Кот, который проходил сквозь стены - Браун Лилиан Джексон - Страница 10

«Дух п*к*йн*г* Эндрю Гланца н*сился над Хламтаун*м, к*гда б*гатства эт*г* уважаем*г* антиквара пр*давали на аукци*не сливкам г*р*дских любителей древн*стей».

Он описал сливки: их нарочито безвкусную одежду, странные разговоры, продуманные выражения лиц. За день он не сделал ни одной заметки: за двадцать пять лет газетной беготни его память приучилась работать не хуже фотоаппарата.

И все же статья продвигалась медленно. Стол шатался, нехватка "O" выводила из себя, а от звездочек, которые он вставлял для наборщика, было уже тошно. К тому же его то и дело отвлекало воспоминание о глазах. Квиллерен знал, что выражал их взгляд. Он означал одно из двух: элегантная мисс Дакворт либо близорука, либо… испугана.

Квиллерена насторожило низкое ворчание, исходившее из горла Коко. Вскоре кто-то поднялся по лестнице и зашел в соседнюю комнату. Несколько минут спустя где-то зазвонил телефон. Потом тяжелые шаги снова раздались в коридоре.

Любопытство оказалось сильней усидчивости, и журналист подошел к двери, чтобы посмотреть на человека в шапке Санта Клауса. Вместо этого он увидел над круглым безбровым лицом наполеоновскую треуголку.

Мужчина с преувеличенным испугом вскинул руки. Его маленькие налитые кровью глаза широко раскрылись от изумления.

— Сэр! Вы испугали нас! — сказал он с театральной высокомерностью.

— Простите, я не хотел. Я только что здесь поселился. Меня зовут Квиллерен.

— Добро пожаловать в нашу скромную обитель, — ответил мужчина, разводя руками. Вдруг он посмотрел вниз. — А это что здесь у нас?

Коко последовал за Квиллереном в коридор и теперь ласково терся о галоши незнакомца.

— Никогда за ним такого не замечал. Обычно Коко не ластится к незнакомым людям.

— Они чувствуют! Да, они чувствуют! Бен Николас — друг всякой птицы и зверя.

— А-а, это у вас магазин в соседнем доме! Я работаю в «Беге дня» и пишу серию статей о Хламтауне.

— Прошу вас, удостойте нас своим посещением и напишите пару добрых слов. Нам нужна реклама.

— Завтра, — пообещал Квиллерен.

— Тогда до встречи!

Весело помахав рукой, антиквар отправился вниз, волоча за собой до смешного длинный шарф.

— Нас ожидает покупатель, — объяснил он. — Мы должны идти.

Миссис Кобб оказалась права, подумал Квиллерен. Бен Николас — сумасшедший. Но коту он явно понравился.

За дверью снова стало тихо. Журналист легкомысленно принялся писать о вещах, ему неведомых (мейсенский гербовик, раннеамериканское дерево, квизальская компотница с шахматным узором), то и дело справляясь в словаре.

Через некоторое время, когда он указательными пальцами перепечатывал чистовик, ему показалось, будто что-то движется. Он обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как дверь медленно открывается: приотворилась сантиметров на десять и замерла.

— Да? Кто там? — требовательно произнес Квиллерен.

Ответа не последовало. Журналист вскочил, подошел к двери и резко распахнул ее. Там никого не оказалось, но в конце коридора как будто что-то мелькнуло. Квиллерен надавил пальцами на усталые глаза и всмотрелся в завалы красного дерева, сосны и ореха — ножки, крышки, ящики, сиденья, спинки… Вот что-то мелькнуло снова — за низким постельным шкафом. Кончик коричневого хвоста.

— Коко! — резко крикнул он.

Кот никак не отреагировал.

— Коко, вернись!

Он знал, что это Коко: кончик хвоста не был загнут.

Кот не обращал на Квиллерена никакого внимания, как обычно делал, когда сосредотачивался на каких-то личных делах.

Журналист двинулся по коридору и увидел, как Коко шмыгнул за кабинетный орган. В этих старых домах двери, разбухшие от сырости и многочисленных покрасок, вечно закрываются неплотно или не закрываются вообще; неудивительно, что сиамец выбрался из комнаты.

Добравшись до коридорной мебельной свалки, Квиллерен протиснулся мимо комода с мраморной полкой и всмотрелся в пространство за органом, где скрылся Коко.

— А ну, вылезай, нет там для нас ничего интересного!

Кот вспрыгнул на стул и внимательно принюхался. Потом, словно добравшись до цели, стал, распушив усы, водить носом, точно измерительным прибором, вдоль полосы черного металла, заострявшейся кверху наподобие меча, и покоившейся на медном шаре.

Теперь усы встопорщились уже у журналиста. Вот значит как! Коко выбрался из комнаты, чтобы добраться до злосчастного шпиля, купленного мистером Коббом на аукционе! Теперь он обнюхивал его, приоткрыв пасть и обнажив клыки. Так кот выражал только одно чувство — отвращение.

Квиллерен нагнулся и схватил Коко поперек туловища. Тот пронзительно заорал, будто его душили.

— Миссис Кобб! — крикнул журналист в открытую дверь хозяйской комнаты. — Я передумал! Мне нужен ключ!

Пока Айрис рылась в коробке, Квиллерен прикоснулся к усам. В корнях волос появилось характерное покалывание. Так уже несколько раз бывало. Так бывало, когда речь шла об убийстве.

Глава 6

В тот же вечер, чуть позже, Квиллерен занялся библиотекой борца за отмену рабства и так зачитался переплетенными в толстый том номерами «Освободителя», что только после полуночи сообразил: утром нечем будет завтракать. Он надел пальто и последнее свое приобретение — шляпу в черно-белую клетку с круглыми мягкими твидовыми полями и со щегольским красным пером, самым красным из когда-либо им виденных, а красный цвет Квиллерен обожал, — и отправился в бакалейный магазин на углу, примеченный еще днем; объявление обещало круглосуточную торговлю.

Он запер дверь десятисантиметровым ключом и спустился по скрипучей лестнице. Падал снег — на этот раз совсем не воинственно, мягко и нежно. Квиллерен помедлил на каменных ступенях крыльца, очарованный открывшимся новым видом: стояла тишина, движения на улице почти не было, старые уличные фонари озаряли таинственным огнем причудливые здания, белая пелена припорошила причудливые переплеты окон и дверные косяки, укрыла железные решетки, автомобили, стоящие у паребрика, мусорные бачки.

В конце квартала на заснеженный тротуар падал свет извитрин бакалейного магазина, аптеки и бара «Львиный хвост». Из «Хвоста» выбрался поздний посетитель и побрел куда-то с неуверенным достоинством, хватаясь рукой за несуществующий поручень. Мимо особняка Коббов продефилировала девица в узких брюках и короткой шубке «под леопарда», заметила Квиллерена и направилась в его сторону. Журналист отрицательно покачал головой. Из своего магазина вышел Бен Николас и угрюмо поплелся в бар, что-то бормоча и не обращая внимания на застывшего на крыльце соседа.

Квиллерен поднял воротник и быстрым шагом направился к бакалее. Снаружи магазина кучей были свалены рождественские елки по четыре девяносто пять за штуку; внутри царил запах маринада, колбасы и выдержанных сыров. Квиллерен взял для себя растворимый кофе, сдобную булочку и немного чеддера, а для котов — пару бифштексов, консервированный мясной бульон и два клинышка плавленного сыра; неизвестно, правда, что из этого получится: Коко привык к настоящему рокфору, а его не оказалось в наличии.

На выходе из магазина прямо перед журналистом неожиданно материализовались глаза, которые не давали ему покоя весь вечер. Бело-голубое фарфоровое лицо было мокро от снега, ресницы запорошены снежинками. Девушка молча смотрела на Квиллерена.

— Что ж, как видите, я все еще брожу в этих местах, — сказал он, чтобы прервать неловкое молчание. — Переехал в дом Коббов.

— Правда? Нет, правда?

Лицо мисс Дакворт прояснилось, словно проживание в Хламтауне заслуживало всяческого одобрения. Она откинула капюшон с иссиня-черных волос, теперь завязанных в узел, как у балерины.

— Аукцион был очень интересным. Пришло много антикваров, но вас я не видел.

Она с сожалением покачала головой:

— Я собиралась, но не хватило смелости.

— Мисс Дакворт, — решил перейти к делу Квиллерен, — я хотел бы в статье отдать должное Энди Гланцу, но знаю слишком мало. Помогите мне. — Было заметно, что предложение ей не по сердцу. — Я знаю, что вам больно об этом говорить, но Энди, по-моему, заслуживает того.