Цена любви - Браун Сандра - Страница 20

— Ривз, прошу тебя!..

— Согласен, тоже не то. Слишком уж — как бы это сказать? — откровенно. Это не твой стиль, ты получишься непохожей на саму себя. Давай-ка подумаем вместе. — И он уставился на нее еще пристальнее, отчего Джордан покраснела с головы до пят. Это уже переходило всякие рамки. Ей определенно не следовало стоять, безропотно позволяя ему говорить о себе такие вещи. Однако, как ни странно, идея позировать перед ним привлекала и по:настоящему возбуждала ее именно своей порочностью.

— Кажется, нашел, — медленно протянул он. — Твое место — на широкой постели. Я буду фотографировать тебя сквозь прозрачную ткань, чтобы получилось нечто воздушное, возвышенное, эфемерное… Положим тебя на бок, лицом к камере. Прикрыть тебя или оставить полностью обнаженной? — задумчиво пожевал Ривз нижнюю губу. — Думаю, обнаженной будет лучше. Одна рука вытянута вперед, другая стыдливо прикрывает тело. И все же одна грудь остается неприкрытой…

— Ривз! — застонала она громче и, не зная, куда деваться со стыда, уткнулась лицом ему в грудь.

— Волосы твои будут растрепаны, словно кто-то только что разбудил тебя, войдя в твою спальню. Причем не просто кто-то, а твой любовник. И твои широко открытые глаза молчаливо вопрошают его, не намерен ли он заняться с тобой любовью. Но ответ его тебе заранее известен. — Голос Ривза стал необычно низким, его лицо находилось уже в каком-нибудь сантиметре от раскрасневшейся женской щеки. — Его ответ: да! да! да! Тысячу раз — да!

Его приоткрытые губы жадно прильнули к ее рту. Легко преодолев слабую преграду, язык Ривза неистово вторгся внутрь, словно завоеватель, намеренный дочиста ограбить тихую обитель. Его грудь бурно вздымалась от неудовлетворенного желания. Казалось, из нее вот-вот вырвется нетерпеливый стон. Однако первой застонала Джордан. Даже сквозь туманное облако вожделения Ривз расслышал в ее стоне нотку физической боли. Этот возглас явно не был знаком разгорающейся страсти.

— Что с тобой? — спросил он, испуганно отшатнувшись.

— Фотоаппарат, — страдальчески сморщилась женщина.

Растерянно опустив взгляд, Ривз увидел, что зачехленный объектив упирается ей прямо в грудь.

— Прости, — пробормотал он. — Я не заметил.

— Я тоже не сразу заметила. — Приподнявшись на цыпочках, она торопливо поцеловала его в губы. — Ривз, нам и в самом деле пора.

Фотограф бросил прощальный взгляд на величественную цепь альпийских пиков.

— Понимаю, — проговорил Ривз внезапно севшим голосом. — Я… — Он осекся и склонил голову, прислушиваясь. — А это что еще за чертовщина?

Джордан тоже расслышала этот звук и улыбнулась. К вящему беспокойству своего провожатого она подошла к ограждению и свесила голову вниз. Он не мог взять в толк, что она там разглядывает, потому что земля внизу была скрыта густыми облаками.

— Смотри! — восторженно воскликнула Джордан. — Беги сюда, пока все снова не затянуло туманом. — Она показывала на горный склон, где при желании сквозь легкую дымку можно было различить пастбище, до которого было не меньше двухсот метров. На зеленом склоне паслось внушительное стадо коров.

— Скот? — обескураженно спросил Ривз.

— Молочное стадо, — пояснила Джордан. — Ты слышал звон колокольчиков.

— А я-то думал, эти железяки на толстых кожаных ошейниках предназначены исключительно для туристов, — усмехнулся он, продолжая рассматривать живописную картину, которая казалась немного нереальной. — Вот так сувениры…

— Сувениры и есть. Однако в отличие от других вещиц они иногда находят вполне практическое применение. Колокольчик вешают корове на шею, чтобы ее легче было найти, если она невзначай заблудится в горах. А вожаку стада вешают на шею колокольчик побольше — не колокольчик даже, а небольшой колокол. И все коровы идут на его звук.

. — И откуда только ты все это знаешь? — недоверчиво спросил Ривз. Взгляд его между тем был исполнен нежности. — А вот мне на секунду показалось, что я настолько близок к небесам, что слышу пение ангелов.

— Ты и в самом деле довольно близок к небу. Высота Пилатуса составляет…

— Я говорил о высоте, но имел в виду не эту гору, — перебил он ее.

Румянец снова окрасил ее щеки, и она, потупившись, направилась к лестнице.

— Я знаю, что ты имел в виду, — только и смогла произнести Джордан, когда он взял ее за руку.

Они решили спуститься по другому склону горы и направились к другому фуникулеру. Такое решение принял Гельмут, и Ривз был ему за это искренне благодарен.

Анри, шофер Гельмута, уже дожидался их у конечной остановки.

— О-о, а я надеялась, что обратно мы поплывем на пароме, — разочарованно протянула Джордан. Паромная переправа на Люцернском озере была по-настоящему процветающим транспортным предприятием, услугами которого с равным энтузиазмом пользовались как туристы, так и местные. — Знаю, со всеми остановками плыть придется довольно долго. Но на пароме всегда получаешь столько впечатлений!

— Ну раз уж тебе не терпится покататься на пароме, возьми с собой Ривза, — сделал Гельмут щедрый жест. — Что же до меня, то я предпочитаю удобства автомобиля, тем более когда за рулем Анри, а не я сам. По части туризма план для меня сегодня выполнен на все сто. Пора бы и передохнуть. — Он повернулся к Ривзу. — А ты как себя чувствуешь? Не против пуститься в плавание? Обратная дорога в Люцерн на пароме займет час, а то и больше.

— Прекрасно. — Ривз не возражал. — Кстати, на какое время назначена у тебя бизнес-встреча с итальянцем?

— На четыре.

— Хотелось бы поприсутствовать на ваших переговорах, если я, конечно, не очень стесню тебя. Это помогло бы мне побольше узнать о твоей компании, что может пригодиться при написании статьи.

— Ты вовсе не стеснишь меня. Можешь смело отправляться вместе с Джордан на пароме. Когда проводишь ее домой, приходи в офис. У тебя в запасе еще полно времени.

— Может, и ты с нами, Гельмут? — спросила Джордан, боясь, как бы он не заметил, насколько она счастлива остаться наедине с Ривзом.

— Нет, дорогая. И хотелось бы, но… Приятно проводя время в компании Ривза, я, признаться, запустил кое-какие дела. Теперь у меня появляется шанс хоть немного заняться ими, и я не могу упустить его. Оставляю вас вдвоем. Au revoir[9], — попрощался он, нежно целуя невесту.

Его губы были холодными и жесткими. Гельмут неспособен был перенести ее в заоблачный мир, где она медленно, но верно теряла связь с повседневной действительностью. Этот поцелуй не вызывал в ее душе волнения, подобного начинающемуся землетрясению. От него не замирало сердце…

Впрочем, поцелуй Гельмута длился совсем недолго.

— Я позвоню тебе позже, дорогая, — предупредил он.

— Хорошо. Спасибо тебе за сегодняшнее утро. Оно было просто великолепным, — смиренно произнесла она и внутренне устыдилась. В ее словах опять сквозила фальшь. К ее приподнятому настроению Гельмут не имел никакого отношения.

Он помахал на прощание Джордан и Ривзу. Анри уже держал дверцу изящного, обтекаемой формы, «Мерседеса» открытой перед хозяином.

Наконец-то они остались одни. Ривз встал в очередь за билетами. Потом пришлось немного потолкаться в толпе, ожидая, пока прибывший паром высаживает на берег пассажиров. Однако даже в толпе для мужчины и женщины не существовало никого, кроме них двоих. И только когда эта толпа, как табун диких лошадей, повлекла их за собой на борт парома, они пробудились от сладких грез. В веселой суете Ривз и Джордан подбежали к свободному столику на верхней палубе и тут же его заняли. На один свободный стул были брошены их куртки, на другой — сумка с фотопринадлежностями. Таким образом, никто не мог к ним подсесть.

В автомате, торговавшем всевозможной снедью, Ривз купил бутерброды и шоколадный батончик. Все это было запито горячим кофе, который подавали в кафе-баре на нижней палубе.

Они сидели за столиком, не замечая никого и ничего вокруг — ни суетящихся туристов, ни частых остановок, ни болтовни на нескольких языках. Они смотрели только друг на друга. День был поистине великолепен: сияло солнце, кругом расстилалась лазурная гладь озера. Однако прекрасная погода не имела для этих двоих никакого значения — они нежились в сиянии любви, которое излучали друг для друга.