Алиби - Браун Сандра - Страница 56

– Ну, на это я и отвечать не буду, – отрезал Смайлоу.

– Если я ошибаюсь, – не отставала Стефи, – тогда объясни, почему вы так боитесь сделать то, что диктует ситуация?

– Потому что я не могу арестовать доктора Кэрти только на основании того, что она сказала не правду. Для этого мне нужно нечто посущественнее, чем выдуманная поездка в Хилтон-Хед. Уж кто-кто, а ты-то должна это понимать. Мне необходимо как-то связать ее с Петтиджоном, найти железные доказательства того, что она хотя бы побывала у него в номере в субботу.

– А лучше всего было бы найти оружие, не так ли?

– Над этим мы сейчас работаем.

Стефи некоторое время разглядывала его чеканный профиль.

Наконец ее губы дрогнули в улыбке.

– Ну ладно, Смайлоу, выкладывай, что там у тебя? Я же вижу, что тебе есть что сказать – это у тебя просто на лице написано!

– Ты узнаешь последние новости одновременно с остальными – и не раньше.

– А когда это будет?

– Сегодня во второй половине дня. Я пригласил доктора Кэрти на вторую беседу, и она согласилась, хотя ее адвокат и не рекомендовал этого делать.

– Значит, она не подозревает, какую ловушку ты ей приготовил? – Настроение у Стефи снова повысилось, и она рассмеялась почти весело. – Мне не терпится увидеть, какое у нее будет лицо, когда капкан захлопнется!

Ее лицо выражало полное удивление и растерянность, как, впрочем, и лицо Хэммонда.

Поначалу, однако, ничто не предвещало беды. Хэммонд, Смайлоу, Стефи и Перкинс встретились в коридоре возле кабинета детектива. Не было только самой Юджин, и Смайлоу предложил им подождать внутри. Хэммонд уже собирался войти в кабинет вместе со всеми, как вдруг Стефи спохватилась, что оставила какие-то документы в дежурной части на первом этаже полицейского управления. Документы относились к какому-то другому делу, но Хэммонд, который начинал испытывать легкую клаустрофобию при одном виде крошечного кабинета Смайлоу, вызвался сходить за ними.

Выйдя из отдела по расследованию тяжких преступлений, он как по наитию свернул к лифтам, хотя на первый этаж можно было с тем же успехом спуститься и по лестнице. Но не успел Хэммонд нажать кнопку вызова, как двери отворились и он увидел в кабине Юджин. Несколько мгновений они растерянно и потрясение смотрели друг на друга, потом Хэммонд решительно шагнул внутрь и нажал кнопку первого этажа.

Закрывшиеся двери лифта, казалось, отделили их от всего остального мира. Они были в кабине одни, и Хэммонд ясно ощущал легкий аромат духов Юджин. Взгляд его в мгновение ока охватил ее всю – аккуратно причесанные и подобранные волосы, стройную фигуру, легкий румянец щек.

Взгляд Юджин тоже не остался неподвижным, он скользил по его лицу точно так же, как когда-то на заправочной станции за секунды до того, как он поцеловал ее. Это умение сосредоточиваться на том, на чем останавливались ее глаза, волновало Хэммонда в Юджин едва ли не больше всего, и сейчас он снова почувствовал легкое покалывание прилившей к губам крови.

– В субботу вечером… – начал он.

– Пожалуйста, не спрашивай меня ни о чем.

– Почему ты солгала им?

– А ты бы хотел, чтобы я сказала правду?

– Я не знаю, в чем состоит правда. Этот человек… мистер Дэниэлс… Он видел тебя возле номера Петтиджона или нет?

– Я не собираюсь обсуждать это с тобой.

– Но почему…

Лифт остановился на первом этаже, и двери отворились. На площадке никого не было, и Хэммонд выступил наружу, продолжая, однако, придерживать двери ногой, чтобы они не закрылись.

– Сержант! – окликнул он дежурного по управлению. – Мисс Манделл говорит, что оставила здесь папку с документами. Вы ее не видели?

– Папку с документами? – отозвался дежурный. – Нет, не видел. Если она мне попадется, я отправлю ее мисс Манделл.

– Будьте так добры.

Хэммонд вернулся в лифт и, отпустив двери, нажал кнопку второго этажа.

– Почему ты не хочешь сказать мне? – повторил он хриплым шепотом.

– У нас всего несколько секунд, – возразила Юджин. – Ты хочешь потратить их на разговоры о том, была я там или нет?

– Конечно же, нет! – заторопился Хэммонд и непроизвольно шагнул к ней. – Я хочу просто обнять тебя. Ее руки сами собой взлетели вверх.

– Нет, не надо, я… Мне почему-то нечем дышать.

– Именно это ты сказала, когда кончила во второй раз. Или это было, когда мы перебрались на пол?

– Прекрати, прошу тебя!

– А вот этого ты не говорила. За всю ночь ты ни разу не попросила меня остановиться. Тогда почему ты сбежала утром?

– По той же причине, по которой мне приходится скрывать, что я была с тобой.

– Из-за Петтиджона? Но я знаю, что ты его не убивала – время не совпадает. Однако твое положение все равно уязвимо, и Смайлоу этим воспользуется.

– Я должна была уехать от тебя тем утром. И… мне не хотелось бы, чтобы кто-то застал нас за разговором сейчас.

– Но если ты ни в чем не виновата, – сказал он, приближаясь к ней еще на полшага, – зачем тебе понадобилось алиби? Ведь именно ради этого ты легла со мной в постель в субботу вечером, не так ли?

В ее глазах полыхнули искорки гнева, губы дрогнули, словно она хотела сказать ему что-то резкое, но в этот момент лифт остановился, дверцы разъехались, и Хэммонд увидел на площадке ожидавшую их Стефи.

– О-о-о! – протянула она, быстро поглядев сначала на Юджин, потом на Хэммонда. – Я как раз за тобой… Я нашла досье. – Она подняла руку, в которой была зажата папка. – Извини, что заставила тебя спускаться.

– Пустяки.

– Позвольте пройти, – сказала Юджин, выжидательно глядя на загораживавшего дорогу Хэммонда.

– Мистер Перкинс уже здесь, доктор Кэрти, – сказала Стефи, сухо кивнув Юджин.

– Благодарю вас, – с достоинством отозвалась Юджин и шагнула к дверям отдела по расследованию тяжких преступлений.

– А где это вы встретились? – с подозрением осведомилась Стефи. Этот вопрос едва не застиг Хэммонда врасплох.

– Мисс Кэрти ждала лифт внизу, – солгал он.

– Понятно. – Стефи кивнула. – Раз все в сборе, можно начинать.

– Скажи Смайлоу, пусть подождет еще пару минут, – вмешался Хэммонд. – Мне нужно заглянуть еще в одно место.

Стефи с Юджин направились к кабинету Смайлоу, а Хэммонд юркнул в мужской туалет, который, к счастью, оказался свободен. Склонившись над раковиной, он несколько раз плеснул себе в лицо холодной водой. Поглядев на себя в зеркало, он негромко выругался.

Он просил подождать его пару минут, однако, чтобы прийти в себя, ему, похоже, требовалось гораздо больше времени. На щеках его по-прежнему горели два красных пятна, которые, несомненно, не ускользнули от внимательных глаз Стефи, но гораздо хуже этого было тягостное ощущение собственной вины, от которого, как подозревал Хэммонд, ему вряд ли удастся избавиться.

Что ему теперь делать?

Он не знал ответа на этот вопрос. Еще недавно он не знал и даже не слышал о Юджин Кэрти, теперь же эта женщина стала для него центром циклона, грозившего закружить его, засосать, подбросить вверх и швырнуть о землю с такой силой, что от него ничего не останется. Выхода из создавшегося положения Хэммонд не видел. Он не просто ошибся или оступился, а совершил серьезное должностное преступление и к тому же вовсе не горел желанием во всем признаться и исправить причиненное зло. Он продолжал упорствовать в своем заблуждении, хотя, строго говоря, никакого выбора у него не осталось. Он мог бы реабилитировать себя, когда узнал Юджин на портрете, нарисованном полицейским художником, но упустил свой шанс, а теперь было слишком поздно.

– Смайлоу, Стефи! Вы просто не поверите! Именно с этой женщиной я переспал в ночь с субботы на воскресенье! Не может быть, чтобы она прикончила Люта Петтиджона, а потом преспокойно легла со мной в постель!

Если бы тогда Хэммонд нашел в себе силы и решимость произнести эти слова, тогда бы он был чист. В конце концов, когда он вез Юджин к себе домой, он не мог знать, что назавтра она окажется подозреваемой номер один в деле об убийстве. В крайнем случае он мог бы даже представить дело так, будто она сама соблазнила его, чтобы создать себе приемлемое алиби. О том, что это предположение может быть недалеко от истины, Хэммонд старался не думать. Тогда бы ему, возможно, лишь попеняли за неразборчивость в связях, впрочем, вполне простительную, поскольку в красоте Юджин было трудно отказать. В любом случае Хэммонд не запятнал бы себя, не погубил карьеру, не оказался бы в центре громкого скандала. Возможно, некоторое время коллеги отпускали бы по его адресу не слишком лицеприятные шуточки, но, в конце концов, это можно было пережить.