Демон страсти - Браун Сандра - Страница 14

Она всматривалась в горизонт. Ей нужно было двигаться вперед, чтобы добраться туда до того, как…

До того, как что?

Она точно не знала. Но какая-то тревога заставляла ее мчаться вперед с предельной скоростью.

Боже! Вот оно! Ей нужно туда, где столб дыма. Теперь она его видела, черный и маслянистый, как водяная змея, он возвышался посреди пустыни. Как далеко! Ей не успеть.

Чарли! Чарли!

Она попыталась позвать его, попыталась сказать ему, что сейчас приедет, но облака пыли настигали ее. Пыль наполняла рот и горло жаром и песком. Она не могла произнести ни звука и только хрипела, как животное, почуявшее смертельную опасность. Клубы пыли мешали ей смотреть. Теперь она видела черный столб дыма лишь смутно, сквозь желто-коричневое облако, поглотившее ee!

Влажные руки соскальзывали с руля. Пот стекал у нее по груди, по ногам, пытавшимся нажать на акселератор или тормоз. Педали, казалось, сейчас утонут в полу. Она с трудом дотягивалась до них.

Но она не должна останавливаться. Ей во что бы то ни стало нужно добраться до этого черного дыма, который, как дурное предзнаменование, чернильным пятном расплылся в голубом небе. В конце концов она доехала до источника дыма. Это был серебряный, гладкий, как пуля, самолет, из которого через равные промежутки времени вырывались огонь и дым. Она выскочила из машины.

Нет, Чарльз, нет! Но что это? Слава Богу!

Чарльз сидел в кабине. Она почувствовала слабость и облегчение и засмеялась. Это только часть фигуры высшего пилотажа. Дым. Огонь. Может, это только часть увеселительного представления? Да, конечно. Чарли всегда старался доставить зрителям за их деньги максимум удовольствия.

Он посмотрел на нее и улыбнулся. Затем подмигнул и сказал что-то, но она не услышала из-за шума ревущего огня, вырывавшегося из самолета. Ему пора вылезать. Он может пострадать. Она побежала, но не смогла приблизиться, потому что теперь от горящей машины ее отделяла пропасть.

Чарли, продолжая улыбаться, помахал ей рукой. Нет! Нет! Один из его пальцев вспыхнул. Затем другой. Теперь горела вся перчатка, А потом…

ЕГО ЛИЦО ПОД ШЛЕМОМ НАЧАЛО ПЛАВИТЬСЯ.

Она закричала от ужаса. Она смотрела, как расплываются его красивые черты и сливаются в одно, пока могла различать что-то. Хотела подойти, но ноги не двигались с места. Они увязли в песке.

Выбирайся! Выбирайся, Чарли, ты еще успеешь!

Но он и не думал выбираться, потому что толпа, материализовавшаяся из ничего, дико аплодировала его бесстрашию.

Языки пламени охватили кабину, и она больше не видела Чарли. Она не могла кричать, потому что легкие были сожжены ее собственным дыханием.

Горячий песок оцарапал колени, когда она упала.

Нет, нет, нет, нет…

Рэйлан не спал. Услышав отчаянные крики, он выскочил из постели как ужаленный. Натянул потрепанные штаны и, даже не застегнув, помчался к ее спальне. Рывком распахнул дверь. Полоска света помогла ему мгновенно подбежать к кровати, на которой металась в ночном кошмаре Кирстен.

Он ни о чем не успел подумать. И не колеблясь ни секунды, накрыл Кирстен собою.

Она сразу же ответила. Ее напряженное тело обмякло. Руки, прежде судорожно сжимавшие простыню, обвились вокруг его шеи и зарылись в волосах. Он обнял ее покрепче.

– Тише, тише, я здесь. Все прошло.

Кирстен прижалась к нему и уткнулась лицом в его плечо. Рэйлан не был уверен, что она совсем проснулась, несмотря на ее рыдания. От слез было тепло и сыро, они текли по его коже. Он ненавидел их, он любил их.

Каким же должен быть сон, чтобы вызвать такую гримасу ужаса, какую он увидел на лице женщины, прежде чем она успела уткнуться ему в плечо! Рэйлан не был настолько бесчувственным, чтобы считать кошмар пустяком. Он знал: для того, кому снятся кошмары, это ад. Он останется с Кирстен до тех пор, пока нужен ей, пока все до единого призраки не рассеются и не перестанут ее мучить.

Он гладил волосы Кирстен, прижимаясь подбородком к ее макушке, и его руки были нежнее материнских. Едва касаясь ладонями обнаженных рук и плеч, он в то же время не выпускал ее из объятий. Крупная дрожь сотрясала хрупкое тело. Сон уже прошел, страх умирал медленнее. Кирстен прижималась к нему, как напуганный ребенок. Наконец всхлипывания прекратились, но она не отстранилась от него.

– Бедная девочка, – прошептал он ей на ухо. – Ты промокла насквозь.

Она не воспротивилась тому, что мужчина поднял подол ночной рубашки и промокнул им ее вспотевшие шею и грудь. Рэйлан постарался спрятать поглубже чувственность. Но поняв, что, кроме ночной рубашки, на ней больше ничего нет, уже не мог и дальше сохранять безликость прикосновений. Неспешные ласки вызвали тихое мурлыканье Кирстен. К его великому сожалению, подолу ночной рубашки уже не было необходимости находиться наверху. Руки Рэйлана скользнули вниз. Господи, да она взмокла с головы до ног. Ночная рубашка снова пошла в ход, вбирая в себя влагу с ее кожи.

Какой тоненькой и беззащитной девочкой была Кирстен в его руках! Он подумал, что мог бы без труда обхватить ладонями ее грудную клетку. Но когда пальцы коснулись ее грудей, Рэйлан ощутил плоть взрослой женщины, и острая боль пронзила все его тело.

Ладони легли ей на грудь. Дыхание Кирстен внезапно прервалось, и Рэйлан напряженно ждал, что сейчас она оттолкнет его. Но, к беспредельной радости и удивлению, Кирстен еще крепче прижалась к нему.

Сердце Рэйлана бешено колотилось. Он слегка сдавил и погладил ладонями два небольших упругих холмика. Она не только не отодвинулась, а вся поддалась его ласкам, и Рэйлан ответил еще более нежным прикосновением на чуть слышный звук, выразивший все томление ее изголодавшегося тела. Сладкие губы покрывали поцелуями его шею, сводя с ума.

– Кирстен, – прохрипел он.

О Господи, как это было хорошо! Чертовски хорошо! Кирстен совсем не была похожа на тех молоденьких актрис, которые отдавались из корыстных побуждений. Она не стремилась купить его поддержку при прохождении теста на киногеничность.

Он был ей нужен. Он, а не кинозвезда Рэйлан Норт. Все было искренне. Все было настоящее. Все было так, как и должно происходить между мужчиной и женщиной. И ее отчаяние возбуждало его в тысячу раз сильнее, чем любые ухищрения опытной гейши.

Его плоть была так тверда, что приходилось стискивать зубы от этой сладкой муки. Вдруг эрекция напугает ее и все кончится?

Мокрые смятые простыни опутывали их ноги. Мешали. Он хотел бы укрыть и защитить Кирстен собой, и тогда, зная, что она больше не опасается его, целовать ее губы и легонько гладить ее, пока она не начнет истекать любовным соком и не откроется ему так, как он мечтает.

Но Рэйлан не хотел торопить события. Всему свое время. Нетерпеливость только вредит.

Кирстен не открывала глаз, но его встретил чуть приоткрытый рот. Ее губы были влажными и прохладными, но изнутри шел жар. Он подарил ей несколько мягких, нежных поцелуев и провел своими губами по ее губам, слизал соленые слезы из уголков губ и вдруг почувствовал ее язык.

Как будто бочонок пороха взорвался у него внутри. Кипящая лава потекла из груди к животу, вниз… И вдруг его охватил звериный инстинкт. Должно быть, Кирстен тоже почувствовала это. Ее руки, словно безумные, порхали по его шее.

Рэйлан прикоснулся губами к ее соскам, и она издала сдавленный стон. Больше всего на свете он хотел взять их в рот и ласкать языком долго-долго, чтобы почувствовать зубами их твердость и полноту.

Но теперь зачинщицей стала Кирстен. Со страстью, которой он и не ожидал, она целовала его шею и дюйм за дюймом спустилась до груди.

Руки Рэйлана легли ей на затылок и двигались, вместе с ее головой.

– Как ты красив! – шептала она. Кирстен нежно покусывала упругие мускулы на его груди. Исследующие губы набрели на его сосок в кольце курчавых волос и на мгновение застыли. Рэйлан, томясь в ожидании, затаил дыхание.