

Примерно в таком варианте «мирное» сосуществование» продолжалось и по сей день. Разве что численность радорианского контингента успела подрасти. И, как оказалось, на этой самой контролируемой планете Дзорт втайне вел разработки, заинтересовавшие даже Корректоров.

Все это я узнал во время перелета. Транспортировка выдалась на редкость затяжной – перемещались в несколько приемов. Наш корабль проходил как самый заурядный транспортник, заскочивший на Эрон чуть ли не проездом. Вот и отматывали для конспирации длинный, никому не нужный маршрут по семи планетам.

Вообще перелеты – штука любопытная. Секретного гиперпространства у инопланетян не оказалось, было нечто вроде генераторов туннельного эффекта в макромасштабе. Самое интересное – ни Элия, ни Радор, ни тем более Дзорт с Арцем технологией их создания не владели. Из виденного мной эти генераторы были, пожалуй, самым осязаемым доказательством существования Корректоров. Как я понял, кроме них, никто близко не подошел к созданию технологии межзвездных перемещений. Просто когда одна из рас достигала технологического возраста, достаточного для межпланетных перелетов внутри системы, появлялись Они. Появлялись и открывали дорогу в большой мир.

Узнать цену подобной щедрости не удалось. Кэлеон как-то назвал таковую символической. Ирейн также говорил о весьма формальной плате. Вопрос – зачем Корректоры приносили подобный дар? – оставался без ответа. Тем более что на этом всякое меценатство заканчивалось. Вышедшая в дальний космос цивилизация оказывалась предоставленной самой себе.

Внешне корабельные телепортеры работали незрелищно. Ряд настроек задавал конечную точку выхода. Каждый из настраиваемых параметров был переменной в уравнении прыжка. А решением уравнения оказывались координаты точки выхода. Дальше шла сплошная комбинаторика и численные решения. Компьютеры долго и нудно подбирали сочетание параметров, необходимое, чтобы переместиться в нужную сторону. Как только подобная комбинация находилась, корабль исчезал в одной точке пространства и появлялся в другой. Быстро и эффектно.

Разумеется, существовали всякие «но». Например, уравнение прыжка каждый раз бралось будто с потолка. По крайней мере до сих пор никакой системы в их генерации установить не удалось, и каждый раз расчеты приходилось производить с нуля.

Как правило, это занимало от нескольких часов до нескольких дней. Рекорд принадлежал элианам – сорок девять минут. Антирекорд им же – более трех недель. Еще одной любопытной особенностью было положение точки выхода. При корректном решении она всегда располагалась неподалеку от планеты. Иногда чуть ближе, иногда, как в случае с радорианской эскадрой, на некотором удалении.

Перемещения внутри одной звездной системы были невозможны. Как и перемещения к мирам, не включенным в транспортную сеть. Время от времени Корректоры подбрасывали то одной, то другой расе координаты неизвестной солнечной системы – иногда перспективной и пригодной для колонизации, иногда пустой и бесполезной.

Прыжки наудачу, а таковые осуществлялись всеми без исключения расами, заканчивались печально. Корабли просто исчезали.

Интересным фактом оказалась и крайняя «географическая» разнесенность известных цивилизаций. Связанные системой порталов в единую сеть планеты тем не менее находились бесконечно далеко друг от друга. Насколько я знал, лишь треть солнечных систем удалось соотнести между собой в пространстве. Остальные терялись в незнакомых узорах звездного неба.

Вопреки ожиданиям тосковать во время перелета не пришлось. Причем по причине весьма прозаической. Состояние перманентной сонливости, отпустившее меня в последние предполетные дни, навалилось с новой силой. На сознательную деятельность оставалось четыре-пять часов в сутки, и еще часок я выкраивал на деятельность бессознательную. Как то: питание, гигиену и прочие мелочи жизни.

В период более-менее ясной мысли я успевал в сто первый раз пробежаться по материалам задания, проглядеть последние уточнения радорианских аналитиков или, уткнувшись в обзорный экран, поглазеть на очередную планетку. Планетки были веселенькие, разноцветные. Хотя к их однообразному великолепию я понемногу начинал привыкать.

Пару раз устраивались короткие сборища. Уточнялись нюансы, оглашались свежие данные. После второй посиделки я выловил в коридоре Кэлеона и задал, как мне казалось, резонный вопрос:

– Куда мы торопимся? Я не крутой военный эксперт, но, как мне кажется, планы не должны перекраиваться за пять минут до начала операции. По крайней мере когда операция не выглядит сверхсрочной. Почему пакет с заданием нам выдали неделю назад, а действовать заставляют так, словно счет идет на часы? Согласно данным, вся эта дзортианская инфраструктура существует не один десяток арков и, по-видимому, весьма далека от получения конечной продукции. Откуда такая спешка?