Ностальгия по убийству - Браун Картер - Страница 13

— Ты права.

Я устроилась поудобнее и вскоре погрузилась в сладчайшую дрему. Все, что было ночью, уплыло куда-то вдаль. Я качалась на волнах, каждой своей клеточкой ощущая блаженство...

Проснувшись, испугалась: «Наверное, обгорела до костей!». Однако паника была напрасной. Кожа не саднила, солнце все так же стояло над головой. Сколько же я спала? Десять минут? Час?

Приподнявшись на локте, я осмотрелась. Селестины рядом не было. Вот-те на!

Я решила, что Селестина вернулась в дом. Ну и обиделась я на нее. Даже если я и спала, то эта девчонка могла растолкать меня. Но что если Селестина хотела дать мне возможность отдохнуть после ночных кошмаров и не стала будить из деликатности? В конце концов, я могу обойтись и без подружки. Тропинка одна, заблудиться невозможно.

Поднявшись, я ладонями обтерла свое тело, стряхивая налипшие песчинки.

Меня поджидала новая неожиданность: исчезла одежда. То, что не было одежды Селестины, ничуть не удивило. Но где же мои вещи? Я хорошо помнила, что оставила их у подножия скалы. Почему Селестина прихватила то, что ей не принадлежит? Нет, Селестина тут ни при чем. Одежду взял другой человек. Но кто?

Я с испугом стала озираться. Пляж был пустой. Ну и что мне делать? Бегать туда-сюда в надежде, что океан выбросит на берег какой-нибудь лоскут материи, или возвращаться в дом нагишом? Последнее показалось предпочтительнее. Тело мое вряд ли вызовет у кого бы то ни было отрицательные эмоции. Да и в дом можно проскользнуть незаметно, разве что Бэнкрофт попадется на пути — пусть помучается толстяк, может, помрет от сердечного припадка!

Если же я встречу людей на тропинке... А! Была не была! Пусть думают, что я закаляюсь, принимаю воздушные ванны... Черт побери! Пусть думают, что хотят! Оказались бы на моем месте, тогда попрыгали бы! И что за невезение! Ночью меня посещают призраки. Днем кто-то понуждает стать нудисткой. Вот жизнь!

К счастью, легкие сандалии, в которых я пришла на пляж, валялись нетронутыми. Я надела их и по тропинке пустилась в обратный путь. Вздрагивала от любого шороха, отмахивалась от насекомых, бросавшихся на мою оголенную плоть, как маленькие вампиры, и мечтала, чтобы дорога побыстрее закончилась.

И вдруг я услышала, как кто-то идет мне навстречу. Бог мой! Надо прятаться! Я шмыгнула за ближайший куст и притаилась. Сердце мое бешено колотилось, и мне казалось, что этот стук слышит все Тихоокеанское побережье.

На тропинке показался путник. Это был высокий худой мужчина с неестественно длинными конечностями. На нем была дурацкая шапочка и шорты, но не цветастые, как на Гавайях, а темно-зеленые, как у военных.

Внезапно он остановился и завопил так, что у меня в глазах потемнело:

— Альфред!

Постоял, послушал и двинулся дальше. Как только тощий тип скрылся из виду, я перевела дух и собралась снова ступить на тропинку.

И в этот момент кто-то схватил меня за ягодицу.

От ужаса я заорала. То есть мне показалось, что я ору, а на самом деле это был хрип, переходящий в шипение. С трудом повернув голову, я увидела, что рядом стоит очкастый мальчик из тех, кого зовут «жиртрестами», проще говоря — толстый подросток. На нем была форма бойскаута.

— Что ты меня трогаешь! — обретя голос, я напустилась на него и чуть не выцарапала глаза. — Не знаешь, как надо себя вести?!

— Я не трогал вас, — спокойно ответил он. — Сижу себе за кустом, а вы вдруг как прыгнете — мне чуть ли не на голову...

Он достал из кармана платок, снял очки и протер стекла.

Мне стало немножко стыдно.

— Ну извини...

— Я понимаю, — подросток вздохнул. — Тоже прячетесь от этого зануды...

— Кого-кого?

— От мистера Робинсона.

— Кто это?

— Наш вожатый. Вы его только что видели.

— Значит, это мистер Робинсон прошел мимо?

— Он. Я его терпеть не могу. Гоняет меня почем зря... Ему все время кажется, что я слишком толстый.

— Мне он тоже не понравился, — честно сказала я, — хотя мнение мистера Робинсона о моем теле не известно.

— Ну, у вас грудь будет побольше, чем у меня, — заявил наглец.

— Женщины отличаются от мужчин, — сквозь зубы процедила я. — Или ты этого не знаешь?

— Знаю, но грудь она и есть грудь... — глубокомысленно изрекло маленькое чудовище.

— Ладно, кончай трепаться. Я должна идти домой.

— Уходите? Первый раз вижу интересного человека, да и то он торопится. Вы всегда ходите без одежды? У вас нет денег купить ее или это дело принципа?

— Дело принципа, но в дождь я надеваю шляпу, — буркнула я в ответ. — Кстати, мог бы и отвернуться.

— Извините, — он улыбнулся мне по-дружески, но и не думал отворачиваться. — Со мной давно так никто не говорил. С подростками вообще не разговаривают, а только командуют: «Иди! Принеси! Отдай! Ешь! Умойся!». А вы... Я ведь еще ни разу не видел девушек без одежды. То есть картинки в «Плейбое» я смотрел, стащил у папы пару номеров... Но это совсем другое... Да вы не бойтесь меня, я ведь еще маленький... Ничего не понимаю.

И он снова улыбнулся.

— Слушай, а как давно ты прячешься здесь от мистера Робинсона?

— У меня нет часов. Давно... Мистер Робинсон заставил нас играть в какую-то дурацкую игру в колючем кустарнике, а я смылся. Честно говоря, я хочу побывать в пещере. Знаете, там наверняка водятся привидения! Но мистер Робинсон не хочет вести нас в пещеру. Он говорит, что это частная собственность. Ну разве такое возможно, а? Вообще этот зануда действует мне на нервы. Чуть что интересное — сразу «нельзя».

Услышав про привидения, я сразу почувствовала, что мой ночной кошмар может иметь под собой кое-какие основания.

— А где находится эта пещера?

— Мне кажется, что она — под тем старым домом с башенками. Я знаю, где потайной вход в пещеру, и думаю, что из пещеры есть ход в дом. Именно это и пугает мистера Робинсона. Он боится, что хозяин дома спустится вниз, в подвал, обнаружит в своих владениях отряд скаутов и вызовет полицию.

— А откуда тебе стало известно про пещеру?

Этот вопрос я постаралась задать как можно более равнодушно, чтобы мальчишка ничего не заподозрил.

Вместо ответа толстячок сказал:

— Хотите там побывать? Я могу провести вас.

— А что скажет мистер Робинсон?

— Вот здорово будет, если он взбесится и выгонит меня из отряда. То, что надо! Как он меня достал, этот зануда!

Я глянула на него: врет или нет.

— Разве можно так ненавидеть своего вожатого?

— Можно. Есть, правда, еще одна зануда — моя сестричка Дебора. Фифа еще та! Чуть старше меня, а нос задирает к облакам. Воображает себя женщиной, а у самой только-только свитер начал топорщиться на груди.

— Что ты говоришь, Альфред! — покачала я головой. — Это некрасиво.

— Извините, — сказал он как ни в чем не бывало. — Но может, вы не хотите идти к пещере? Тогда я крикну, и примчится мистер Робинсон...

— Не надо! Идем!

— Идите первой.

Я внимательно посмотрела на подростка, пытаясь разгадать его мысли. В глазах за толстыми стеклами очков не было ничего, кроме спокойствия. Никаких грешных мыслей.

— Ты действительно не понимаешь значения картинок в «Плейбое»? — спросила я с недоверием.

— Да, и это меня беспокоит. Поэтому я хочу, чтобы вы шли впереди.

Пожав плечами, я ступила на тропинку. Альфред шел сзади. Так мы продвигались до тех пор, пока не показался дом. Альфред снова цапнул меня за бедро.

— Остановитесь, мисс.

— Что такое?

— Теперь — вот сюда.

Он указал на кусты. Я сошла с тропинки и, раздвигая ветки руками, потащилась за мальчишкой куда-то в глубь зарослей. Альфред, надо отдать должное, старался оградить меня от наиболее колючих веток.

Наконец мы вышли на полянку, которую можно было называть так чисто условно: клочок травы перед отверстием в стене. Была ли это стена дома, не знаю.

Альфред лучился от удовольствия, показывая мне:

— Видите! Вход в пещеру!

Отверстие было довольно большим, чтобы человек мог свободно пройти сквозь него, не касаясь грязной выщербленной стены, а дальше... Дальше все тонуло во тьме.