Пиратское братство - Волошин Юрий - Страница 4

Старик шумно задышал, было видно, что речь ему дается не так уж легко. Однако он продолжал:

– Вы должны беспрекословно подчиняться своему капитану, но вправе задать ему любой вопрос и получить на него ответ. Когда вам покажется, что заповеди братства вас не устраивают, вы должны об этом заявить – и получите свои сбережения и свободу. Нарушившие заповеди или причинившие вред братству наказываются лишением нашего общества на определенный период. Я почти все сказал, ибо сказать всего никому не дано! Каждый из вас может задать один вопрос любого характера. Думайте!

Все затихли, а Гардан старался подробнее объяснить другу смысл речи, которую тот не совсем понял. Они немножечко пошептались, и Гардан спросил:

– Уважаемый проповедник, как относиться к религиям тех людей, которые могут попасть на корабль?

– Отвечаю! Все религии, которые не призывают к насилию, должны быть уважаемы и почитаемы. Бог един, лишь люди по-разному чтят и называют его.

– Уважаемый проповедник, мой друг плохо говорит по-португальски, и потому за него я спрошу вас. Он сомневается в том, что ваши действия вполне добропорядочны и честны. Как ему поступать?

– Отвечаю! Ваш юный друг проявил завидное душевное и моральное начало. Он совершенно прав, и я могу лишь ответить, что да, действительно наши действия часто весьма насильственны, но таков мир. Люди еще не доросли в своем сознании до понимания Господней доброты и потому применяют насилие. Да и в природе все подчинено насилию, а мы являемся частью природы. И без насилия ничего в жизни сделать нельзя, но пусть этого насилия будет меньше, а если оно совершено, то пусть потом обратится в добро и благо. Главное – делать людям добро, даже посредством насилия над другими. Я ответил.

Гробовая тишина длилась недолго. Ребята шептались, боясь нарушить эту тишину. Наконец старик спросил, воздевая руки к небу:

– Юноши, вы готовы ответить на поставленный вопрос?

– Готовы, – ответил Гардан за себя и за друга.

– Наши уши открыты. Говорите.

– Мы принимаем заповеди братства и готовы им следовать и отвечать перед ним за свои поступки. Клянемся!

– Клясться не обязательно. Но обязательно согласие братства на ваш прием. – Он обратился к матросам и заговорил с ними. Те дружно ответили и, как показалось Гардану, именно согласием. Старик сказал:

– Братство принимает вас в свои ряды и вручает шпаги братства!

Им поднесли две шпаги, украшенные на рукоятках головами волков с рубиновыми глазами.

– Это шпаги из толедской стали, они призваны защищать братство и всех обездоленных во имя лучшей жизни на земле! Виват новым братьям!

Матросы подхватили клич, и на этом церемония окончилась. Поднялся неимоверный шум, и только появление повара с котлом риса, приправленного тропическими пряностями и рыбой, заставило матросов закрыть рты.

Опять появилось вино, фрукты, зелень, и на палубе теперь слышалось лишь чавканье, вздохи блаженства да стук ложек…

Колокол отбил очередную склянку, матросы разошлись по своим местам. Кто продолжать отдыхать, кто заниматься такелажем, кто чтением книг, а повар отправился готовить обед.

– Юноши, – обратился к ребятам старик-переводчик, – вам придется много трудиться на судне, и мне поручено заниматься с вами.

– Мы не возражаем, сударь, – ответил Гардан и с вопросом в глазах уставился на старика. – Но как нам вас называть?

– Во-первых, у нас все друг друга называют на «ты», а во-вторых, я имею имя и фамилию, и зовут меня Леонар Бюж. Так что мы теперь можем считать себя познакомившимися.

– И с чего мы начнем, месье Бюж? – спросил Гардан.

– Меня не надо называть «месье». Это только к капитану так стоит обращаться, но и то не обязательно. А начнем мы с языка. Мы здесь, на корабле почти все французы, и вам придется усвоить наш язык. Тебе, Гардан, это не будет трудно – ты знаешь португальский и немецкий. Потом я познакомлю вас и с остальными премудростями нашего братства, хотя они совсем несложные. Вы ребята смышленые, как я заметил, и у вас все хорошо получится.

– Но нам придется научиться всяким приемам, которые мы видели утром. Как это нам побыстрее сделать?

– Это не по моей части, юноши. Этим займется Кловис Сарьет. Он быстро поставит вам руку. Вы можете фехтовать? Это значит – владеть шпагой.

– Можем, но Пьер еще недостаточно умело.

– Это дело наживное. Было бы желание.

– Я воспитывался воином и был им по своему желанию. А Пьер – сын купца и лишь со мной немного учился боевым приемам.

– Хорошо, хорошо, юноша! Но пока погода благоприятствует нам и работы на судне мало, осматривайтесь и знакомьтесь с братьями. Это не такое быстрое дело. А с завтрашнего дня начнем обучение нашей речи.

Старик махнул рукой и посеменил по своим делам.

– Гарданка, тебе не кажется, что братство это какое-то чудное. И то, что они нам рассказали, никак у меня не укладывается в голове и во многом противоречит христианскому учению. Да наверняка и твоему, что ты скажешь?

– Да, мне тоже странно было слышать речи старика. Однако, судя по первым наблюдениям, тут собралась компания не самая худшая. Да и капитан вполне достоин уважения. Мне он нравится. Никакой спеси и жестокости в нем не заметно.

– А как с тем, что они заняты сбором средств для дальнейшей безбедной жизни? Значит, теперешнее занятие не на долгое время?

– Дурень, разве разбойное дело может длиться долго? Но у нашего капитана вроде бы иное мнение об этом. Хотя у всех разбойников иное мнение, а мой дядя-купец всегда говорил, что такое до добра не доводит. И ему можно верить.

– Конечно! Сколько веревочке ни виться, а конец будет. Так у нас говорят. Зато моя купеческая душонка, как ты ни скажешь, довольна таким оборотом. Накопить денег и вернуться домой богатым купцом. Хорошо!

– Ага. И быть ограбленным или какими подонками на большой дороге, или самим царем, как ты это в Новгороде и прочих городах видел, да и сам испытал. Уж слишком жуткое и жестокое время у нас сейчас. Каждый норовит урвать кусок от пирога другого да еще и придушить товарища при этом.

– И ты меня, Гарданка?

– Ну и дурень ты, Петька-Пьер! При чем тут ты и я? Я вообще о жизни говорю.

– Ну и что. Так было всегда. Купец постоянно с риском живет. То удача, то полное разорение. Только хороший купец завсегда найдет выход и опять поднимется.

– Так то хороший, а разве все такие?

– Не все, – согласился Петька и задумался. Затем продолжил: – Однако и в природе так же. Слабый не может отстоять свою жизнь. Сильный всегда должен быть вознагражден за его счет.

– Гляди, как ты заговорил! – воскликнул Гардан и с любопытством воззрился в лицо друга. – Что-то ты так раньше не высказывался. С чего бы это, а?

– А кто его знает. Может, насмотрелся на жизнь, и в голове помешалось, однако мне так не кажется. Наверное, думал много о всяком. Вот до такого и докумекал. А что, плохо?

– Что плохо, а что хорошо – это один Аллах ведает. Нам мало что дано понимать. Люди слишком глупы для понимания всего этого.

– Зато мне понравилось, что братья должны всячески воздерживаться от причинения зла другим. Все веры у них в почете, и никакой драчки из-за этого быть не должно. Мне такое нравится. А тебе?

– Мне как-то все равно, но так быстро изменить отношение к неверным мне трудно.

– А как же ко мне?

– Ну, это особый случай. Просто мы подружились и все тут.

Фуста быстро шла на север, довольно сильно кренясь под юго-восточным ветром. Пьер узнал, что курс у них на Каликут по торговым делам, а грабеж оказался попутным занятием. Да и этот грабеж ему казался довольно странным. Взяли-то ведь самую малость, много чего дорогого оставили. Это его удивляло. Гардан не смог дать вразумительного ответа. И Пьер попросил друга разузнать об этом подробнее.

Вскоре тот вернулся и поделился вестями:

– Да они всегда так делают. Они больше занимаются торговыми делами и никогда не убивают купцов. Оставляют им многое, а то, говорят, на море ни одного купца не останется, коли всех ограбить дочиста.