Хозяева Острога - Чадович Николай Трофимович - Страница 46

Вот в чем, оказывается, заключался весь секрет этой работы, требовавшей отнюдь не сообразительности, а только усердия и выносливости.

На попечение Темняку достался квадрат со стороной примерно в пять метров, и нужно было без задержки перемещаться по нему, орудуя шестом чуть ли не со скоростью швейной машинки. Малейшая задержка сразу оборачивалась резким скачком уровня «глины».

Сходясь с кем-нибудь из соседей, Темняк пытался навести справки о таких элементарных вещах, как вода и пища, но в ответ чаще всего слышал брань – темп работы не располагал к посторонним разговорам.

Спустя еще некоторое время Темняк ощутил, что резкий искусственный свет меркнет в его глазах, а руки уже не могут держать шест. Только после этого появился хмурый сменщик, и вконец обессилевшего Темняка оттащили в сторону.

Слегка оклемавшись, он заметил многоэтажные нары, пристроенные вплотную к стенам. Хозяева, создавшие грандиозный город, были не слишком щедры на бытовые удобства. С трудом отыскав свободное местечко на самом нижнем ярусе, куда частенько долетали жирные брызги «глины», Темняк заснул там самым богатырским сном, который не предполагает ни сновидений, ни даже явных признаков жизни.

Неизвестно, как долго продлился этот отдых, но когда Темняка разбудили градом грубых пинков (иначе не получалось), он почувствовал себя ещё более разбитым, чем прежде.

– Иди работай! – велели ему и, кроме шеста, сунули в руки какую-то тряпку. – Только сначала срам прикрой.

– Да я уже двое суток не ел! – взмолился Темняк. – И не пил!

– Что же ты раньше молчал? – Его обложили последними словами, однако указали на трубу, проходившую над верхними нарами.

С трубы свисали желтые сладкие сосульки, мало того, что съедобные, а даже вкусные. Стоило только такую сосульку отломить, как из трубы начинала сочиться сладковатая жидкость – только рот подставляй. На воздухе она довольно быстро загустевала и вновь превращалась в сосульку. И это было все, на что здесь могли рассчитывать гурманы. Особо не попируешь, но и от голода не подохнешь.

Нынешняя рабочая смена отличалась от предыдущей тем, что Темняк не только тыкал шестом в ячеи, но и интенсивно разгребал «глину» ногами, отчего та не успевала уплотниться и свободно стекала в подпол. Суетиться теперь приходилось меньше, но уставали ноги.

Каторжные работы были для Темняка не в новость, и он знал: главное сейчас – продержаться какое-то определенное время, необходимое организму для адаптации. А когда жизнь войдет в свою накатанную колею, можно будет и с соседями ближе познакомиться, и приличное местечко на нарах застолбить, и найти способ, как облегчить этот поистине сизифов труд.

Впрочем, как это бывало уже много раз, слепой случай вновь вмешался в его планы и сам всё расставил по своим местам.

Однажды, едва прикорнув после особенно тяжелой смены, он был разбужен шумом драки, вернее, избиения. Двое дюжих молодцов, судя по рожам, Башмаков, дубасили одинокого Бальзама.

Подобные эксцессы, вызванные невероятной скученностью и всеобщим отупением, случались здесь постоянно, и Темняк предпочитал в них не вмешиваться. Но сейчас дрались буквально на его постели, а мальчиком для битья служил тот самый юный Бальзам, который в своё время спас Свиста от заражения крови (почему он вдруг оказался живым и здоровым, это другой вопрос).

Как следовало из комментариев, сопровождавших экзекуцию, вся вина Бальзама состояла в том, что он чересчур задержался у кормушки (или поилки, что несущественно).

– Ребята, а ну-ка прекратите! – попросил Темняк (не приказал, заметьте, а лишь попросил). – Во-первых, вы мне спать мешаете, а во-вторых, два на одного – это нечестно.

– Тогда ты его один бей, – радушно предложили Башмаки. – Мы не возражаем. Но только отделай как следует.

– Я бы и рад. Но ведь он мне ничего плохого не сделал, – вполне резонно возразил Темняк.

– А не будешь его бить, сам отхватишь по первое число! – Это уже была прямая и недвусмысленная угроза.

– Я бы вам, ребята, шуметь не советовал, – сказал Темняк, потягиваясь и протирая глаза. – Здесь же не Бойло. Ещё нары поломаем. Лучше разойдемся подобру-поздорову.

Но его мирная инициатива не нашла отклика. Обнаглевшие Башмаки, оставив Бальзама, уже замахивались на Темняка. Но замахивались, надо сказать, зря. Кулаком надо бить, а не замахиваться. Это ведь не дубина.

Пришлось Темняку преподать грубиянам небольшой урок боксерского искусства. Причем бесплатно. Пара фингалов и несколько зубов не в счёт. Бить он старался так, чтобы не нанести соперникам увечий, которые могли бы поставить под сомнение их трудоспособность.

Нары, вопреки ожиданиям, устояли. Башмаков приходилось добивать уже в «глине», окончательно охладившей их боевой пыл. Лишь после того, как короткая, но впечатляющая расправа завершилась, среди работяг пробежал шепоток:

– Да ведь это же сам Темняк! И как он только здесь оказался? Ему ведь даже с Бойла удалось бежать. Наверное, Хозяева отомстили.

После этого Темняк без всяких возражений занял лучшее место на самом престижном, втором от верха ярусе нар (на верхнем постоянно теснились жаждущие и алчущие), и никто ни при каких обстоятельствах не смел больше самочинно нарушать его сон. Прекратились и драки. Кроме тех, конечно, которые Темняк признавал справедливыми.

Ясное дело, что столь стремительное возвышение чужака (многие здесь Темняка вообще не знали) пришлось по вкусу далеко не каждому. Однако новые уроки боксерского, а также фехтовального мастерства (вот и шест на что-то полезное сгодился), которые он охотно демонстрировал всем недовольным, установили окончательный статус-кво. Вождю не обязательно обожание толпы, ему вполне достаточно благосклонности фортуны.

При первом же удобном случае Темняк завел с Бальзамом дружеский разговор. Стараясь ничем не выдать свою полную неосведомленность, он при помощи наводящих вопросов вызнал всё самое главное и создал собственную версию, объясняющую многие необъяснимые досель загадки.

Оказалось, что гибель людей на Бойле была одной только фикцией, за исключением разве что тех случаев, когда от боешников оставалось мокрое место (как это случилось однажды при взрыве «хозяйской кочерги»).

Раненые, оглушенные и даже испустившие дух боешники не превращались в пепел, как это принято было считать раньше (в пепел превращалась лишь их одежда и амуниция), а попадали в тот самый «аквариум», где в своё время очнулся и Темняк.

Скорее всего при этом применялся так называемый волновой метод перемещения массы, когда пассажир или груз путешествует в форме пакета электромагнитных импульсов. Таким образом сам Смотритель являлся передатчиком, а «аквариум» приёмником (заодно и лазаретом). Оттуда подлатанных и подштопанных людей отправляли на разные вспомогательные работы, где применение машин было по каким-то причинам нецелесообразно.

Эта каторга могла по праву считаться вечной, поскольку превращение человека в кванты электромагнитного поля и последующее возвращение в прежнюю ипостась весьма благотворно влияли на его организм. Сие Бальзам мог подтвердить как специалист. Люди, прошедшие через лапы Смотрителя, становились практически бессмертными.

Уяснив это, несказанно удивленный Темняк пробормотал:

– А я-то думаю, почему у меня зубы перестали болеть. И фурункул на шее прошел.

Впрочем, эти в общем-то приятные новости ничуть не скрашивали нынешнего существования, которое даже скотским нельзя было назвать. Скотов хоть иногда выпускают попастись на свежей травке, чистят перед престольными праздниками и даже водят на случку.

А тут ничего – ни нормального отдыха, ни элементарных гигиенических условий, ни развлечений, ни хмельного киселя, ни женщин. Только выматывающая работа да скудная кормежка в виде патоки двух видов – густой и жидкой.

Вот и получается, что Хозяин за своё спасение заплатил Темняку черной неблагодарностью. Да ещё неизвестно, какая участь досталась несчастному Годзе.

Эх, знать бы заранее, где упадешь, послал бы туда тешу!